Чувствующая (СИ) - Мохова Анна

— Иван, — улыбнулась та. — Охотник. Они с Лериком на одном из собраний Совета познакомились. Стали встречаться, съехались даже, но прошлым летом что-то у них случилось. Надеюсь, сегодня разберутся.

Ариана захихикала. Только добрейшая, нежнейшая Наташа могла назвать охотницу Лериком. И как они только подружились? Трудно представить двух настолько разных девушек.

— О, это еще с детства приклеилось, — догадалась Наташа о причине веселья. — Лера может производить устрашающее впечатление, но это все напускное. Она невероятная душенька. А еще очень смелая и честная. Думаю, ты и сама в этом убедилась.

— Да, — совершенно искренне согласилась с ней Ариана. — Вы в школе вместе учились?

— Можно и так сказать. Мы в одном детдоме выросли.

Наташа произнесла эту фразу совершенно обычным, будничным тоном, но у Арианы внутри все перевернулось.

— Прости, я не знала.

— Все нормально. У меня родители были геологами, несчастный случай в экспедиции. Из родственников остался только папин сводный брат, но они не общались. Я помню, как в первый день сбежала с урока и плакала в туалете, а Лера забежала руки вымыть. Она распахнула дверь и как рявкнет: «Хватить рыдать, сейчас затопишь толчок, кто отмывать будет?» Я так испугалась, что не удержалась и соскользнула прямо в унитаз. Она так заразительно хохотала, что и я впервые за несколько месяцев рассмеялась. Так и сдружились. А может, наши силы подтолкнули нас друг к другу. Рыбак рыбака, как говорится. Позже я узнала, что Леру оставили в роддоме. Мне кажется, из-за этого у нее всю жизнь присутствует ощущение, что она недостойна любви. С Ваней она начала потихоньку оттаивать, а потом эта странная записка. Лера сразу поверила, что он отказался от нее. Помню, как она меня встретила у клиники с одним чемоданом. Ни слез, ни оскорблений — только уверенность, что с ней так и должно было произойти.

— Мне очень жаль, — прошептала Ариана.

— Не принимай ее неприязнь на свой счет. Лера злится не на тебя, а на себя.

— У нас с первой встречи не заладилось, — посетовала Ариана. — Что я сделала не так?

— Ничего, — развела руками Наташа. — Во время обсуждения вечеринки Матвей пошутил, что постоянно видит одни и те же лица. Тогда Стас предложил привести кого-нибудь с собой, если очень хочется. Лика тут же загорелась идеей и начала рассказывать, какая у нее потрясающая соседка: умница, красавица, и семья у нее такая дружная. Нам даже стало интересно, реально ли ты существуешь, с таким-то набором положительных качеств.

— Я не знала, — покраснев, пробормотала Ариана.

— Лере было тяжело это слушать. Но, конечно, ей пора повзрослеть. Она уже давно не одинока: у нее есть я, клан, Ваня — и мы ее очень любим. Не сердись на нее сильно, ладно? Мы все иногда страшно тупим. Может, сегодняшнее происшествие заставит ее переосмыслить некоторые вещи. Так, я все. Отдыхай, зайду через полчаса.

Установив капельницу, Наташа вышла. Ариана надеялась, что сможет уснуть, но куда там: мысли наслаивались друг на друга, тянули в разные стороны. Она гоняла их по кругу, мучаясь от странного чувства, что упускает что-то важное. От размышлений ее отвлек звонок Макса.

— Привет! Прости, что поздно, но это срочно. Ты сейчас где? — его голос звучал непривычно серьезно.

— Не поверишь, лежу под капельницей.

— Что?! Королёв совсем обалдел? Во что вы вляпались?

— Ты уже второй за вечер, кто так про него говорит, — не удержалась от улыбки Ариана, вспомнив размахивающего руками Ивана.

— А кто первый? Так, рассказывай. Тебе говорить-то можно?

— Можно. Я сегодня встретилась с Корнеем, но встреча прошла не так, как мы ожидали.

Чувствуя нетерпение Макса, Ариана упомянула только самое важное, без лишних эмоций. — Да уж, — протянул он. — Вам бы опытную ищейку, да только абы к кому не обратишься. Но пускать на самотек такие вещи точно нельзя. Кем бы ни был твой враг, он не остановится, пока не достигнет цели. Если уж он нашел такой редкий яд, то вряд ли отступит при первой неудаче. А Иван вроде нормальный парень. Я с ним на выездах не был, но тусили вместе пару раз. Он дружит с одним из моих парней. Мать у него, кстати, лидер семейного клана. Ножевая женщина и, на мой взгляд, немного помешана на кастовости и родовой чести. Всех в ежовых рукавицах держит и сына из клана не отпускает, хотя Ванька много раз просил. Готовит в преемники, наверное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Уж не она ли написала ту записку?» — закралось подозрение у Арианы. Посчитала, что безродная Лера не пара ее сыну, и изящно от нее избавилась. Макс продолжал что-то рассказывать про Ивана, но Ариана поддакивала на автомате, погрузившись в свои мысли. Снова вернулось зудящее чувство, что она упускает какую-то важную деталь. Ариана прокрутила в голове предыдущие слова Макса.

«Я с ним на выездах не был…»

«Ни с кем я не была, ни до, ни после тебя!»

По венам словно пустили электрический заряд. Вот оно. Лера не врала — Ариана чувствовала ее эмоции. Получается, они со Стасом не встречались, а он ей просто подыгрывал?

«Тогда он держался от меня подальше, чтобы не испортить легенду, — мысль принесла невероятное облегчение, но за ней мгновенно пришла следующая, и перед глазами все поплыло. — А вдруг чувств не было только с Лериной стороны, а Стас завоевывал ее взаимность? А ко мне был просто добр. Или вообще хотел вызвать ревность у Леры. Иначе давно бы нашел способ рассказать обо всем. Хотя бы намекнуть. Он не мог не чувствовать, как меня к нему тянет».

Ариана уставилась в потолок, сглатывая подступившие к горлу слезы. Бумеранг вернулся. Она ведь точно так же думала о Максе. Близкая душа, хороший друг, но не тот, с кем хочется провожать закаты на Бали. Почему бы и Стасу не испытывать к ней подобные чувства?

Острая боль пронзила грудь. Колючая проволока, обвивающая сердце со вчерашнего дня, беспощадно царапала изнутри острыми шипами.

«Если я сейчас продолжу об этом думать, то не переживу эту ночь», — с пугающей ясностью осознала Ариана.

Мозг лихорадочно искал варианты самосохранения. Если после расставания с Корнеем она отвечала только за себя и могла сколь угодно предаваться саможалению, то сейчас это было непозволительно. Она обязана узнать, кто стоит за покушением, и защитить родителей и друзей. А потом она найдет в себе силы поговорить со Стасом. Может быть. Ариана понимала, что недосказанность между ними перешла все мыслимые границы, но страх все равно был сильнее. Стоит произнести вслух, что у нее на душе, и их отношения со Стасом безвозвратно изменятся. И если все разрушится, у нее не хватит сил одновременно бороться и зализывать раны.

Решение пришло неожиданно. Если она помогла Максу, то и себе поможет. Раскрыв дар, она четко проговорила про себя: «Я запрещаю себе чувствовать любовь». А потом еще раз. И еще. Дар упрямился, не желая идти против своей природы, но Ариана как заведенная твердила одну и ту же фразу, ломая его сопротивление. Боль ослепляла, словно она своими же руками ломала себе кости. Она вырвала иглу из вены и уткнулась в подушку, чтобы заглушить крики. Наконец дар подчинился. Пелена перед глазами рассеялась, и колючая проволока исчезла. Внутри ощущалась пустота, будто сердце вырвали из груди и болеть стало нечему. По телу жидким стеклом растекалось безразличие.

— Эй, Белецкая, ты там не отключилась? Слышишь меня? — долетели до края сознания слова Макса.

— Да, прости, Макс, я немного отвлеклась. Повтори последнюю фразу? — голос звучал глухо, безжизненно, и охотник сразу почувствовал изменения.

— Ты точно в порядке? Я начинаю сильно сомневаться, что у нас получится…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Получится что? Макс, пожалуйста, ближе к делу. Я в порядке. Не веришь, позову нашу целительницу, она подтвердит.

— Блин, как все не вовремя произошло. Хотя когда такое бывает вовремя? — возразил он сам себе. — Твоя просьба… Мы должны встретиться. Прямо сейчас. Если готова, диктуй координаты.

Прежняя Ариана стала бы сомневаться, но новая не тратила время на подобную ерунду. Она назвала адрес клиники и начала одеваться. Словно почувствовав, что пациент нарушает порядки, в палату заглянула Наташа.