Кронос - Николай Шмелёв

Крон, улыбаясь, вспомнил свою историю, посвящённую боевой обуви:

— Если в предварительно распаренные сапоги вставить гантели по восемь килограмм внутрь — в самые носы, то обувь получается, видом похлеще, чем у Солнечного клоуна ботинки. У нас был свой — морской клоун. Ему их ещё кузбасслаком покрыли, который, содержал огромное количество графита. Блеск — как у слона…

Компания шла, куда глаза глядят, за разговором забыв о пункте назначения.

— А мы зря пошли этой дорогой! — опомнился Крон. — Другой намного ближе.

Вернувшись, друзья снова обошли кладбищенского труженика и, заглянув в его выпученные от натуги глаза, поднялись на пригорок.

— Вот и обвалившийся подземный ход, ведущий из монастыря в гору, — сказал Крон. — Уже близко.

В темноту уходящий коллектор пугал противным запахом и неведомыми зверушками. Вокруг бушевало лето, но журчащая вода несла с собой холод арктических льдов, и даже в самую жаркую погоду, простудиться в таких местах было делом плёвым.

— А может не побояться и свалить отсюда? — предложил Почтальон, ещё до конца не понявший изуверского замысла сценариста.

— Смелое решение и, безусловно, благоразумное, но в стране дураков так делать не принято, — спокойно растолковал ситуацию Доцент. — Будем закалять характер, да и выхода у нас нет.

Шагнув в неизвестность, группа растворилась в темноте.

Кружок сталкеров, разместившийся вокруг газовой горелки, казалось, не замечал пропажи Почтальона. Беседуя ни о чём, при этом, вяло жестикулируя, они что-то беспрестанно жевали, не выходя их полусонного состояния. Вокруг сидящих валялась пустая посуда и куча консервных банок. Очередная жестянка, улетевшая в темноту, прогромыхала по бетонному полу, оставшись в воспоминаниях характерным резким звоном и, слилась с компанией себе подобных. Деду показалось, что в третьем коллекторе блеснул свет и послышались голоса но, прождав несколько минут, он так и не дождался появления пропавших товарищей. Ещё некоторое время Дед продолжал прислушиваться к шорохам сквозняков, а потом решительно встал со своего места. Осторожно ступая, он заглянул в туннель и, в самой глубине увидел слабое свечение. Идя на свет, он скрылся в проходе…

Глава третья Тотализатор

Однообразные серые стены навевали уныние своим постоянством, а протекающая под ногами вода, равномерно поддерживала прохладу на всём протяжении своего пути. Товарищи шли молча, заранее догадываясь, что будет дальше и, когда показалась знакомая физиономия Деда, Комбат цинично и с упрёком сказал ему всё, что он по этому поводу думает:

— Ну, хрен ли так долго? Сколько можно полоскаться в холодной воде? Так и простудиться недолго — в два пинка!

Дед потерял дар речи. Пришлось долго и внятно объяснять новичку правила поведения, разъясняя ситуацию в целом. После исчерпания доступных словесных ресурсов, перешли к терапии микстурой, и тогда всё сразу же встало на свои места.

— Ну, куда теперь? — спросил Доцент.

— На кладбище фантазий! — ответил Крон.

— Куда?!

— Шучу! Зайдём, для начала, в планетарий, а там видно будет.

Планетарий встретил клиентов негостеприимно: лекции оказались отменены, и ни за какие коврижки вахтёр не желал распахивать двери перед посетителями, мотивируя это тем, что недавно спёрли метеорит, а вину, за происшествие, на него повесили. Ко всему прочему, оказывается, что и лектор заболел. Какой из этих двух факторов важнее, никто так и не понял, а посему решили пройти мимо, не вступая в ненужную полемику.

— Пойдёмте, в клуб знакомств заглянем, — позвал всех Крон, и попутчики сразу же уяснили, с кем придётся знакомиться заново.

Красное двухэтажное здание, за долгие годы, успело врасти в землю. Возле каждого окна имелись украшения из резного кирпича, а вот приземистые двери выглядели угрюмо, словно не желали: ни видеть посетителей, ни тем более пускать.

— До Октябрьской революции, в этих стенах размещались монастырские больничные палаты, — пояснил Крон. — После неё стояли развалины.

— А потом? — спросил Почтальон.

— Спустя долгие годы, здание отремонтировали, и снова стали лечить людей, — ответил Крон.

— Это, каким образом? — не понял Доцент, чувствуя в сказанном некий подвох.

— Каким-каким? Сам что ли не видишь? Клуб знакомств — лечит людей от одиночества.

— Желающих жениться, нужно лечить в другом месте! — засмеялся Комбат.

— Трудно не согласиться! — закричали все, почти хором.

Двери сводной избы распахнулись, и перед товарищами предстала умилительная картина: за круглым дубовым столом сидела их знакомая с таким важным видом, будто бы она была директором этого заведения. При виде связистки, лица четверых друзей расплылись в довольной улыбке, смутив Деда, ещё не знакомого с особенностями местных нравов, сколько бы ему про это не объясняли. Каждый, из вошедших, поздоровался по-своему, не оставив подружке шансов на импровизацию:

— Здравствуйте!

— Здрасть!

— Привет!

— Ё - моё — кого я вижу! Даже про лысый череп говорить не буду!

Дед разинул рот от удивления, и только молча закивал головой, в знак приветствия. В этот момент, он был очень похож на китайский болванчик из магазина восточных сувениров. Барышня тяжело вздохнула и, склонив голову набок, устало произнесла:

— Задолбали…

— Ну, а что дальше, — задал ей Крон, вполне невинный вопрос и слегка зажмурился, ожидая неадекватной реакции, — какие будут указания?

— Ищите разбойничий приказ, возле синей колыбели — завтра.

— Тогда сегодня, может быть, выпьем? — предложил Комбат.

Юное создание пристально заглянуло в его глаза и тихо спросило:

— А ты не пожалеешь?

Комбат сильно смутился от такой перспективы, так как смутно себе представлял, о чём он мог бы пожалеть: «Ну, неужели, — думал он, — она выпьет все их припасы? Бутылку, две, в конце концов — но не всё же!» Дед, по простоте душевной, не стал дожидаться окончания диалога и выставил на стол поллитру. Барышня критически оглядела предлагаемый напиток и возразила:

— В этих стенах не пьют водку, а только красное вино.

— Блин! — не выдержал Крон. — Так выйдем тогда за их пределы. В магазине, в котором мы были, в основном один «Солнцедар», что равносильно смерти. Остальной ассортимент для тебя — не лучше. Хочешь коньяк?

Комбата тащили домой под руки и в этот вечер, он так и не узнал, о чём бы мог печалиться. Пронося недвижимость мимо геологоразведки, процессия обнаружила на дверях объявление народного целителя, который в своей писульке обещал: «Лечу до цирроза печени», что вызвало бурю эмоций и приступ дикого хохота.