Жить дальше - Даниэла Стил

Она кивнула — он был прав. Несчастный случай с дочерью перевернул всю ее жизнь и жизнь Тригви, но, может быть, это и к лучшему. Пока еще трудно сказать.

— Я люблю тебя, Пейдж, — сказал он, впервые обратившись к ней на «ты», и, наклонившись, поцеловал ее, а потом обнял и привлек к себе. Они долго сидели обнявшись под майским солнышком. Прошло всего две недели с того дня, как произошло несчастье — просто невозможно было поверить в это!

Они вместе вошли в госпиталь. Пока Пейдж беседовала с врачами, Тригви принес ей ленч — сандвич с индейкой и чашку кофе, рассказывал что-то очень интересное о своей последней статье, которую он закончил минувшей ночью. Пейдж так нравилось, как он заботился о ней, как старался помочь ей и Энди.

— Как сегодня Алисон?

Пейдж разочарованно пожала плечами — она почти час вместе с физиотерапевтом занималась массажем конечностей, но Алисон не реагировала на их усилия. Девочка неуклонно теряла в весе, и этот процесс пока не удавалось затормозить.

— Не знаю… прошло всего две недели, а кажется, вечность… Сейчас я думаю только о чуде, пусть самом маленьком.

— Они же говорили, что это может продлиться долго.

Может быть, несколько месяцев. Так что держитесь, — мягко сказал он.

Да, это легко сказать — ведь Хлоя, хоть травма и была тяжелой, уже вне опасности. Несколько пластических операций, и, наверное, придется учить ее заново ходить, но ее жизни ничто не угрожает. Она уже начинает привыкать к тому, что процесс выздоровления затянется, и рассталась с мечтой о балете. Но положение Алисон совсем иное. До сих пор за ее жизнь нельзя поручиться.

Ужасно, что она может пролежать в коме еще какое-то время — это тяжело для любой матери и тем более несправедливо по отношению к ней, Пейдж.

— Я не сдаюсь, — сказала она, жуя сандвич. Тригви не уходил, потому что знал: тогда она не станет есть. Но и без этого ему хотелось быть рядом с ней. — Они сказали, что если за шесть недель не будет признаков улучшения, то она может так и остаться в коме.

— И все равно она может очнуться, даже позже этого срока. Это бывает с детьми в таком возрасте… ты сама говорила, три месяца или что-то в этом роде? — Он хотел подбодрить ее, но она только покачала головой, и на глаза набежали слезы. Временами ей казалось, что она просто не перенесет всего того, что свалилось ей на голову.

— Тригви, неужели мне удастся все это выдержать? — Она положила голову ему на грудь и зарыдала.

— Ничего, ты справишься, — сказал он, нежно гладя ее по спине. — Ты делаешь все что можно. Остальное — в руках господа.

Она подняла голову и пристально посмотрела на него.

— Лучше бы он поспешил.

Тригви улыбнулся.

— Он поспешит, только не нужно торопить его.

— У него было две недели, и за это время моя жизнь разлетелась на кусочки.

— Подожди, ты справишься.

Но она точно знала одно: без него ей не справиться.

Брэд был бог знает где и бог знает чем занимался. Да, один раз в день или через день он навещал Алли в госпитале, но он был не способен выдержать эту атмосферу больше нескольких минут — у него просто не хватало духа. Его выворачивало от разлитой в воздухе тревоги, неподвижности и отсутствия изменений в состоянии Алисон, от того, что она могла умереть в любую минуту.

Он бросил Пейдж, оставил ее один на один со всем этим.

Когда родился Энди, впрочем, ситуация была нисколько не лучше, но тогда они все-таки были моложе, и маленький Энди был таким чудным малышом. В Институте педиатрии царила атмосфера надежды, а в госпитале чувствовалось присутствие смерти.

Тригви молча сидел рядом.

— Пейдж, скажи, почему ты так не любишь свою мать? спросил он неожиданно. Он не представлял, почему Пейдж, такая мягкая и терпимая, питает неприязнь к собственной матери.

— Старая история. У меня было очень тяжелое детство.

— У большинства людей оно такое. Например, мой отец, добрый норвежец, все-таки считал, что хорошая порка никогда не повредит ребенку. У меня до сих пор остались шрамы на заднице.

— Это ужасно! — воскликнула Пейдж.

— Так было принято в то время. И думаю, что, если бы у него были дети сейчас, он все равно воспитывал бы их в том же духе. Он просто не понимает, почему я так миндальничаю с моими детьми. Поэтому-то мне кажется, что в Норвегии, куда родители в свое время вернулись, им гораздо лучше живется, чем здесь.

— А ты смог бы жить там? — поинтересовалась Пейдж, даже забыв на миг об Алли.

— Нет, пожалуй, не смог бы. После Америки — не смог бы. В Норвегии бесконечно длинная зима и темно круглые сутки. Это какая-то первобытная жизнь. Не думаю, что я смог бы жить где-то еще, кроме Калифорнии.

— Пожалуй, я тоже. — Она содрогнулась при мысли о переезде в Нью-Йорк. Она не прочь была бы продолжить свою карьеру дизайнера, но этим можно было бы заняться и в Калифорнии. Только вот Брэд… Он вообще считал все, чем она занималась, не слишком-то важным.

Кстати, она ведь обещала расписать одну из стен в школе, но теперь, когда все время принадлежало Алли и Энди, ей было не до этого.

— Можно было бы попробовать придать современный вид и этому помещению, — сказал Тригви, оглядываясь.

Приемная выглядела довольно уныло, коридор ненамного лучше. — Эта обстановка просто угнетает. Одна из ваших фресок могла бы заметно оживить ее.

— Спасибо за идею. Я была бы рада сделать это. — Пейдж обвела глазами стены, но про себя подумала, что лучше всего не задерживаться здесь надолго — по любой причине.

— Ну а мне предстоит встреча с вашей матерью? — спросил он, и Пейдж в притворном ужасе закатила глаза.

Он рассмеялся:

— Не может быть, чтобы она была так ужасна.

— Еще хуже, чем вы можете представить. Но она умеет притворяться, если это нужно. Она терпеть не может сталкиваться с тем, что ей не нравится, или говорить на темы, которые не доставляют ей удовольствия. Так что здесь ее ждет серьезное испытание.

— Ну, по крайней мере, судя по всему, она не пессимистка. А ваша сестра?

Пейдж только рассмеялась в ответ:

— Это нечто особенное. Впрочем, они обе такие. Первые несколько лет после того, как я уехала из дома, я вообще у них не бывала и встретилась с матерью только после смерти отца. Одно время мама жила у нас. Я просто ее пожалела. И это была ошибка — они с Брэдом начали ссориться каждый день, конечно, они не переходили границ, но все равно меня просто тошнило от их споров. И разумеется, мама считала, что я и понятия не имею, как нужно воспитывать Алисон.

— Ну теперь ей можно об этом не беспокоиться.

— Да, но зато она будет критиковать врачей, будет звонить моему зятю Дэвиду и говорить, что это просто знахари и на них нужно подать в суд за врачебные ошибки.