Негодяй - Андрей Эдуардович Малышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эм… Воровством Праха? – подняла руку одна из фавнов из группы Майка, с миниатюрными оленьими рожками.
– Умница, Оленёнок! Но должен внести поправку! Нельзя мешать вульгарный криминал с революционной борьбой, поэтому политически грамотно будет называть наши действия не воровством, а экспроприацией! Это, по сути, то же самое, но с благородными целями.
– Э-э-э… понятно, – неуверенно закивали фавны.
Я же мысленно тяжело вздохнул. Дожили, блин… Толкаю речи о революционной борьбе толпе террористов, будучи тем, против чьей расы они выступают. Вот честно, такой шизоидный бред мог быть органичен и уместен только в исполнении Романа Торчвика. И ведь самый отстой в том, что делать-то нечего! Эти уроды, Таурус с Синдер, откровенно свалили на меня всю организаторскую деятельность, вплоть до размещения людей и обеспечения их «орудиями производства», сиречь транспортом, оружием и прочим, мол, тебе их предоставили, вот ты этими вопросами и занимайся, а мы — небожители, наша роль быть знаменем и давать ценные указания с высоты полёта, тьфу! В таких условиях и дальше прятаться от подчинённых было хоть и можно, но, по факту, не давало ничего, кроме лишнего геморроя и отсутствия реального понимания, что творится в головах нижнего звена. А когда имеешь дело с вооружённой толпой фанатиков, последнее немного… чревато, скажем так.
Синдер же торопилась и требовала результатов. О, её порадовало устранение Таксона, что «устроили расисты», замаскировав его под ограбление, а потому «пополнение» мне предоставили в рекордные сроки, но вот было это пополнение… «Юноши бледные со взором горящим» — свежее мясо прямиком из Менаджери, — что свято верят, будто борются за равноправие, при этом никто из них толком не понимал, в чём это равноправие состоит, да и многие из них с обычными людьми вообще толком не сталкивались. Короче, стандартные идеалисты с засранными правильной (для Белого Клыка) пропагандой мозгами. Но не фанатики, и то хлеб. Правда, как распропагандировать этих товарищей во что-то удобоваримое, я пока представлял слабо, разве что использовать пример Блейк по встраиванию в человеческое общество, но… Да, пока это вызовет только крики «предательница!»
Единственным приятным моментом была личность «командира», что пригнал всё это пополнение. Фавн-хамелеон Илия Амитола. Загорелая милашка с серыми глазами и каштановыми волосами, связанными в хвост. Не совсем в моём вкусе, да и эти чешуйки-веснушки на коже… но милаха. В том числе и по характеру. Во-первых, людей эта девочка не любила, но не до состояния «убить всех человеков», во-вторых, её лояльность была направлена не столько на Белый Клык, сколько на Тауруса и… Блейк. По словам Таксона, Илия считала нэку чем-то между учителем, старшей сестрой и лучшей подругой, так что бегство последней от Адама не только сильно ударило по хамелеонше, но и должно было заставить задуматься: «а с чего вдруг?», благо, по словам всё того же Таксона, думать девочка умела. С одной стороны, это несло массу плюсов, фавн с мозгами и её навыками в хозяйстве сгодится. Но с другой, переубедить самостоятельно думающего человека не так-то просто, а уж сменить лояльность… разве что с Тауруса целиком на Блейк, да и то — это ещё вилами по воде писано. Короче, Синдер оказалась в своём репертуаре, пусть и не нарочно, но так уж получилось, что предоставленные ею кадры использовать было можно, но толку с них было не сильно много, одновременно с этим и сливать или делать смертниками совесть не позволяла. Ну что же, Роман, ты сам хотел «людей поадекватнее», получи и распишись.
– Почему я акцентирую внимание на разделении целей вашей борьбы и простой уголовщины? – продолжил я вещать, вглядываясь в лица неровного строя. – Всё просто, но оттого не менее важно. Политическая борьба — это борьба идей! И если вашу идею можно запятнать, будьте уверены, ваши враги её запятнают. Украдёте ли вы кошелёк, убьёте ли случайного прохожего — всё будет пущено в ход, чтобы выставить вас обычными бандитами, только лишь прикрывающимися борьбой за права фавнов. Жертвы среди мирного населения — это именно то, чего от вас хотят такие, как Жак Шни и ему подобные эксплуататоры! Ведь в чём самый сок? – останавливаюсь перед толпой и опираюсь на трость, по счастливой «случайности» глядя прямо на Илию Амитолу. – Если вы угоните у Жака Шни контейнер Праха, то обычный работяга на это даже поаплодирует, потому что все знают, насколько жадной и скользкой мразью является этот воротила. Но если вы при этом застрелите престарелого сторожа, получающего за свою работу жалкие гроши и едва способного прокормить собственную семью, это сразу вызовет ярость и негодование у тех самых простых работяг и обывателей. И не сомневайтесь, именно это убийство будут муссировать все СМИ, а отнюдь не кражу Праха. Муссировать, чтобы ещё сильнее настроить общество против фавнов и чтобы денежные мешки получили возможность ещё сильнее тех эксплуатировать, – пристукиваю тростью, отделяя сказанное. – Именно поэтому я настаиваю, чтобы, когда перед вами встанет выбор, вы лишний раз задумались, как ваш выбор отразится на репутации вашего движения. Ну и на обилии проблем лично для вас, но об этом позже. Лейтенант!
– … Что? – не сразу откликнулся здоровяк. Никак реально слушал?
– Сегодня мы будем действовать по новой схеме. Раздели группы на тех, кто при минимальных усилиях может быть замаскирован под человека, и тех, у кого с этим без шансов. И давайте поживее, как закончите — командиры ко мне.
– Всё готово, – через десяток минут ввалилась ко мне в комнатушку администратора при пустующем складе толпа фавнов.
– О-о-отлично, – прохожусь взглядом по лицам прибывших, среди которых была и мордашка Илии. – Слушайте же мой новый Гениальный План, – наклоняюсь над картой города, что лежала на столе. – Итак, поскольку оптовые склады мы уже дважды обносили, их охрана, как и стоило ожидать, была усилена. Потому на этот раз грабить склады мы не будем!
– Не будем? – не понял лейтенант.
– Нет. Не будем, – подтвердил я.
– То есть вернёмся к магазинам?
– И вновь мимо, мой монументальный друг.
– Хватит уже петлять, говори нормально! – прошипела мисс Амитола.
– Ай-я-яй, как нехорошо так говорить с командиром, – попенял я девушке. – Но так и
