Маргаритка и чертополох - Марья Зеленая

Рэдклифф плюхнулся в кресло, где совсем недавно сидел Кайден, и вальяжно закинул ногу на ногу.

— Дорогая, раз уж ты все знаешь о нас с капралом, то нет смысла ходить вокруг да около, — начал он.

Маргарет взглянула на Дженкинса. Тот навытяжку стоял у двери и смотрел куда-то вдаль, словно речь шла не о нем. Она снова перевела взгляд на мужа.

— Что ты имеешь в виду?

— Женщины меня не возбуждают, но мне нужен наследник. — Рэдклифф лениво откинулся на спинку кресла. — Поэтому сейчас мы разденемся и ляжем в постель. Я начну с Дженкинсом, а когда буду готов излиться, войду в тебя.

Маргарет ошалело заморгала. До нее не сразу дошло, какую мерзость предлагает ей муж.

«Я не ослышалась? Он собирается… Собирается войти в меня после грязной задницы своего дружка?»

Она в отчаянии посмотрела на Дженкинса, но тот, избегая ее взгляда, застыл как соляной столб.

— Ну уж нет! — Она помотала головой. — Этого не будет!

— Дорогая… — Рэдклифф неторопливо поднялся с кресла. — А кто сказал, что у тебя вообще есть выбор?

Он шагнул к ней. Маргарет попятилась, но наткнулась спиной на капрала. Тот схватил ее за локти.

— Пусти меня! — Она дернулась, но вырваться не удалось.

— Держи эту сучку! — Рэдклифф подошел поближе и достал из кармана веревку. — Давай сюда ее руки!

— Ты не посмеешь! — Маргарет попыталась его лягнуть, но запуталась в пышных юбках.

Миг, и ее запястья оказались крепко стянутыми между собой. Рэдклифф схватил ее за волосы и швырнул лицом на кровать! Боже, совсем как тогда с Бойдом! Страх и беспомощность нахлынули мутной волной, захлестнули и потащили в бурлящую глубину.

— Не-ет!!! — истошно завопила Маргарет.

***

Кайдена трясло от отвращения и бессилия, когда он слушал Рэдклиффа через закрытую дверь. Слов было почти не разобрать, но тембр и манера вальяжно растягивать гласные вызывали непреодолимое желание размозжить голову о стену, только бы не слышать ненавистный голос.

Привалившись к двери, Кайден дышал через рот, часто и поверхностно, словно птица с раскрытым клювом в знойный день. Ноги дрожали, по лбу стекал пот. Кулаки сжимались с такой силой, что ногти впивались в ладони чуть ли не до крови.

Все то, что он загонял в самые дальние, самые темные закоулки души, просочилось наружу. Опутало сердце черными щупальцами, схватило за горло, не давая дышать. Страшная тяжесть навалилась на плечи, и казалось вот-вот хрустнет спина, и тело бесформенной кучей костей и мяса осядет на пол.

Но когда она закричала… Когда она закричала… Лицо вспыхнуло, словно на него дохнуло огнем. Все померкло перед глазами, в ушах раздался пронзительный звон.

— Фиона! — взревел Кайден и, не помня себя от ярости, ринулся за дверь.

Над кроватью склонилось двое мужчин, а между ними в пене из нижних юбок мелькали женские ноги. Красные мундиры подействовали как тряпка на быка, и Кайден бросился к ним.

Одного из нападающих он схватил за воротник и отшвырнул в угол спальни. Рывком за плечо развернул второго… И опешил: прямо на него смотрели глаза человека, которого он ненавидел до скрежета зубов. Человека, который отнял у него все: замок, семью и саму душу, оставив на ее месте выжженную дыру.

— Ты… — изумленно пробормотал тот.

— Я! — свирепо оскалился Кайден.

Он сбил Рэдклиффа с ног и, встряхнув, стукнул головой о пол. Хотелось одним ударом впечатать его нос внутрь черепа, чтобы осколки кости вонзились в мозг, но Кайден сдержал свой порыв. Это было бы слишком быстро. Он так долго ждал возможности поквитаться, так грезил о ней! Этот кусок вонючего дерьма должен подыхать мучительно и долго. До дна испить всю чашу страданий, что причинил другим.

И Кайден начал его душить. Как Рэдклифф когда-то душил его самого. До хрипа, до лопнувших сосудов в глазах. Насиловал, затягивая на шее ремень, и лишь когда Кайден терял сознание, ослаблял удавку, не позволяя ускользнуть в блаженное небытие.

Рэдклифф с мычанием елозил ногами по полу, тщетно пытаясь оторвать руки Кайдена от себя. Он побагровел, на лбу вздулись вены, глаза, полные ужаса, выкатывались из орбит. Сидя на нем верхом, Кайден ощутил, как бриджи Рэдклиффа намокли и потеплели.

«Обоссался, петух недорезанный!» — сообразил он и стиснул пальцы еще сильней.

Из горла Рэдклиффа с надсадным хрипом выходила жизнь. Весь мир исчез, осталось только его искаженное смертной мукой лицо. Кайден стиснул зубы до хруста и душил, душил, душил…

За спиной вдруг хлопнула дверь. Кайден обернулся — резко, злобно, словно волк, у которого хотят отнять добычу — и увидел, как толпа красных мундиров врывается внутрь.

«Сука! Нет!» — пронеслось в голове, и он стиснул горло Рэдклиффа изо всех сил.

Краем глаза он заметил мелькнувшую тень… Удар, и мир погрузился во мрак.

***

Поток ледяной воды вырвал его из небытия. Тьма разлетелась вдребезги, словно зеркало, которое ударили молотком.

— Уф! — Кайден содрогнулся всем телом. Загремели цепи, и он понял, что руки прикованы к потолку.

Сквозь мутную пелену проступила ухмыляющаяся рожа солдата.

— Очухался, пес шелудивый, — осклабился тот и, отшвырнув пустое ведро, вышел из камеры.

Кайден осмотрелся. От малейшего движения голову раскалывала пульсирующая боль. Он находился в подвале, подвешенный за руки к перекладине, свисающей с потолка. Рубаху с него сорвали, а килт не давал увидеть ноги, но, судя по ощущениям, лодыжки тоже заковали в прибитые к полу кандалы.

Он вспомнил, как сжимал горло Рэдклиффа, и в мозг кинжалом вонзилась мысль:

«Убил?! Или нет?»

И откуда, черт побери, там взялась куча солдат? Кажется, он отшвырнул от Маргарет какого-то юнца, прежде, чем вцепиться Рэдклиффу в глотку. Вот дурак! Ослепленный ненавистью, совсем забыл про мальчишку, а тот привел подмогу.

Он дернулся, пытаясь освободиться. Звякнули цепи, и в затекшие руки словно вонзилась тысяча ледяных игл. Нет… Ничего не выйдет. Как и тогда…

Кайден почувствовал, что задыхается. Каменные стены будто стали сжиматься вокруг него, грозя раздавить. От дыма факелов, запаха въевшихся нечистот и собственных соленых подмышек слезились глаза. Он знал, что цепи не разорвать, но извивался как червяк на крючке в бесплодной надежде спастись.

Нет! Он не может снова угодить в ту же ловушку! Это сон! Дурной сон! Надо проснуться!

Лязгнул засов, скрипнула дверь, и дурной сон превратился в реальность. На пороге стоял Рэдклифф. Кайден изумленно уставился на него. «Как, он не сдох? Я же собственными руками его задушил!»

Словно отвечая на незаданный вопрос, Рэдклифф осторожно потрогал горло, перемотанное шейным платком, и шагнул вперед. На мясистых губах играла ухмылка.

— Ну-ну, —