Скарабей - Валерий Моисеев

Они не знали, сколько прошло времени, когда веревка в руках есаула вдруг неожиданно ослабла, а потом и вовсе провисла. После этого веревка вновь натянулась, и есаул отчетливо ощутил, что унтер дергает за нее снизу.

Затем послышался унылый свист и тихий, ослабленный разделяющим их колоссальным расстоянием голос Кривошеева:

- Все, я уже стою на земле! Кругом темнотища, хоть глаза выкалывай! Все одно ничего не разглядишь! Но места много, по всему видать огромадная пещора! Можете спускаться!

- Вот что, братец! - свесившись вниз, прокричал в темноту колодца есаул. - Отойди-ка как можно дальше от того места где стоишь! Мы сейчас туда провиант сначала спустим! Не дай бог, еще тебя зашибем!

Тусклый оранжевый огонек на самом дне штольни тут же качнулся в сторону и стремительно исчез из поля зрения есаула. Кривошеев поспешил выполнить команду.

Есаул, предусмотрительно обмотав веревку вокруг скального выступа, надежно затянул ее крепким узлом.

- Снимайте все оружие и припасы с лошадей! - велел он и сам, подавая пример начал отстегивать с седла одной из них притороченные туда фляги с водой.

Когда на лошадях остались только уздечки он велел развести лошадей в стороны и уложить их на пол пещеры. Пока другие крепко держали лошадей за ноги, есаул вынул черкесский кинжал и деловито по очереди перерезал горло обеим лошадям. Ольга, отвернувшись к стене пещеры, рыдала в голос. Не обращая на нее ни малейшего внимания, есаул с помощью штабс-капитана и рядового, потащили еще агонизирующую тушу лошади, из горла которой хлестала черная кровь к отверстию штольни.

Свесившись вниз, есаул зычно крикнул:

- Поберегись!

После чего лошадь сбросили вниз. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем снизу донесся глухой, чавкающий звук приземлившейся туши. Точно таким же образом туда была препровождена и вторая лошадь.

Все это время Ольга продолжала оглашать пещеру стенаниями:

- Господи, за что?! За что ты посылаешь нам эти испытания?! В чем мы грешны перед тобой?!

Есаул, обтерев руки, перемазанные в крови о свои галифе, досадливо морщась, проговорил, повернувшись к ней:

- Ольга Владимировна, мне это также как и вам не доставляет решительно никакого удовольствия! Но позвольте вас спросить, чем вы собираетесь питаться там внизу? Или быть может вы решили, что на вас ниспадет манна небесная? Так должен вам доложить, милая барышня, что, во-первых, боженька уже давно отвернулся от всех нас, а во-вторых, мы находимся так глубоко под землей, что небесные благодеяния нас вряд ли коснутся! Уж если на то пошло, то мы сейчас ближе к аду, чем к небесам! И помощи мы, скорее всего, дождемся от хозяина преисподней, чем от так горячо вами любимых небес!

В этот момент снизу из штольни вдруг раздался приглушенный крик, потонувший в грохоте выстрелов. По всей вероятности Кривошеев вел огонь сразу из двух револьверов. Вскоре все стихло, и воцарилась мертвая, гнетущая тишина.

- Кривошеев, вы живы? - крикнул в темноту есаул и стал напряженно ждать ответа.

С несказанным облегчением он услышал снизу глухой голос бравого унтера:

- А что со мной сделается-то? Туточки я!

- Почему вы открыли огонь? И что это были за идиотские крики? - продолжил допрос есаул.

- Так вашбродь, какая-то сволота на меня из темноты попрела, вот я с перепугу и заголосил, да и зачал палить в белый свет как в копеечку!

- Перезарядите оружие и будьте наготове! - крикнул есаул вниз и, вытерев прилипший ко лбу мокрый от пота чуб, добавил, - Встречайте, сейчас начинаем спускать капитана и барышню.

Спуск Воронцова и Ольги прошел как ни странно без приключений. Хотя если честно признаться, поведение Ольги внушало есаулу большие опасения. Он облегчено вздохнул лишь только, тогда когда убедился, что девушка благополучно попала в надежные руки Воронцова и Кривошеева, которые осторожно подхватили ее обмякшее тело. Судя по всему, не в меру впечатлительная барышня лишилась чувств, увидев, во что превратились лошади, грянувшиеся о скалистый пол штольни с огромной высоты.

После этого есаул отозвал поручика от кирпичной стены, которая в настоящий момент представляла из себя передовую линию их обороны. Оставив там перепуганного рядового, которому было строго настрого наказано подать сигнал, как только он заметит неприятеля, есаул с поручиком принялись увязывать оружие и припасы с тем, чтобы спустить все их имущество вниз.

Они не знали, сколько времени у них ушло на то чтобы эвакуировать все это в штольню. Не была позабыта даже початая вязанка сучьев для факелов. Есаулу показалось, что прошла целая вечность, прежде чем был спущен их последний груз.

Снизу нетерпеливо дернули за веревку и до них донеслось:

- Есаул! Бога ради, не тяните время! Спускайтесь!

Тут же послышался тонкий девичий голосок:

- Николя, как вы там? Вы живы?

- Сейчас вы получите его в целости и полной сохранности! - крикнул вниз есаул. - Встречайте!

В это время со стороны кирпичной стены раздался тихий приглушенный свист. Это подавал сигнал опасности часовой, оставленный снаружи входа в Проклятую штольню.

- Это еще что такое? - недовольно проворчал есаул, оборачиваясь на звук. - Поручик, пойдите и узнайте, что там еще такое стряслось?

- Красные на подходе, господин есаул! - доложил запыхавшийся поручик, вернувшийся от кирпичной стены. - Уже отчетливо слышны их шаги, но самих еще пока не видно!

- 16 -

Россия, окрестности Ежовска,

усадьба Мурина,

в лифтовой шахте, наше время

Бомжи встревожено топтались на месте и оживленно делились впечатлениями. Они почему-то решили, что их украли в качестве бесплатной рабочей силы, для каких-то работ под землей. Поэтому они не особенно унывали, в отличие от Сенсея, антиквара и египтянина.

- Значит так! Если у вас есть желание пожить еще немного, то давайте уже начинайте развязывать мне руки, - Сенсей показал глазами Иннокентию Павловичу и Некра через свое плечо и пошевелил стянутыми за спиной кистями рук.

Антиквар не заставил себя упрашивать дважды и, нагнувшись, вцепился зубами в веревочный узел на запястьях Сенсея. Провозившись так секунд десять он, тяжело пыхтя, уступил место Некра. Египтянин опустился на колени и, в отличие от Иннокентия Павловича, подошел к развязыванию узла творчески и со знанием дела. Через некоторое время Сенсей с удивлением обнаружил, что веревка вроде бы как ослабла. Но он побоялся шевелить руками, чтобы не затянуть с таким трудом распутанный Некра узел.

Вскоре руки Сенсея были полностью свободны. Он понимал, что времени у него практически нет, так как спуск в штольню, как бы глубока она ни была, не мог продолжаться вечно. Быстро развязав друзей, Сенсей велел им освободить бомжей. Однако Некра, первым делом, принялся ощупывать свои новые вставные зубы.