Дракон. Книга 1. Наследники Желтого императора - Игорь Алимов

Борн вернулся так же беззвучно, как и исчез, махнул рукой от двери Котиной квартиры: поднимайся!

l- Ну? – шепотом спросил Чижиков, доставая ключи.

l- Или там никого и не было, или они бегают быстрее, чем я, – пожал плечами Алексей. – В любом случае, на лестнице сейчас никого кроме нас. Чаем угостишь?

l- С вареньем? – машинально спросил Чижиков, пропуская гостя в прихожую и закрывая дверь изнутри.

l- Почему с вареньем?

l- Да это я так, одну знакомую вспомнил.

l- Терпеть не могу сладкого, – покрутил бритой головой Борн. – И потом, чай надо пить ради чая. Если это, конечно, чай. Понимаешь меня?

l- В общих чертах, – усмехнулся Чижиков. – Проходи вон, на кухню. У меня как раз есть чай. Который чай.

l- А! Вот ты почему про варенье спросил! – усмехнулся Борн, показывая на стол, так и не убранный с момента вполне безумного чаепития с Никой. – Гости заходили?

l- Ну… да, – улыбнулся Котя отчего-то смущенно. – Что-то в этом роде.

l- Ну-ну, – проницательно посмотрел на него Алексей. – И часто в последнее время к тебе заходят такие… гм… гости?

l- Какие – такие? – насторожился Чижиков, чувствуя в интонации бритого некий подвох.

l- Ростом примерно до сих, – отметил ладонью уровень плеча Борн. – Волосы коротко стрижены, глаза пронзительно голубые, любит говорить «между прочим». Фиг отделаешься. Называется Ника.

l- А ты откуда?… Ах да, ты же за мною следил.

l- Вот-вот. Оттуда, друг мой ситный, оттуда. Все расскажу, не волнуйся.

l- Да уж… Хотелось бы уже, чтобы кто-то мне все рассказал… Шпунтик, это свои.

l- Ух, какой роскошный котище! – восхитился Борн при виде вступившего в кухню кота. И тут же присел рядом с ним. – Шпунтик, да?

Кот поглядел на пришельца равнодушно – так, взглядом мазнул, но то, что бритый не полез прямо с порога гладить или еще с какими глупостями, кажется, оценил.

l- Рррроскошшшшный, ррррроскошшшшный зверь… – почти промурлыкал Алексей. И вдруг медленно, аккуратно вытянул в сторону кота указательный палец.

l- Он вообще-то незлой, но иногда… – поспешил было успокоить нового знакомого Чижиков, но осекся: Шпунтик безо всякой агрессии, скорее охотно потянулся к вытянутому пальцу, будто так и должно быть, будто так и положено, – после чего старательно кончик пальца обнюхал и в заключение потерся головой о руку Борна. Вся процедура не заняла и полминуты.

l- Ты случайно не дрессировщик?

l- Нет, просто котов уважаю, – легко поднялся на ноги Борн.

l- То есть ты хочешь сказать, что только что оказал ему уважение?

l- Ага, – кивнул Алексей. – Я оказал ему большую кошачью уважуху… Ну, теперь, когда мы все перезнакомились, тащи лед, что стоишь?

l

lЭПИЗОД 17

Россия, Санкт-Петербургу май 2009 года

Алексей Борн по достоинству оценил чай «пуэр», а от водки отказался. Сказал: не пью. И тебе не советую. У тебя завтра трудный день, как я понимаю. Ведь так? Так, сознался, Котя, именно так. Лететь надо, а вещи еще не собраны.

l- Ну вот видишь… – улыбнулся Борн, глядя на жадно затягивающегося Чижикова. Улыбнулся так искренне, располагающе. – Я знаю, что у тебя масса вопросов и ты не можешь решить, какой задать первым. А еще ты меня боишься. Ну, возможно, не боишься, – поправился он, заметив выражение лица Чижикова. – По крайней мере, опасаешься. Не доверяешь. Не знаешь, чего от меня ожидать. Правильно?

l- Правильно, – осторожно согласился Котя.

Шпунтик свернулся на подоконнике, как раз над столом, который разделял собеседников, и, покойно свесив хвост почти в самую сахарницу, благожелательно присутствовал с закрытыми глазами.

l- Оно и понятно. У меня в свое время был почти такой же эпизод в жизни… Впрочем, это к нам с тобой отношения не имеет. Может, давай так: я тебе расскажу главное, а потом ты спросишь о том, что останется. Идет? Только сначала поставь еще воды для льда, а то ведь этот скоро растает.

l Чижиков поправил прижатое к уху кухонное полотенце, в которое был завернут лед. Надо признаться, сам бы он не додумался приложить лед сразу. А ухо уже теперь производило гнетущее впечатление – и что было бы с ним завтра без льда, Котя боялся вообразить. Через границу запросто не пропустили бы. Однако же деятельный Борн быстренько заставил Чижикова сделать ледяной компресс и обещал оставить чисто случайно оказавшуюся у него с собой мазь, которой ухо надо будет намазать на ночь, а к утру почти все спадет. Порез же на руке оказался несущественным, и был умело продензифицирован и забинтован. Котя сидел с полотенцем на ухе, чувствовал воду, капля за каплей стекающую по шее за ворот футболки, наблюдал, как второй раз за день чужой человек в его кухне заваривает чай, и держал ладонь на дедовой «Илиаде». Это было второе, что ему показалось важным сделать после возвращения домой: сперва закурить, а потом дойти до кабинета и принести в кухню «Илиаду». Его спаситель отнесся к появлению книги с непонятным интересом – посмотрел на корешок, потом на Котю, совершенно серьезно спросил «помогает?», и когда Чижиков кивнул, с легким удивлением пробормотал «ну надо же!»… Борн был весь такой крепкий, жилистый, надежный, от него исходила аура спокойной уверенности, загорелое лицо Алексея само собой внушало доверие, и Котя постепенно успокоился, начал мыслить.

l- Я не спрашиваю, какой предмет оказался у тебя, – говорил Алексей. – Это твое дело. Захочешь – скажешь сам. Но ты должен знать, что такие вещи попадают к человеку неслучайно. Потому что и сам человек неслучайный. Человек… как бы это выразиться… избранный, что ли. Неординарный. Незаурядный.

l- Позволь, а нет ли в твоих рассуждениях маленькой, я бы сказал, системной ошибочки? – перебил Чижиков. – Потому что я самый простой, удивительно заурядный и крайне ординарный человек. Я даже нигде не работаю!

l- Поверь мне, – проникновенно взглянул на него Борн. – Не место красит человека. Ты в любом случае человек неслучайный. А если твоя неординарность пока не раскрылась или, к примеру, тебе неочевидна, то это дело времени и точки зрения. Так было со мной, так случится и с тобой. Я это знаю и поэтому заранее согласен уважать любой твой выбор: говорить мне про свой предмет или нет, верить мне или не верить, а то и вообще прямо сейчас попросить меня выйти вон. Я с тобой, Костя, полностью, как видишь, откровенен и хочу, чтобы между нами не осталось недомолвок. Потому что такие как мы – очень особенные люди, нас крайне мало и мы должны заботиться друг о друге. Раз уж так распорядилась судьба. Итак…

Алексей сделал паузу и разлил чай по чашкам.

l- Ты, может, есть хочешь? – спросил его Котя. – А то у меня там колбаса…