Без пощады - Глен Кук

– Нечистые! – стонал Король-без-Трона. – Проказа! – Обращаясь к своему спутнику, он добавил: – А мне начинает нравиться быть прокаженным.

Толпа испуганно расступалась перед ними, вновь смыкаясь позади них, как только они проходили. Некоторые при этом бормотали, что Ученик чересчур уж милостив, и ему не следовало бы допускать скверну в Град Божий. Какой-то чрезмерно наглый мальчишка запустил в них камнем. Гарун потряс узловатой палкой и исторг невнятное рычание. Мальчишка убежал, а Гарун сказал рассмеявшись:

– Это даже забавно.

– Вам когда-нибудь приходилось встречать вблизи больного проказой, повелитель?

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Для них в этом нет ничего забавного. Они гниют. Они воняют. И при этом не ощущают боли. Если они не остерегутся, то могут нанести себе смертельную рану. Так случилось с моей сестрой.

– О… Прости меня, Хасан. – Что ещё мог он сказать?

Бассам, долгое время бывший тайным агентом роялистов в столице, приготовил для беглецов убежище в подвале своего дома. Подвал – нечто необычное для небогатого лавочника – он начал копать уже в день их прибытия в Аль-Ремиш. Он не только не пытался скрыть свою работу, но даже хвастался, заявляя, что это будет лучший подвал во всем городе.

Стены подвала он выложил обожженным на солнце кирпичом, а затем возвел поперечную стену, отгородив ею небольшую часть подвала.

Оставшиеся в живых убийцы пролезли в потайную секцию, а агент Гаруна стал закладывать кирпичом отверстие.

– Воды и пищи, повелитель, я приготовил на месяц. Никаких деликатесов, но жизнь поддержать можно. Боюсь, что больше всего вас будет беспокоить запах. Люди будут думать, что я вылил чересчур много ночных горшков. Свежий воздух будет поступать к вам через ту деревянную решетку. Сквозь неё вы даже сможете увидеть улицу. Но лучше этого не делать.

Бассам не закрепил один кирпич, и его можно было вынуть, чтобы поддерживать связь. Агент извлек кирпич только через четыре долгих дня.

– Они обыскали дом, – объявил Бассам. – Обыскиваются все дома подряд. Эль Мюрид запретил всем покидать город до тех пор, пока вас не схватят. Мауфакк Хали умер вчера, но убили его не вы. Его доконала гангрена. По пути домой на него напали наемники гильдии. Тот же самый отряд, который прикончил Карима и Нассефа несколько лет тому назад.

– Проклятый Браги, – пробормотал Гарун. – Кто позволил ему выходить из лагеря?

– Прошу прощения, повелитель, – вмешался Белул. – Неужели ты действительно считаешь, что можешь указывать наемникам, как им следует поступать? Учитывая их точку зрения.

– Я все понимаю, Белул. Но мне это не нравится.

– Есть ещё кое-что, повелитель. Эль Мюрид снял запрет с деятельности шаганов. Пророк признал, что вербовал их себе на службу с того момента, как Бог посетил Святилище. Сегодня мимо Аль-Ремиша проследовала первая дивизия армии Эль Надима. Ученик отдал ей в помощь всех, кого мог. Так что нам в некотором роде повезло.

– Пришли нам сюда немного вина, – сказал Шадек. – Мы отпразднуем смерть Хали и оплачем наши потери.

– На вино наложен запрет, а я следую законам Ученика до последней буквы.

– Где твое чувство юмора?

Не обращая внимания на Шадека, Бассам продолжил:

– Вам придется пробыть здесь некоторое время, повелитель. Эль Мюрид зол как собака. Непобедимые рыщут по городу днем и ночью. Вам не дадут пройти и ста футов.

Во второй раз Басам навести их только через три дня. Непобедимые наконец обнаружили тело Сиди.

– Ученик выходит из себя больше, чем когда-либо. От горя и ярости у него просто поехала крыша. Кто-то сумел шепнуть в нужное ухо, и сведения о предательстве мальчишки достигли пророка в то же утро, когда они нашли тело. Теперь он рвет город на части в поисках сообщников. Удалось поймать каких-то людей, пытавшихся тайком сбежать из столицы. Непобедимые делают все, чтобы заставить этих людей говорить. Ученик считает, что именно они прятали вас.

– Желаю ему удачи и надеюсь, что он их всех повесит, – со злобной усмешкой произнес Гарун.

– Если не будет важных новостей, я к вам некоторое время спускаться не стану. Нельзя оставлять лавку ни на секунду. Половина наших добрых граждан превратилась в самых заурядных воров.

Прошло девять дней. Пребывание в подвале начинало сказываться все сильнее и сильнее. Нервы не выдерживали. То и дело вспыхивали ссоры. Будущее обещало быть ещё более невыносимым. Гарун отобрал у всех оружие и сложил его в углу. Он и Белул поочередно несли охрану этого арсенала.

Наконец, явившись глубокой ночью, Бассам сказал:

– Обстановка не улучшается, повелитель. Напротив, она стала ещё хуже. Они называют это Царством Террора. Непобедимые стали похожи на стаю бешеных псов. С каждым днем они убивают все более жестоко и бессмысленно. Не знаю, сколько ещё времени это может продолжаться. Люди начинают голодать. В городе может вспыхнуть мятеж. Боюсь, что мои дни тоже сочтены. Если они возьмут кого-нибудь из моих людей и тот заговорит…

– В таком случае надо убираться отсюда немедленно.

– У вас нет никаких шансов. Они зарубят вас, как только вы отойдете от лавки. Людей ни за что убивают на улицах средь бела дня, повелитель. Сидите тихо и дайте всему идти своим чередом. Не исключено, что мятеж начнется ещё до того, как они до нас доберутся. Возможно, что им все это в конце концов и самим надоест.

– А что, если они тебя арестуют?

– Постараюсь продержаться как можно дольше, повелитель.

– А мы будем торчать в этой могиле, не зная, что с тобой произошло? – прорычал Эль Сенусси. – Как беспомощные птенцы, которых можно брать голыми руками в их гнезде?

– Это мы исправим. Сейчас же.

Уже через час Бассам принес им колокольчик, который должен был звонить, если дернуть за одну из бечевок, укрепленных в разных концах лавки. Для установки сигнальной системы в новом, дорогом полу пришлось проделать небольшое отверстие. Бассам, сверля дырку, непрерывно издавал стоны по поводу подобного вандализма.

– Я не стану звонить, если не буду уверен в том, что меня забирают, – сказал он. – Правда, не могу обещать, что это мне обязательно удастся. Кроме того, звонить стану в том случае, если сигналом не выдам вас. Если услышите звонок, начинайте действовать самостоятельно. Не знаю, сколько времени мне удастся молчать. Мне ещё ни разу не доводилась подвергать испытанию свое мужество.

– Ты не прав, Бассам. Трус не смог бы вести тайную войну, постоянно находясь рядом с самим Учеником.

– И последнее, повелитель. Эль Надим стал лагерем рядом с городом. Идет переброска последней дивизии восточной армии. Врагам Ученика на Западе предстоит пережить трудную весну.

– Похоже, что ты прав.

– Какой прекрасный человек, – сказал Шадек, когда Бассам удалился. – И очень испуганный. Он боится, что под пытками ему долго не продержаться.

– Он – мой самый лучший агент, – произнес Гарун и тут же продолжил: – Белул. Как ты считаешь, не провалил ли свое дело наш толстый друг?

– Похоже, что полоса везения для него кончилась.

Подвал стал для них хуже любой темницы. У узника не остается надежд, он не верит в то, что может снова стать свободным человеком, он не способен по своему желанию покинуть узилище. Дни для людей Гаруна тянулись бесконечно, а ночи оказывались ещё длиннее. Вонь, как и было обещано, стала невыносимой. Гарун начал опасаться возникновения болезней. Он заставлял всех без исключения проделывать физические упражнения.

Бассам, похоже, совершенно забыл об их существовании.

Дважды из-за фальшивой стены до них доносились голоса производящих обыск людей, они, сдерживая дыхание, с оружием в руках ждали самого худшего.

Колокольчик едва слышно звякнул на восьмой день после его установки. Звук был настолько слабый, что Гарун сразу не смог понять, действительно ли он слышал что-то, или это шалят его расшатанные нервы.

– Они его взяли, – прохрипел Шадек. – Проклятие!

– Сколько он сможет продержаться? – спросил Белул.

– Кто знает? – ответил Браги. – В некотором смысле он прав. Благие намерения не много стоят, когда тело начинают прижигать раскаленным железом. Поднимите-ка меня к решетке.

Взглянув на пыльную улицу, он увидел, как белые балахоны уводят Бассама. Они крепко связали арестанта, чтобы тот не затеял борьбу и не вынудил их его убить.

– Они действительно его взяли. Проклятие! Одно дело быть храбрецом в своей лавке, и совсем другое дело проявлять бесстрашие, когда палачи ломают тебе пальцы на руках и на ногах.

– Нам надо уходить.

– Только после наступления темноты. Днем у нас не будет никаких шансов на успех. А пока разомнитесь хорошенько. Нам следует быть в форме.

– Но хотелось бы сделать так, чтобы мы могли дать им последний бой в том случае, если они вернутся, – сказал Шадек.

– Ну хорошо. Разберите стену! Осторожнее! Действуйте как можно тише. Затем мы её снова сложим, и пусть они её ломают, чтобы узнать сбежали мы или нет.