Полукороль - Джо Аберкромби

– Хурик мой избранный щит. Он никогда бы меня не предал…

– Меня он предал довольно легко. – Ярви вспомнил кровь Кеймдала, брызнувшую на его лицо. – Поверь мне. Этот миг я вряд ли забуду.

Она сжала зубы и положила на стол дрожащий кулак.

– Я утоплю его в болоте. Но чтобы победить Одема, нам понадобится армия.

Ярви облизнул губы.

– У меня есть одна на подходе.

– Я потеряла сына и получила волшебника? Откуда?

– Ванстерланд, – сказал Ничто.

Упала каменная пауза.

– Понятно. – Ярви посмотрела на сестру Оуд, которая рискнула извинительно улыбнуться, а потом прокашлялась и посмотрела в пол. – Ты вступил в союз с Гром-гил-Гормом? С человеком, который убил твоего отца и продал тебя в рабство?

– Он не убивал моего отца. Я в этом уверен. – По крайней мере, на три четверти. – Одем убил твоего мужа и сына, его родного брата и племянника. И нужно хвататься за тех союзников, которых приносит ветер.

– Какой была цена Горма?

Ярви пошевелил языком в пересохшем рту. Он должен был знать, что Золотая Королева не упустит ни одной детали сделки.

– Я преклоню перед ним колено, как его вассал. – Из угла комнаты раздался яростный рык Ничто.

Глаз его матери дернулся.

– Король преклоняет колено перед злейшим врагом? Что подумает народ о такой дьявольской сделке?

– Пусть думают что угодно, когда Одем будет гнить в мусорной куче. Лучше король на коленях, чем попрошайка на ногах. Я смогу встать позже.

Улыбка коснулась уголка ее рта.

– Теперь ты больше мой сын, чем твоего отца.

– И горжусь этим.

– И все же. Ты впустишь этого мясника в Торлби? Превратишь наш город в скотобойню?

– Он будет лишь приманкой для городских воинов, – сказал Ярви. – Выманит их, чтобы в цитадели осталось мало людей. Мы пройдем по туннелям под скалой, опустим Кричащие Врата и возьмем Одема, пока он будет без охраны. У тебя найдутся для этого подходящие люди?

– Возможно. Я так думаю. Но твой дядя не дурак. Что если он не попадется в твою ловушку? Что если он оставит своих людей в цитадели и переждет все в безопасности?

– И прослывет трусом, пока Ломатель Мечей насмехается над ним у самых его дверей? – Ярви присел, глядя в глаза матери. – Нет. Я сидел там, где сидит он, и знаю, как он думает. Одем новичок на Черном Стуле. Он еще не одерживал громких побед, о которых стали бы петь. И для сравнения есть память о моем отце и о дяде Утиле. – Ярви улыбнулся, потому что знал, каково это, вечно сидеть в тени лучшего брата. – Одем не отдаст золотой шанс сделать то, чего не смог сделать его брат. Победить Гром-гил-Горма и доказать, что он могучий вождь.

Мать улыбнулась шире, и Ярви подумал, что прежде она никогда не смотрела на него с таким восхищением.

– У твоего брата, возможно, было больше пальцев, но весь разум боги отдали тебе. Ты становишься весьма хитроумным, Ярви.

Похоже, сочувствие, если его правильно использовать, может быть смертельным оружием.

– Годы, что я учился на министра, не прошли даром. И, кроме того, наши шансы могла бы увеличить помощь от того, кто близок Одему. Мы могли бы пойти к Матери Гандринг…

– Нет. Она министр Одема.

– Она мой министр.

Мать покачала головой.

– В лучшем случае ее лояльность раздвоится. И кто знает, что она посчитает большим благом? И так много всего, что может пойти не правильно.

– И в то же время, так много того, что нужно выиграть. Большие ставки означают большой риск.

– Так и есть. – Она встала, отряхивая юбку, и посмотрела на него с изумлением. – Когда мой сын стал игроком?

– Когда дядя бросил его в море и украл право по рождению.

– Он недооценил тебя, Ярви. Как и я. Но я рада, что поняла свою ошибку. – Ее улыбка опала, а голос стал смертельно острым. – Его ошибка принесет ему кровавый счет. Посылай свою птицу Гром-гил-Горму, маленькая сестра. Скажи ему, что мы с нетерпением ждем его прибытия.

Сестра Оуд очень низко поклонилась.

– Я пошлю, моя королева, но… когда я сделаю это, назад пути не будет.

Мать Ярви безрадостно засмеялась.

– Спроси свою наставницу, сестра. Я не из тех, кто возвращается. – Она потянулась через стол и положила сильную руку на слабую руку Ярви. – Как и мой сын.

33. В темноте

– Чертовский риск, – прошептал Ральф, и его слова утихли в темноте.

– Жизнь – это риск, – ответил Ничто. – Вся, с самого рождения.

– И все же человек может голым и с криками бежать к Последней Двери, или спокойно шагать другим путем.

– В любом случае Смерть проведет нас всех через нее, – сказал Ничто. – Я лучше встречу ее лицом к лицу.

– Можно я в это время буду где-нибудь в другом месте?

– Хватит пререкаться! – прошипел Ярви. – Вы как две гончие над последней костью!

– Не все могут действовать, как короли, – более чем иронично пробормотал Ральф. Если каждый день видишь, как человек мочится в ведро рядом с тобой, сложно согласиться, что он сидит между богами и людьми.

Заржавевшие засовы заскрипели, и в клубах пыли распахнулись ворота. Один из инглингов матери протиснулся в узкий арочный проход, хмуро глядя на них.

– Тебя кто-нибудь видел? – спросил Ярви.

Раб покачал головой, повернулся и побрел по узкой лестнице, наклонившись под низким потолком. Ярви раздумывал, можно ли ему доверять. Мать думала, что можно. Но она и Хурику доверяла. Ярви уже вырос из детских убеждений, что родители знают все.

За последние несколько месяцев он вырос из всех убеждений.

Лестница вывела в огромную пещеру. Неровный потолок ощерился известковыми зубами, на которых висели капельки, мерцавшие в свете факелов.

– Мы под цитаделью? – спросил Ральф, нервно вглядываясь в невообразимую громаду камня над их головами.

– Скала испещрена проходами, – сказал Ярви. – Древними эльфийскими тоннелями и новыми погребами. Со скрытыми дверями и смотровыми отверстиями. Некоторые короли и все министры иногда хотят пройти незаметно. Но никто не знает эти пути так, как я. Я все детство провел в тенях. Прячась от отца или брата. Ползая от одного уединенного места к другому. Скрытно наблюдая и притворяясь, что я часть увиденного. Представляя жизнь, в которой я не был изгоем.

– Печальная история, – прошептал Ничто.

– Жалкая. – Ярви подумал о себе в детстве. О том, как хныкал в темноте, желая, чтобы кто-нибудь нашел его, но зная, что никто не подумает даже посмотреть. Он потряс головой от отвращения к своей прошлой слабости. – Но она все еще может закончиться хорошо.

– Может. – Ничто коснулся рукой стены. Бесшовная, построенная тысячи лет назад поверхность эльфийского камня была такой гладкой, словно ее сделали вчера. – Здесь люди твоей матери могут незаметно войти в цитадель.