Шагнуть в пропасть и полететь… - Алексей Троненков

Он стряхнул пепел, попал себе на брюки, не обратив на это никакого внимания. Сергей же поразился дословному повторению цитаты Вествуда два года назад. Тот тоже был недоволен его «принципами», и где он теперь?..

Сергей медленно поднялся с кресла. Брови нахмурены, губы крепко сжаты. Шагнул к столу и слегка склонился над ним:

— Решения я принимаю всегда сам. И последнее… Я сумел разделаться со всем своим прошлым, Денис Матвеевич! И совместного будущего не планирую! Я больше не работаю ни на вас, ни на ЦРУ, ни на Господа Бога. Мне есть, что терять…

Бешено вращающийся сверкающий диск приближался с неумолимостью Апокалипсиса. Легкое гудение мотора лишь добавляли ужаса в душу. Он попытался разорвать путы, стягивающие руки и ноги на этом верстаке. Но все усилия были напрасны. Мокрые кожаные ремни до стона впились в его собственную кожу. Ремень же, притягивающий голову, казалось, сжал огненным обручем мозг. В эти последние секунды он вдруг совершенно отчетливо осознал, для спасения ему необходимо оторваться от поверхности стола на пять сантиметров. Всего лишь на пять сантиметров! Пять маленьких отрезочков на школьной деревянной линейке…

Он снова напрягся и, выгнувшись дугой, рванул вверх. Казалось, руки и ноги сейчас оторвутся… Шейные позвонки хрустели, лопатки свелись вместе, соединяя свои усилия с мышцами плеч… А диск уже проходил под его телом… Проходил беспрепятственно!

Он не смотрел вниз. Он устремил вверх всю свою волю, не обращая внимания на кровь, сочившуюся из-под ремней. Вверх, туда, к закопченному высокому потолку. Сосредоточившись на светлом разводе среди сажевой черноты, до рези в глазах, не моргая, он своим взглядом приближал спасение… Визг диска уже не интересовал его. Этот диск перестал быть ГЛАВНЫМ, главное — это прикоснуться к белесым волнистым линиям, так причудливо меняющим свои очертания, расползающимся по поверхности потолка мелкими змейками…

Напряжение было просто невероятным. Мелькнула мысль, в обычных условиях он вряд ли выдержал бы такое… Все ближе этот грязный потолок… Неизвестно как, вопреки всем законам физики, но его тело приближалось к нему… Даже голова… даже она преодолела сопротивление кожаных ремней! Скоро он сможет лизнуть эту мерзкую черную сажу! Вот тогда он будет окончательно свободен… Еще совсем немного! этот визг уже относится не к нему, он плевать хотел на все, творящееся там, внизу…

Позвоночник у основания шеи разрубился диском циркулярной пилы мгновенно, в стороны брызнули фонтаны крови и клочья изодранной одежды вперемешку с кусками мяса. Немыслимо прогнувшееся тело рухнуло обратно на верстак, на все еще блестящее, радостно повизгивающее лезвие «циркулярки»…

…Очень и очень долго, чувствуя спиной промокшую насквозь простынку, он глазел на изрезанный тенями ночной потолок. Дышалось тяжело, то ли от долгого лежания на спине, то ли виной был приснившийся кошмар… Бессознательно, как и любой человек на его месте, несколько минут воровато оглядывался и прислушивался, ожидая, если не увидеть, то хотя бы услышать звук, отдаленно напоминающий визг металла. Постепенно успокоился, но противный комочек внутри остался. Как и всегда во время участившихся кошмаров по ночам, он не проронил ни слова. Не было ни вскрикиваний, ни метаний по кровати, поэтому Лена спокойно спала рядышком, уютно подоткнувшись одеялом.

Сергей спустил ноги на пушистый ковер, детально повторяя сцену прошлого сна, мысленно плюнул и лег обратно под широкое одеяло. Раньше с ним такого не случалось. Неужели наступил его предел. Ему всего тридцать… ну, с небольшим, а по ночам уже мучают кошмары?! Скоро, стало быть, следует ожидать трясущихся рук и вялого бормотания! Между нами-то, нагрузочка на нервы не такая уж и чтобы… Бывало и похуже. Причем и физически и душевно…

А здесь… А здесь всего лишь задействован запасной план, настолько запасной, что допускал его вероятность только теоретически, не больше! И если бы не вмешательство извне, то не бывать ни завершения операции «Вепрь»… Опять же между нами, ему, оказывается, глубоко наплевать, кому будет принадлежать этот канал торговли оружием. А он ведь непременно будет кому-то снова принадлежать… Если бы все дела ограничивались подобными арестами половины населения Московской области, то преступность вымерла бы еще до того, как люди слезли с деревьев! Да, обе стороны напрасно бы ждали появления «эмиссара»! И «Кольца змеи» никогда бы не развернулись, если бы в его жизнь не… А, какого черта он лежит бревном и жалеет себя!

Имеет смысл лучше вспомнить — за «Вепря» он, наверняка, получит награду. Причем с обеих сторон! Эту операцию вообще можно было бы считать операцией века по количеству занятых в ней сотрудников спецслужб и по нагромождению «дезы», если бы автоматически не стали бы раскручиваться «кольца». Вот уже где разбушевалась больная фантазия! Он еще раз прокрутил в памяти события прошедших дней…

…Спустившись в метро, прошелся вдоль всего перрона, перешел на другую сторону, оказавшись, таким образом, «в кармане» в районе первого вагона, и не вызывая подозрений, совершенно естественно развернулся лицом, словно встречая поезд. Если за ним была слежка, то они должны были прийти за ним сюда. Иного быть не может — «карман» слишком «глубокий», и чтобы не упустить «объект» они вынуждены идти за ним.

С видимой ленцой окидывая прошедший до этого путь, Сергей автоматически запомнил прошедших вслед за ним к дверям первого и начала второго вагонов (дальше «отпускать» нельзя — «объект» может незаметно ускользнуть) и зашел в подошедший поезд. Сел на двойное сиденье рядом с выходом. За тот час, в течение которого он крутился по улицам сначала на автомобиле, а затем пешком. «Хвоста» не было. И как всегда вселилась тревога.

Тем, кто проходил школу шпионажа, знакомо это чуть тревожное чувство, когда после нескольких часов проверки никого за собой не обнаруживаешь и не знаешь, то ли ты сегодня действительно «чист», то ли был недостаточно внимателен, и через некоторое время тебя возьмут за задницу с поличным — мало не покажется!

И хотя со временем привыкаешь к мысли, мол, мир сосредоточен не только на тебе, это чувство не покидает никогда. Даже, когда «прорезаются» глаза на затылке, все равно после всех хитроумных проверок, остается та самая крохотная возможность попасть в последний момент под «летунов». Поэтому даже самые опытные и матерые оперы в конце начинают откровенно хамить.

Не стал исключением и Сергей. Приняв вид человека, внезапно выдернутого из глубоких размышлений, он сквозь закрывающиеся двери выскочил на перрон практически пустой «Кунцевской». Двери захлопнулись. Боковым зрением попытался уловить движение вокруг себя. Никакого. Никому до него дела нет, а если и было, так он уже покатил в поезде дальше. Кинул взгляд вокруг. Никто в обморок от неожиданности не упал. Он побрел к выходу в город. Снова обернулся и откровенно уставился на уже опустевший перрон. Мда, похоже, никого…