Маркиз должен жениться - Сабрина Джеффрис

Сейчас, отвечая на вопрос, он хотел было солгать, но поймал ее чистый, полный любопытства взгляд и не смог.

— Нет, не всегда. Во всяком случае, раньше у меня было по-другому.

— Значит, это и для тебя было особенным?

Еще бы! Настолько особенным, что Оливер испугался.

— Все было чудесно, — пробормотал он.

— Только не нужно преувеличивать, правда, правда. Я… я пойму. — Мария отвела взгляд.

Оливер взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Ну-ка скажи, что именно ты понимаешь?

Мария неуверенно прикусила губу.

— Ну, у тебя было столько женщин…

— У меня никогда, никогда не было такой ночи. Ни с одной женщиной, — твердо произнес он.

Лицо Марии осветилось улыбкой.

— Правда?

— Правда. — Он поцеловал ее в нос. Ему страшно нравился этот нос с россыпью мелких веснушек на неправдоподобно белой коже.

— День святого Валентина кончился самым подходящим образом, — вдруг сказала она и бросила на Оливера испытующий взгляд. — Скажи, на балу ты случайно вытащил мое имя?

— А ты как думаешь?

— Не знаю. По дороге домой Селия сказала, что это была сама судьба.

Оливер приподнял бровь.

— Ну, если судьбу зовут герцог Фоксмур, то да. Он украл для меня карточку.

К удивлению Оливера, Мария расхохоталась.

— Стыдись! Я думала, что ты мог случайно разглядеть мое имя, но специально украсть карточку… У тебя что, совсем нет принципов?

— Если дело идет о тебе, то нет.

Казалось, такой ответ доставил ей удовольствие. Мария, еще раз уверившаяся в своей власти над ним, грациозно потянулась. Ее полные груди соблазнительно перекатывались под простыней. Оливер почувствовал, что кровь опять закипает в жилах.

— Я бы на твоем месте не стал этого делать, — с усмешкой произнес он.

— О чем ты? — с любопытством спросила Мария.

— Так недальновидно показывать свои прелести. Иначе ты толкнешь меня на еще один раунд.

Мария лукаво улыбнулась.

— Правда? — Она придвинулась к Оливеру и, почти как опытная куртизанка, сверху вниз провела рукой по его груди.

Оливер поймал ее за кисть.

— Не искушай меня или в мгновение ока окажешься на спине.

— И что в этом дурного?

Оливер переплел ее пальцы со своими.

— Сегодня это было с тобой впервые. Твоему телу нужен отдых.

Мария нахмурилась.

— Я и правда чувствую легкую боль. — Она бросила на Оливера дразнящий взгляд. — Кто бы мог подумать, что занятие любовью требует столько сил и что оно затягивает.

— Ты многому научилась сегодня. — Оливер чувствовал, как напряглась его плоть. — Но после свадьбы я многое добавлю в твою копилку опыта.

Внезапно улыбка Марии погасла, она выдернула у него свою руку и повернулась к нему спиной. Дурной знак. Еще хуже то, что эти ее действия заставили его сердце болезненно сжаться. Он-то считал, что их брак — дело решенное.

— Мы обязательно поженимся, моя сладкая, — заявил он. — Другого пути нет. — Оливер повернулся на бок и поцеловал Марию в плечо. — Утром я поеду в город, чтобы получить специальное разрешение. Если повезет, мы сможет пожениться через день-два.

— Через день? — воскликнула Мария и повернулась лицом к Оливеру. — Нет, Оливер! Не так быстро.

— Почему? — настороженно спросил он.

— Сначала я должна отыскать Натана. Он заслуживает того, чтобы именно от меня услышать, что я разрываю помолвку.

Приступ ревности заставил Оливера задать вопрос с излишней резкостью:

— Но ты все же разрываешь помолвку?

— Конечно. — Мария опустила взгляд. — Теперь, когда я больше не девственница, иначе нельзя. Это было бы несправедливо по отношению к Натану.

Оливер фыркнул.

— Он был бы счастлив заполучить тебя в любом виде. И если ты разрываешь помолвку, я не вижу причины ждать дольше. Помни, это он оставил тебя.

Мария вспыхнула, схватила ночную рубашку и вскочила с кровати. Оливер восхищенно наблюдал, как она натянула рубашку, запустила руки под волосы и вытащила их наружу. Волосы шелковым водопадом скользнули до талии и засверкали золотыми искрами. Оливер сотни раз наблюдал подобную картину, но сейчас ему казалось, что эти простые движения таят в себе необыкновенную женственность и очарование. О Боже, он стал поэтом! Оливер хмуро усмехнулся и сурово добавил:

— Ты обязательно выйдешь за меня замуж, Мария. Она обернулась с воинственным видом.

— Сначала я хочу, чтобы ты объяснил, какой ты видишь нашу семейную жизнь.

Оливер сел на кровати.

— Что именно ты хочешь узнать? — осторожно спросил он.

— Прошлой ночью ты сказал, что больше никогда не пойдешь в бордель. Что ты имел в виду?

Оливер почувствовал напряжение. Вопрос был непростым.

— Я имел в виду, что больше никогда не поставлю тебя в неловкое положение.

Глаза Марии потемнели от гнева.

— Другими словами, твои визиты в подобные заведения будут проходить с меньшей помпой?

— Нет! Да… О Господи, я не знаю. — Оливер запутался. Мария хочет, чтобы он дал ей клятву верности. — Когда я это говорил, то еще не думал, что мы поженимся.

— Итак, — холодно заговорила она, — ты планируешь современный английский брак, такой, какой был у твоих родителей.

— Разумеется, нет, — резко возразил он. — Черт возьми, Мария! Ты задаешь вопросы, на которые я не знаю ответов. — Оливер встал и натянул брюки. — Как ты думаешь, почему я не хотел жениться? Потому что не хотел иметь такой брак, как у родителей. И я не знаю, смогу ли… способен ли я…

— К верности?

— Вот именно. — Он твердо посмотрел ей в глаза. Мария с усилием сглотнула и пошла к кровати за панталонами.

— Ну что ж. По крайней мере, ты со мной честен.

Оливер сделал огромный шаг и схватил ее в объятия.

— Я не сказал, что не могу хранить верность. Я сказал, что не знаю, вправе ли я это обещать. Я ведь никогда не пробовал.

Мария подняла на него блестящие от слез глаза.

— Боюсь, мне этого мало.

У Оливера похолодело внутри.

— Что ты имеешь в виду?

— Оливер, когда я узнала, что ты отправился в бордель…

— Где я не спал ни с одной шлюхой, — оборвал он ее. — Я всю ночь только пил. Клянусь.

— Да, я верю. Но тогда я этого не знала. Я сто раз говорила себе, что не могу ничего от тебя требовать, но все равно было больно. Ужасно больно. Я представить себе не могу, что я чувствовала бы, будь мы женаты, и не хочу представлять.

Оливер смотрел на нее с изумлением, как будто не мог поверить своим ушам.

— Если ты требуешь, чтобы я поклялся тебе в вечной любви или еще в какой-нибудь глупости…

— Я знаю, что не могу требовать этого, — с болью проговорила Мария. — Но я заслуживаю большего, чем муж наполовину. Ты сам меня этому научил.