Флибустьер времени. "Сарынь на кичку!" - Анатолий Спесивцев

Мустафа был очень популярен среди янычар, короткое его правление вспоминалось ими как золотое время. Банды янычар тогда, ничем не рискуя, грабили богатых горожан столицы. Тяготами службы сумасшедший их также не обременял, в отличие от севшего на трон после него Мурада. Каймакаму Стамбула Муссе-паше было оставлено его каймакамство и даровано звание сердара (главнокомандующего) войска халифа. Он уже знал, что лидеры оджака в разгроме столицы обвинили именно его, за что светила ему скорая и лютая смерть, поэтому Мусса безоговорочно стал на сторону Еэна. Хотя, имея более высокий чин, мог претендовать и на Великое визирство. Впрочем, человек неглупый, каймакам понимал, в смутные времена всё решает военная сила. У него самого её было слишком мало, чтобы даже остаться в живых.

Именно Мусса-паша смог сагитировать уцелевших при разгроме города янычар, в основном — ветеранов и не ходившую в походы молодёжь, присягнуть Мустафе. То есть, следовательно, выступить против родного оджака, выдвинувшего идею выбора султана из Гиреев. Еэн не мог не оценить подобной услуги. Не без помощи градоначальника удалось набрать в армию много азапов (наёмников на время войны) и секбанов в Стамбуле. Правда, потом ему пришлось от армейских дел несколько отстраниться. Каймакаму хватало хлопот и с наведением порядка в городе. Ещё не восстановившийся после страшного пожара тысяча сорок третьего года (по Григорианскому летоисчислению — тысяча шестьсот тридцать третьего), в этот раз Стамбул пострадал куда сильнее. Выгорела не треть, а добрых две трети построек, да и людей погибло несравненно больше. Вместо положенного светлого времени суток после смерти, покойников хоронили одиннадцать дней. Да и позже, то и дело при разборке сгоревших домов находили человеческие останки. Вероятно, именно каймакаму принадлежит заслуга в отсутствии в городе эпидемии. Естественно в местах, где временно поселились беженцы из Стамбула, тяжёлое расстройство кишечника, нередко — со смертельным исходом, случалось часто. Но всеобщей бедой это не стало, и армию эта напасть почти не задела.

Посоветовавшись, новый диван постановил, что полностью город восстанавливать не будут, слишком много там жило бездельников и негодяев. Стамбульцев, оказавшихся без крыши над головой, решили расселить по сельской местности. Желающие вернуться в город должны были заплатить или завоевать это право с оружием в руках, вступив в румелийскую, ныне османскую, армию. Разъяснения помощников каймакама среди жителей Стамбула, как остававшихся в городе, так и вынужденно покинувших его, давали неплохой наплыв добровольцев. Еэн понимал, что с опытными воинами их не сравнить, но чем больше армия, тем значительнее шансы на победу.

Диван Мустафы уже успел набрать в Албании, Боснии и столице больше двенадцати тысяч азапов, и приток их в армию продолжался. Однако конницы в ней не хватало. Срочно призванные тимариоты, почему-то не пошедшие в поход с султаном, да пусть отборные, но малочисленные части, снятые с имперской границы, несколько тысяч войнуков (всадников с Балкан) против конницы оджака — ничто. Появление ногаев он счёл подарком Аллаха. О разорённых и обездоленных жителях Добруджи можно подумать потом, когда для этого будет время. Несмотря на угрозы и посулы, господари Валахии, Молдавии и Трансильвании участвовать в борьбе за власть не спешили. Как и не торопились они совершать телодвижения по отделению от государства, автономными частями которого являлись.

Собирал силы и оджак. Две армии концентрировались невдалеке друг от друга, разделённые проливом. Узким, но пока для обеих непреодолимым. После казацкого налёта в Стамбуле и его окрестностях не осталось ничего мореходного. Разбойники всё увели с собой или потопили. Уничтожены были Галатские верфи с запасом древесины, увезены или вырезаны работники с них. Срочно собранные с округи уцелевшие мастера пытались возобновить судостроение вновь. Переезжали умельцы с речной верфи на Дунае, искалась древесина, пусть сырая, для уцелевшей Галлиполийской верфи. Еэн ни одного мгновенья не сомневался, что так же аврально запущена работа на небольших верфях Синопа и Трапезунда, контролировавшихся армией оджака. Но победить в борьбе за престол можно было только на суше.

* — Посполите рушение — шляхетское ополчение. Как общегосударственное давно утратило смысл и военное значение. Но для беспокойной окраины местное посполитое рушение по-прежнему представляло немалую силу. Здесь, в непрерывной татарской или казацкой опасности, шляхта обязанностями не манкировала, даже тупые понимали — в случае поражения их не ждёт ничего хорошего.

** — Санджак — территориальная единица в Османском султанате. Часть вилайета3*. В огромном Румелийском вилайете санджаки могли быть больше европейских герцогств из числа ведущих самостоятельную политику.

3* — Вилайет (Элайет) — самая крупная территориальная единица в Османском султанате.

4* — Церемония опоясывания поясом с раритетной саблей заменяла в Османском султанате коронацию. Сабля хранилась в мечети Стамбула и доставалась только для этого действа.

"…Покой нам только снится!" — счастливчики, у них было время спать и видеть сны. Мне и дрыхнуть некогда, недосып стал хроническим, так что даже если что и снится, то я того не запоминаю. А в реале о нём, покое, и мечтать в ближайшие года два-три не приходится. То есть… хм, помечтать, оно, конечно, можно, никто не запретит, да… некогда. Вот в политических раскладах и планах оставлять без присмотра атаманов никак нельзя. Мигом слетят на вариант шляхетской республики, многим из старшины положение панов в Речи Посполитой маяком светит, или попытаются построить Тортугу на Дону, что вокруг никому не нужно и быстро будет пресечено".

После долгожданного в высшей степени окончания переговоров с крымской и ногайской элитой большая часть казаков из крепостей южного побережья отправилась на север, к новым боям. На гребных судах они выдвигались в Днепр и шли вверх против течения почти до порогов. Забурлил и Крым. К Перекопу тронулась большая часть его жителей. Первыми поспешили отряды, призванные помочь казакам в ограблении Польши. Следом, уже не так торопясь, шли кочевья с огромными стадами скота. Задерживаться им тоже не стоило, трава в степи уже высыхала, а идти было далеко и долго.

Аркадий и Срачкороб пустились почти в противоположенном направлении, вдоль южного побережья полуострова к Керченскому проливу. Попаданец добился выделения на нужды центра научно-технического развития персональной каторги, из захваченных в последнем налёте. Он не поленился сам выбрать корабль.

— Ты чего, ослеп совсем? — удивился его выбору Васюринский. — Это уё…ще из только что срубленной древесины построено, за несколько лет сгниёт. И по весу выбранная тобой лоханка как бы не на треть тяжелее каторг, построенных из сухой древесины. Уж если брать, так добрый корабль!

— Ни фига ты не понимаешь в колбасных обрезках, Иван! Зачем мне скоростной корабль? Я ведь сам пиратствовать не собираюсь. Гоняться ни за кем не собираюсь, а убегать вроде бы не от кого. Каторга мне нужна для посылок или переезда по морю. У выбранной мной есть огромное преимущество перед всеми осмотренными ранее — она не воняет. На ней никогда не было прикованных к вёслам каторжан. На старых же, пусть и более лёгких и долговечных галерах, меня иногда тошнит от одного пребывания на гребной палубе. Там дерьмо так въелось в доски палубы, что его оттуда уже не выскоблишь.

— Ты гляди, какой великий пан выискался, дурного запаха не переносит. Ты бы понюхал, как монахи-постники пахнут, станешь рядом — слёзы на глаза наворачиваются, так в нос от них шибает. А ведь воистину святые люди, кого-нибудь потом святым официально объявить могут.

— Мы с Юхимом, в отличие от тебя, в монахи не рвёмся, они нам не указ. В общем, беру именно эту галеру, другой мне не надо. На лучших пускай казаки на войну ходят, врагов на них бьют. Мне отсутствие вони важнее некоторой потери в скорости.

— Так эта же и сгниёт быстрее!

— Ааа! — экспрессивно махнул в ответ Аркадий. — Помнишь, я рассказывал тебе притчу о Ходже Насреддине и осле? Будем переживать неприятности по мере их поступления. В конце концов, всегда у кого-то можно отобрать ещё одну галеру.

Васюринский пожал плечами и спорить перестал.

"Интересно, эскадры, пошедшие в Днепр, до устья уже добрались? Хотя нет, конечно. Если мы из Севастопольской бухты ещё до Керчи не дотащились, то им, пусть не так перегруженным, до Днепра за такое же время никак не доплыть".

Несколько галер вместо приближения к местам будущих боёв от них отдалялись. Везли в Азов общак от ограбления Стамбула и личные доли многих казаков, отправившихся на новые грабежи, пленников и заложников, в том числе — из Ширинов, захваченных в Стамбуле ювелиров, в основном — евреев и арабов. Последних Аркадий хотел из людей, должных заплатить за освобождение, перевести в число тех, кто освобождение должен отработать. Кто, как не умелые работяги, мог научить молодёжь не склонную к убийствам и грабежам, работе с тонкими инструментами, шлифовке и прочим ремесленным хитростям? Предварительные переговоры с ними дали вполне положительный результат. Сами они были ограблены весьма капитально, хотя вряд ли — до нитки, но получить свободу без серьёзного выкупа всем им было куда предпочтительнее, чем выпрашивать деньги на освобождение у родственников.