История государства Российского. Том V - Николай Карамзин

Заметим, что летописи времен Василия Темного в 1444 году упоминают о Козаках Рязанских, особенном легком войске, славном в новейшие времена. Итак, Козаки были не в одной Украине, где имя их сделалось известно по истории около 1517 года; но вероятно, что оно в России древнее Батыева нашествия и принадлежало Торкам и Берендеям, которые обитали на берегах Днепра, ниже Киева. Там находим и первое жилище Малороссийских Козаков. Торки и Берендеи назывались Черкасами : Козаки — также. Вспомним Касогов, обитавших, по нашим летописям, между Каспийским и Черным морем; вспомним и страну Казахию, полагаемую Императором Константином Багрянородным в сих же местах; прибавим, что Оссетинцы и ныне именуют Черкесов Касахами : столько обстоятельств вместе заставляют думать, что Торки и Берендеи, назывались Черкасами, назывались и Козаками ; что некоторые из них, не хотев покориться ни Моголам, ни Литве, жили как вольные люди на островах Днепра, огражденных скалами, непроходимым тростником и болотами; приманили к себе многих Россиян, бежавших от угнетения; смешались с ними и под именем Комков составили один народ, который сделался совершенно Русским тем легче, что предки их, с десятого века обитав в области Киевской, уже сами были почти Русскими. Более и более размножаясь числом, питая дух независимости и братства, Козаки образовали воинскую Христианскую Республику в южных странах Днепра, начали строить селения, крепости в сих опустошенных Татарами местах; взялись быть защитниками Литовских владений со стороны Крымцев, Турков и снискали особенное покровительство Сигизмунда I, давшего им многие гражданские вольности вместе с землями выше днепровских порогов, где город Черкасы назван их именем. Они разделились на сотни и полки, коих Глава, или Гетман, в знак уважения получил от Государя Польского, Стефана Батори, знамя Королевское, бунчук, булаву и печать. Сии-то природные воины, усердные к свободе и к Вере Греческой, долженствовали в половине XVII века избавить Малороссию от власти иноплеменников и возвратить нашему отечеству древнее достояние оного. — Собственно, так называемые Козаки Запорожские были частию Малороссийских: Сеча их, или земляная крепость ниже Днепровских порогов, служила сперва сборным местом, а после сделалась жилищем холостых Козаков, не имевших никакого промысла, кроме войны и грабежа.-Вероятно, что пример Украинских Козаков, всегда вооруженных и готовых встретить неприятеля, дал мысль и северным городам нашим составить подобное земское войско. Область Рязанская, наиболее подверженная нападению Ординских хищников, имела и более нужды в таких защитниках. Люди молодые, бездомовные записывались в Козаки, побуждаемые к тому или некоторыми особенными, гражданскими выгодами — может быть, освобождением от всяких податей, — или прелестию добычи воинской. В истории следующих времен увидим Козаков Ордынских, Азовских, Ногайских и других: сие имя означало тогда вольницу, наездников, удальцов, но не разбойников, как некоторые утверждают, ссылаясь на лексикон Турецкий: оно без сомнения не бранное, когда витязи мужественные, умирая за вольность, отечество и Веру добровольно так назвалися.

Россия, несмотря на все бедствия, нанесенные ей Моголами, в XIV и в XV веке имела знатное купечество. Древний, славный путь Греческий для нас закрылся: открылись новые пути торговли, с Востоком чрез Орду, с Константинополем и с Западом чрез Азов посредством реки Дона. Купцы, торгующие шелковыми тканями, назывались в Москве Сурожанами, по имени Сурожского, или Азовского моря: ибо они привозились к нам из Азова. Сии купцы были главными, вместе с суконниками, которые продавали немецкие сукна, получая оные из Новагорода, где цвела торговля Ганзейская. За сии иностранные произведения мы платили мехами. Россия была тогда привольем зверей, птиц и ловцов. Еще непроходимые, дремучие леса осеняли большую часть земли: тишина, царствуя в глубоком уединении пустынь, благоприятствовала размножению всякого рода животных. Как в XI столетии дикие кони, буйволы, вепри, олени стадами гуляли в лесах южной России, так в северной около пятого-надесять века бобры, козы, лоси витали на свободе; лебеди стаями плавали на реках и озерах. Россия, скудная людьми — от недавности своего населения, от меча, от пленения, от частых голодов и язвы — тем более изобиловала дикими сокровищами природы, коих источники всегда иссякают от возрастающего многолюдства.

Ординские купцы живали в Москве, в Твери, в Ростове; они доставляли нам товары ремесленной Азии и лошадей, а брали в обмен (сверх драгоценных мехов, наших собственных и Пермских) множество ловчих птиц, соколов, кречетов, привозимых в Великое Княжение из Двинской земли. Вероятно, что Россияне передавали Моголам и Немецкие сукна так же, как Немцам плоды Азиатского ремесла. Казань заступила место древнего Царства Болгарского: купцы Московские и другие торговали в ней с Востоком. — Ханы для своих выгод покровительствовали у нас торговлю, чтобы мы, обогащаясь ею, тем исправнее платили Ординскую дань. Славный Венециянский путешественник, Марко Пауло, быв около 1270 года в Великой Татарии, в Персии и на берегах Каспийского моря, говорит о хладной России, сказывая, что ее жители белы, вообще хороши лицом, и что она богата собственными серебряными рудниками : мы не имели их, но действительно могли хвалиться знатным количеством серебра, получаемого нами от Немецких купцов и через Югру из Сибири. Новогородцы обещали Михаилу Тверскому 6000 фунтов серебра, а Витовту действительно заплатили около шестидесяти пудов: что прежде открытия Америки было весьма много. Не знаем заподлинно, сколько мы ежегодно давали Ханам; однако ж известно, что в 1384 году с каждой деревни собиралось для них около 12 золотников серебра; а деревня состояла тогда обыкновенно из двух или трех дворов. Города платили иногда и золотом. Кроме сего земледельцы вносили в казну Великокняжескую по гривне с сохи; кузнецы, рыбаки, лавочники также по гривне (что составляло более двух золотников серебра). Дань Ханская отчасти возвращалась к нам из Орды торговлею. — Наконец мы столько имели серебра, что могли отменить мордки, или куны, древние наши ассигнации, бывшие не менее пятисот лет в обращении и весьма полезные для успехов промышленности за недостатком в металлах. Казна, соблюдая умеренность в выпуске сих кожаных знаков, умела держать их в цене до самого нашествия Батыева: тогда упали куны, ибо Моголы не брали их вместо серебра; они ходили еще несколько времени в Новегороде и Пскове, не имевших тесной связи с Ордою; но скоро и там исчезли от затруднения в торговых счетах с другими Россиянами, которые уже не признавали достоинства мордок : что прежде называлось кунами, стало называться деньгами — и древняя кожаная гривна, оцененная на серебро, обратилась в десятую часть рубля. Нет сомнения, что сия перемена имела вредные следствия для внутренней торговли, вдруг уменьшив в России количество денег. Города купеческие имели серебро; но другие, менее торговые, долженствовали нуждаться в знаках для оценки вещей: так, в земле Двинской, по уничтожении кожаных лоскутков, называемых кунами и векшами, опять ходили действительные шкуры куниц и белок вместо денег, как было у нас в самую глубокую древность; то есть возобновилась непосредственная мена вещей, обыкновенная в состоянии полудиких народов.

Касательно нашей внутренней торговли заметим, что ее свобода и выгоды обыкновенно входили в условия государственных постановлений. Владетельные Князья, определяя легкие законные пошлины с купеческих возов и лодок, прибавляли в договорных грамотах: «а купцам торговать без рубежа или без зацепок ». Кроме перевоза иностранных вещей из места в место, жители некоторых областей промышляли своими особенными произведениями; новогородские хмелем и льном, Новоторжские кожами, Галичане и Двиняне солью. Соль Галицкая уже славилась при Донском. Псковитяне в 1364 году также завели было соляные варницы, но скоро оставили. Хлеб и рыба составляли знатнейший из торгов внутренних. Частые неурожаи, бедственные для народа, обогащали купцов прозорливых.

Хотя Моголы как бы заградили нас от Европы; хотя уже Венценосцы ее не вступали с нашими в брачные союзы и, кроме Иннокентиева Посольства к Александру Невскому, кроме Исидорова путешествия в Италию, не было у нас никаких государственных сношений с Западом; хотя вообще иностранные летописи сего времени почти не упоминают о России: однако ж, через торговые связи Новагорода с Германиею, Московитяне довольно скоро узнавали важнейшие Европейские открытия, как то изобретение бумаги и пороха. В XV веке мы уже перестали употреблять хартию, или пергамен, заменив его гораздо дешевейшею тряпичною бумагою, покупаемою у Немцев, которые доставляли нам снаряд огнестрельный. Москва и Галич оборонялись пушками; но в описании полевых битв говорится только о стрелах, мечах и копьях: кажется, что пушки и пищали употреблялись единственно для защиты городов. — К художествам русским прибавилось ещё одно новое: монетное; по крайней мере со времен Ярослава или со XII века мы, кажется, не имели оного. Монетчики назывались денежниками. — Памятниками тогдашнего зодчества остались некоторые довольно красивые церкви, в Москве и в других местах. По летописям известно, что Св. Ольга жила в каменном дворце: в Москве же, кроме церквей и городских стен, не было ни одного каменного здания до XV века: ибо Князья и Вельможи предпочитали деревянные домы как благоприятнейшие для здоровья. Сверх того частые мятежи и государственные неустройства отвращали самых богатых людей от мысли строить долговременно и прочно; где нет твердого порядка гражданского, там редко бывают и твердые здания. Новогородский Архиепископ Евфимий в 1433 году поставил у себя на дворе каменную с тридцатью дверями палату, украшенную живописью и боевыми часами, а Митрополит Иона такую же в 1449 году, с домовым храмом Положения Риз; первую строили Немецкие Архитекторы. — Среди нынешней Москвы находилось еще немало рощей и лугов. Князья, Бояре имели свои мельницы, разные сады и домы загородные. Роскошь состояла во множестве слуг, в богатой одежде, в высоком доме, в глубоких погребах, наполненных бочками крепкого меда; а всего более в созидании храмов и в драгоценных окладах икон. Упомянув о слугах, заметим, что Великие Князья, умирая, обыкновенно давали своим холопьям волю: так поступали и Другие знатные люди.