Секреты - Даниэла Стил

Глава 27

Похороны Сэнди стали самым мрачным событием в жизни Билла. Присутствовали ее родители, младший брат, старшая сестра с мужем. Все они рыдали. Пришло также несколько друзей Сэнди по сериалу, в котором она снималась. Это было одно из тех печальных событий, которые ожидаются нелегкими, но оказываются еще более тяжелыми. Ввиду обезображенности тела гроб был закрыт. Билл воспринял это с облегчением. Он не хотел видеть ее еще раз — миниатюрную, истощенную пагубным пристрастием, до неузнаваемости изменившуюся.

— Маленькая она была такая лапочка, — всхлипывала ее мать в объятиях Билла, который крепился, чтобы не плакать. — У нее были огромные глаза… она помогала мне печь пироги…

После отпевания священник пожал всем руки, и кортеж серых арендованных лимузинов двинулся на кладбище. Билл сидел со свояченицей и свояком. Они были неразговорчивы, удручены происшедшим. Биллу также показалось, что они не до конца уверены в его невиновности и ожидают от него признаний.

На кладбище мать Сэнди рыдала еще сильнее, священник читал Двадцать третий псалом, Билл же ощущал себя словно в плохом сне. Он вспоминал день их свадьбы. Теперь все кончилось. Странно было сознавать себя вдовцом…

Обратный путь в город казался бесконечным. Билл пребывал в каком-то отупении, он не мог вспомнить, где оставил свою машину, а когда нашел ее, не мог вспомнить, куда собирался ехать. Наконец он вспомнил: «Гаррисон и Гуди», адвокаты Мела. По дороге в контору он заехал в кафе, сел за столик и стал опять думать о ней… Кофе давно остыл, а он все сидел и глядел в пространство, потом наконец заставил себя вернуться к действительности и попросил счет. Официантки пялили на него глаза. «Наверное, видели меня в теленовостях и в газетах», — решил Билл, пулей выскочил из кафе, сел в машину и поехал на Санта-Моникский бульвар встретиться с адвокатами.

Их офис располагался на тридцать четвертом этаже Эй-би-си-центра. Оказалось, что Стэн Гаррисон уже успел позвонить двум специалистам уголовного права и проконсультироваться с ними. Как и Эд Фрид, они считали, что у Билла хорошие шансы быть оправданным на суде, если не вскроются какие-то новые факты, прекращение же дела до суда считали маловероятным. Адвокаты оказались правы. Спустя две недели Билл явился на предварительное слушание, где его обязали предстать перед судом девятого июня. Судья усмотрел в деле слишком много сомнительных моментов, чтобы сразу выносить оправдательное решение, и никто не мог его переубедить.

После предварительного слушания Биллу пришлось торопиться обратно на студию, поскольку пополудни он был занят в трех сценах. Теперь он работал с еще большей отдачей, чем прежде. Он чувствовал, что это его долг перед Мелом и всеми остальными.

В этот вечер они закончили съемки в восемь, переработав час, что случалось редко, но у Сабины возникли проблемы в большой сцене с Заком. Она постоянно путала текст, и в результате пришлось сделать двадцать два дубля. Все были измотаны, даже Зак, который никогда не жаловался. Из павильона он уходил с Джейн. Билл в последнее время часто видел их вместе и задавал себе вопрос, оправданны ли слухи насчет них, которые до него доходили, или это просто обычная голливудская болтовня? Кто-то в баре «У Майка» сказал ему, что Зак «голубой», но он был совершенно на такого не похож. Впрочем, раньше или позже это говорили обо всех. Зак и Джейн могли быть просто друзьями — трудно было судить, они вели себя очень осмотрительно, даже более осмотрительно, чем Мел и Сабина.

— Замордованный у тебя вид, — сказала Габи, когда они повстречались у выхода из павильона. День был долгим для всех, а для Билла особенно, учитывая его явку в суд.

— Спасибо за комплимент.

— Как все прошло?

Габи предлагала пойти в суд с ним, но Билл отказался. Он хотел сам преодолевать свои трудности, а кроме того, его смущало ее великодушие, совершенно, как он считал, им не заслуженное.

— Мне дали повестку.

— В суд?

Он кивнул.

— Девятого июня.

До этой даты вроде бы оставалось еще много времени, но Билл знал, что она наступит очень даже скоро.

— У вас как раз начнутся каникулы. У меня они будут бессрочными.

— Перестань такое говорить. Ты сейчас великолепно работаешь. Я за тобой наблюдаю.

— Я решил, что уж если уходить, то достойно. Так меня, может, добрым словом вспомнят.

Билл невесело улыбнулся. Габи укоризненно покачала головой:

— Прекрати. Никаких окончательных решений еще не принималось.

— Послушай, Габи, неужели ты думаешь, что после судебного процесса меня могут оставить? Ни один сериал себе такого не позволит, особенно новый, для которого важны рейтинги. Они вынуждены от меня избавиться, хотя бы ради удовлетворения общественного мнения.

— А какой в этом смысл? Ведь даже если тебя уволят, ты еще весь год будешь появляться в сериале. К тому времени все забудут. Поэтому тебя вполне могут оставить.

— Скажи это Мелу, — пошутил Билл. На самом деле он бы с уважением отнесся к любому решению шефа, каким бы оно ни было, в конце концов.

— Могу и сказать, — отшутилась Габи.

— Есть хочешь?

— Слегка.

— Может, заскочим куда-нибудь на гамбургеры?

Габи задумалась:

— Не знаю… Я устала за весь день от шума. Хочешь, поужинаем у меня? Я приготовлю макароны.

— А ты умеешь готовить? — изумился Билл. «Габриэла Торнтон-Смит у плиты?» — подумал он, но вслух иронизировать не стал.

— Вообще-то нет, — улыбнулась Габи. — Но могу притвориться, что умею.

— С макаронами это у тебя не выйдет. Макароны — дело трудное.

— Я сделаю вид, что соус не из консервной банки, а самодельный, а ты сделаешь вид, что он тебе, нравится.

— Звучит достаточно привлекательно. Может, позвонить моему агенту и спросить у него совета?

Габи рассмеялась, довольная, что у Билла хорошее настроение. Предшествующие две недели он был все время подавлен из-за того, что в группе к нему относились с опаской, будто он и вправду совершил убийство. У Габи за него болело сердце. Она знала, что такое оказаться в изоляции, и хотела защитить Билла от этого.

— Оставь здесь свою машину, — посоветовал Билл. — Я утром заеду за тобой. Мне по пути.

Он удивился простоте ее квартиры. Несмотря на хорошую зарплату и вероятные поступления от родителей, Габи жила очень скромно в квартире с прилегающим садиком. Повсюду висели плакаты с изображением мест, в которых она побывала или хотела побывать, а на кухне было множество кастрюль, которыми хозяйка, похоже, мало пользовалась. Вообще она явно не ладила с плитой, макароны получились не лучшими из тех, что Биллу приходилось есть. Но оба не обращали на это внимания — болтали обо всем, стараясь не говорить лишь о его бедах.