Творения, том 4, книга 2 - Иоанн Златоуст

БЕСЕДА 62. “И увидел там Иуда дочь одного Хананеянина, которому имя: Шуа; и взял ее и вошел к ней. Она зачала и родила сына; и он нарек ему имя: Ир” (Быт. 38:2-3).

1. В прошедший раз повествование об Иосифе довольно поучило нас, как гибельна зависть и как эта пагубная страсть портит прежде всего душу, в которой она зарождается. Вы видели также, как порабощенные этою страстью братья Иосифа забыли и самое родство, и брату своему, ничем их не обидевшему, оказали жестокость диких зверей, и, обнаружив тем собственную злобу, не столько повредили брату, сколько себя покрыли бесчестием. Хотя они продали его чужестранцам, а эти перепродали архимагиру фараона, но как Иосиф имел во всем помощь свыше, то для него все оказывалось сносным и легким. Я хотел и сегодня продолжать тоже повествование и почерпнуть из него снова наставление для вас. Но в него входит еще иное некоторое сказание, которого нельзя оставить без внимания; объяснив по возможности это, мы возвратимся опять к истории Иосифа. Какое же входит сюда сказание? Это - об Иуде. Он, взяв себе в жены дочь хананеянина - Саву, и имел от нее трех сынов. “И взял Иуда, - сказано в Писании, - жену Иру, первенцу своему; имя ей Фамарь” (ст.6). Но Ир оказался “неугоден пред очами Господа” - и Бог поразил его. И заповедал Авнану, взявшему жену брата, восстановить семя брату. Так именно повелевал закон, чтобы по смерти брата, не оставившего детей, другой брат взял его жену и восстановил семя брата (Втор.25:5). Но и Авнан оказался злым; Бог поразил смертью и его. Иуда, увидев внезапную смерть двух сынов своих, пришел в страх и, чтобы утешить Фамарь, обещал дать ей третьего своего сына; но, опасаясь, чтобы и этот, подобно братьям, не подвергся наказанию, не исполнял обещания. Между тем Фамарь, утешаясь обещанием, оставалась “в доме отца своего”, ожидая исполнения обещанного свекром. Хотя она и замечала, что Иуда не хочет исполнить обещания, однако благодушно терпела, не желая вступить в супружество с другим, а переносила вдовство, ожидая благоприятного времени, потому что надеялась родить детей от самого свекра своего. И когда она узнала, что свекровь ее умерла, а Иуда пошел в Фамну стричь овец, то Фамарь решилась обманом разделить ложе с свекром и от него родить детей, - не ради похоти плотской, - нет, а для того, чтобы не остаться без имени [т.е. без потомства]. Впрочем, в этом деле было и промышление (Божие), почему намерение ее и исполнилось на самом деле. “Сняла она, - сказано, - с себя одежду вдовства своего, покрыла себя покрывалом и, закрывшись, села у ворот” (ст.14). Потом, как бы в извинение ее, божественное Писание говорит: “Ибо видела, что Шелла вырос, и она не дана ему в жену”, - поэтому она и решилась на такой обман. Иуда подумал, что это блудница (потому что она закрыла лицо, чтобы не могла быть узнана), “Он поворотил к ней … . Она сказала: что ты дашь мне, если войдешь ко мне” (ст.16)? Он обещал прислать ей “козленка из стада”. “Она сказала: дашь ли ты мне залог, пока пришлешь” (ст.17). “И дал он” перстень и гривну и жезл, “и вошел к ней; и она зачала от него” (ст.18).

Но никто, слыша это, да не осуждает Фамарь: как я уже сказал, она служила в этом случае орудием Промысла, - почему и она не подверглась какому-либо порицанию, и Иуда не предан осуждению. Отсюда простираясь далее, увидишь, что от детей, родившихся у него, ведет род И. Христос. Кроме того, два сына, рожденные Иудою, преобразовали два народа, и были предызображением жизни иудейской и духовной. Но теперь посмотрим, как, после удаления Иуды, в скором времени дело объяснилось, и Иуда сам обвиняет себя, а Фамарь оправдывает. Она, как скоро достигла того, чего желала, опять, переменивши одежды, возвратилась оттуда и пришла в свой дом. А Иуда, об этом ничего не зная, исполнил свое обещание - послал к Фамари козла, чтобы взять назад данный ей залог; но посланный, не нашедши нигде этой женщины, возвратился и объявил Иуде, что не мог нигде найти ее. Тогда Иуда сказал: как бы не осудили нас за то, что мы оказались неблагодарными (ст. 23), - он еще не знал, что случилось. Но когда прошло три месяца, и бремя чрева обнаруживало зачатие, а между тем никто не знал о тайном совокуплении, - тогда Иуде возвестили, что Фамарь “впала в блуд, и вот, она беременна от блуда”; а он, узнав об этом, “сказал: выведите ее, и пусть она будет сожжена” (ст.24). Велико негодование! Ужасная казнь, потому что грех казался великим. Что же Фамарь? Отослав Иуде вещи, которые получила от него в залог, она сказала: “чьи эти вещи”, от того получила я плод чрева.

2. Заметь, как молчаливая (доселе) приводит самых достоверных свидетелей, могущих подать голос, и достаточно показать ее невиновность. Так как обвиняемой в таком деле надлежало представить трех свидетелей, то она и посылает три вещи, отдавшие ей в залог, могущие ясно свидетельствовать в ее пользу: перстень, гривну и жезл, и, оставаясь дома и не говоря ни слова, она одержала победу. Иуда, узнав эти вещи, сказал: “Она правее меня, потому что я не дал ее Шеле, сыну моему” (ст.26). Что значит: “Правее меня”? Значит: она невиновна, а я сам себя подвергаю осуждению и открываю свое преступление, хотя никто не обличает меня; или - лучше сказать - у меня есть сильный обличитель: залог, который я дал ей. Потом, опять извиняя Фамарь, говорит: “Потому что я не дал ее Шеле, сыну моему”. Может быть, так сделалось и по особой причине, о которой я вам скажу. Именно: Иуда думал, что Фамарь была причиною поражения Ира и Авнана смертью, и, опасаясь того же относительно Силома, он не дал ей этого сына, хотя и обещал. Чтобы он уверился на самом опыте, что не она была причиною смерти детей его, а сами они понесли наказание за свое злонравие (так как сказано: “Умертвил его Господь”; и опять - о другом сыне: “умертвил и его”), для этого он, по неведению, впадает в кровосмешение с своею невесткою, и тогда самим делом убеждается, что не по ее вине, а за свой злой нрав наказаны его сыновья. Сознав свой грех и освободив от наказания Фамарь, Иуда, сказано, “не познавал ее более” (ст.26); тем он показал, что и прежде не совокупился бы с нею, если бы узнал ее. Наконец, после столь обстоятельного повествования об обмане Фамари, божественное Писание показывает нам и то, какие дети родились от нее. “Во время родов ее, - сказано, - оказалось, что близнецы в утробе ее. И во время родов ее показалась рука; и взяла повивальная бабка и навязала ему на руку красную нить, сказав: этот вышел первый”. Заметь здесь тайну и предвозвещение будущих событий. После того, как повивальная бабка перевязала младенцу руку красною нитью, чтобы тем отметить его, он “возвратил руку свою; и вот, вышел брат его” (ст.29), - то есть, он допустил брата вперед выйти (из чрева матери); и таким образом тот, кого считали последним, вышел первым, а кого считали первым, явился после того. “И она сказала: как ты расторг себе преграду? И наречено ему имя: Фарес” (ст.29), потому что это имя значит - пресечение, можно также сказать: разделение. И после него “вышел брат его”, с приметою на правой руке; “И наречено ему имя: Зара” (ст.30), что значит - восток.

И что произошло это не просто, но было образом будущего, самое дело показывает: это произошло не по естественному порядку. Как можно было, чтобы рука, перевязанная красною нитью, опять скрылась и оставила проход другому, если бы божественная сила не устроила того и как бы в тени не предуказала, что с самого начала показался Зара, то есть, восток (он есть образ Церкви); а когда он немного выступил и отступил, началось соблюдение закона (обозначаемое Фаресом); после того как оно имело силу долгое время, - опять явился тот, который первоначально отступил, т.е., Зара, и весь иудейский порядок уступил место Церкви? Но, быть может, надобно снова пересказать вам это в кратких и более ясных словах. Подобно тому, как Зара первый простер руку, Ной и Авраам, и прежде Ноя Авель и Енох начали много заботиться о благоугождении Богу. Потом, когда люди, размножившись, собрали на себя множество грехов, они имели нужду в некотором малом увещании; как некоторая тень, дан закон, не так, чтобы он мог изглаживать грехи, но чтобы он указывал их и делал их очевидными для людей, которые, как малые дети, питаемые молоком, могли таким образом придти в совершенный возраст. Но когда они и этого не употребили в свою пользу, и, несмотря на то, что закон указывал на множество грехов, продолжали ими растлевать себя, тогда явился на земле общий всех Господь, и даровал роду человеческому духовное и совершенное устройство, образ которого представлял Зара. Поэтому и евангелист упоминает о Фамари и родившихся от нее детях, и говорит: “Иуда родил Фареса и Зару от Фамари” (Мф.1:3).

3. Итак, не будем оставлять без внимания того, что содержится в божественном Писании, или поверхностно останавливаться на его изречениях; но, проникая в глубину его и дознавая заключающееся там богатство, будем славить нашего Господа, который все устрояет с такою великою мудростью. Если мы не захотим испытывать и причины и цели каждого описанного здесь события, то не только ее (Фамарь) осудим за кровосмешение с свекром, но и Аврааму поставим в вину то, что он в намерении сделался детоубийцею, - и Финееса, что он в один раз совершил два убийства. А если будем тщательно изучать дело каждого из них, то и их не станем порицать, и сами еще получим отсюда великую пользу. Но что касается этой истории (из жизни Иуды и Фамари), мы, по возможности, раскрыли любви вашей.