ПОЧЕМУ И НЕТ? - Александр Головчук

Барон - гениальный финансист, молчаливый и чопорный человек. Князь же напротив, очень с виду открытая и контактная личность, знаток всех и всяческих семейных, родовых и прочих связей европейской аристократии, а уж русской в особенности. Также и любых нюансов в закордонной политике. Похоже Борис Алексеевич из дипломатов или разведки. В принципе в это время это одно и то же.

Эти - аналитики и, по всей вероятности, личные представители финансовых и аристократических кругов Империи. Кого именно персонально? Вот уж не ведаю, но явно самой верхушки. Возможно и лично Императора. Приехали всего на пару дней, общаются в основном с Черкасовым и Васильевым, но на всех наших советах присутствуют. В основном слушают, но уж если говорят, то всегда весьма дельно. Целыми днями шуршат наработанными нами документами, изредка общаются с задержанными или свидетелями. И еще вызывают к себе губернатора на ковер. Или посещают его самого в губернаторской резиденции.

Создается ощущение присутствия высокой руководящей проверки.

Ага. К нам приехали ревизоры.

Печальная шутка проверяемого….

Расселись за длинным столом. Карандаши, бумага, перья и чернила уже разложены на столешнице в обычном порядке, фельдфебель закрыл за нами дверь.

- Господа. - Васильев во главе собрания смотрелся торжественно.

- За месяц нашей работы мы можем со спокойной совестью сказать - наказ Императора мы выполнили. Поток контрабанды фальшивых денег в Россию на сегодняшний день полностью прекращен. Все изменники, решившие поживиться за счет державы теперь должны держать ответ. Задержанных по делу, коих мы еще не успели отправить в столицу, в ближайший день должно этапировать.

Особенная канцелярия уже заготовила им казематы в Петропавловской крепости по соседству с такими же господами из Риги, Вильно и прочих городов Империи. Далее господ Иуд ждет окончательное разбирательство, суд и кара.

Французы же требуя от нашей державы соблюдения пунктов континентальной блокады против Британии, сами нарушают наши законы. Гнев государя был справедлив. Он требует покарать не только тех, кто доставлял фальшивки в империю, но и тех, кто их изготовляет.

- Францию? - Вопрос подпоручика Турчинова вызвал улыбки на губах старших офицеров. Непосредственный парень.

Не улыбался только статский советник. Он вообще редко это делал.

- Францию покараем в свой час. А пока речь пойдет о конкретных людях. Но вам, господа - взгляд на подпоручиков, - эта информация ни к чему. Вы с честью сделали свое дело в Смоленске и теперь доведите его до конца в Санкт-Петербурге.

Этап выступает завтра, времени на подготовку у вас почти нет. - Васильев тоже усмехнулся непосредственному восклицанию подпоручика, после обратился к присутствующим.

- Какие-либо пожелания или вопросы касаемые этапируемых есть?

Вашу просьбу, господин статский советник, я помню, а помимо нее? По порядку этапа? Нет?

Подпоручик Турчинов, подпоручик Синцов, ступайте, готовьтесь.

Офицеры вышли.

- Борис Алексеевич - прошу. - Васильев передал эстафету штабс-капитану Куракину.

Князь не стал подниматься со своего места, а только развернул книжечку с записями и поднес к глазам изящный лорнет.

- Так-с, господа. Немного предыстории. Идея разорения России путем печатания фальшивых банкнот не нова. Впервые ее применил король Пруссии Фридрих II уже много после Семилетней войны, в семидесятых годах прошлого столетия. И небезуспешно надо сказать. Однако долго забавляться ему не позволил запрет на ввоз и вывоз ассигнаций из России. Но сама идея сохранилась в умах правителей иных держав.

Император Наполеон Бонапарт лишь развил и улучшил эту идею. Он опробовал ее в войне с Австрией и в континентальной блокаде против Британии. Деньги этих держав печатались в тайной типографии в изрядных количествах.

Теперь взялись и за нас, да еще и в таких невиданных масштабах, что просто диву даешься от их бесстыдства и беспардонности и от нашей беспечности. Ведь в открытую почти грабили державу. Печально, господа.

А теперь к делу.

Нами установлено местонахождение этой типографии. До определенного времени она находилась в Париже на бульваре Монпарнас 25, недалеко от улицы Вожири. Директор типографии - господин Фен, родной брат личного секретаря императора. Помещение, где размещались печатные станки, служило одновременно и спальней для типографщиков и служителей дома; они фактически находились здесь как бы на военном положении. Типография была организована под секретным патронатом правительства. Деятельность ее, естественно, не предавалась огласке.

К изготовлению медных досок для печати оттисков привлечен гравер Лаль, который был занят до этого в Главном военном управлении. Человек весьма одаренный и патриот Франции, всецело преданный лично Бонапарту.

На этого человека наши агенты во Франции вышли абсолютно случайно и даже сумели свести с ним знакомство. Удалось также перехватить и прочесть один его отчет о проделанной работе, пересланный в Главное военное управление.

Вот часть из него:

"Не мое дело вникать в цели настоящего правительства и разбирать причины, побудившие его (Наполеона) принять подобную меру, чтобы нанести своим врагам удар, который должен был совершенно подорвать их финансы, парализовать со временем главную силу их военных действий и принудить уважать независимость Франции".

В позапрошлом году гравер Лаль был привлечен к гравированию форм для печати фальшивых ассигнаций России. Меньше чем в три месяца было награвировано более 700 медных досок, т.к. предполагалось изготовить большое число оттисков. И вдруг четыре месяца тому назад гравер исчез из Парижа, но зато, по слухам, его видели в Варшаве.

Ныне уже устанавливается его адрес проживания. Достоверность слухов достаточно высока.

В Варшаве же объявился и барон Клод-Франсуа де Меневаль, личный секретарь Бонапарта и брат вышеупомянутого господина Фена.

По всей вероятности типография вывезена в Варшаву, но точное ее местонахождение пока не установлено. Но будет непременно выяснено в ближайшее время.

У меня все.

Вопросы, господа? Вениамин Андреевич?

Если нет, хотел бы откланяться, сегодня же вынужден выехать по Государевому предписанию в Ригу. Вениамин Андреевич, надеюсь, мы еще увидимся перед моим отъездом.

Всего доброго, господа.

При выходе князя из кабинета все встали.

Ничего себе штабс-капитан.

М-да. Как держится! Английские аристократы, которых видел по телеку против него - мыши серые.

Этот дядя имеет вес не меньший чем у авианосца "Энтерпрайз", а я о нем ничего и не читал. Кто он такой? Перед ним даже барон Шиллинг держится весьма почтительно. Знаю из истории только одного Куракина - Александра Борисовича. Это тот, который с Наполеоном договориться перед самой войной пытался. Видный дипломат. Помню его еще "павлином" называли за любовь к ярким и украшенным золотом и каменьями мундирам. А это ….

Ох, голова моя садовая. Ведь в столице неоднократно слышал эту фамилию. И всегда шепотом. Ну конечно же - Алексей Борисович, тоже Борисович, кстати, а этот Борис Алексеевич - выходит сын.

А батюшка-то у нас при дворе шишка о-го-го. Ближник государев….

Так, Серега, учи матчасть. Правителей российских надо знать и явных, и не очень. Что-то уж слишком часто судьба тебя сталкивает с людьми наделенными властью непомерной. Я понимаю, что оно тебе нафиг не надо, но кто тебя спрашивает…?

- Барон? У Вас есть какие либо внеплановые вопросы либо пожелания? - Васильев поворачивается к статскому секретарю.

- Да, есть. Пожелание. Нам с господином Черкасовым следует закончить сравнительный анализ расходов за последние три года некоторых из задержанных.

Есть непонятные места в их показаниях. Увы, но я также имею предписание отбыть в столицу скорейшим образом, а посему желал бы выехать завтра поутру. Пожалуй, за сегодня мы с господином штабс-капитаном могли бы и завершить все наши дела, если немедленно приступим.

- Разумеется, господин Черкасов в полном вашем распоряжении. - Васильев встал из-за стола, провожая штабс-капитана и барона до двери.

Так. А барон тоже птица высокого полета. Фамилия известная в финансовых кругах Германии и в двадцатом веке, но часть из них выехали в Россию при Екатерине. В родстве с Эйлерами. А Эйлеры…? Ну, математик Эйлер был. Во еще, мать Бенкендорфа - "Рижская волчица", она ведь из Шиллингов, или Эйлеров. Не помню….

Мы с Вениамином Андреевичем остались в кабинете вдвоем. Это вообще было противу правил, которые установились на наших встречах-пятиминутках. Обычно первыми отпускались младшие офицеры, а далее совет шел в узком кругу более посвященных, чем простые подпоручики. Сегодня правило было нарушено, к чему бы?

Васильев кивком головы предложил мне пересесть поближе к столу и сам опустился на стул в несколько расслабленной позе.