Испорченный - Пенелопа Дуглас

Отец пристально, с явным недовольством посмотрел на меня.

– Ты разговаривал со своей матерью?

Я кивнул.

– Вчера. Она несколько дней проведет в Париже, бегая по магазинам, затем отправится в Испанию. Ты встречаешься с ней на этой неделе, верно?

– Как обычно, – ответил он. – Почему ты спрашиваешь?

Пожав плечами, я покачал головой.

– Просто так.

На самом деле имелась очень хорошая причина. Я хотел убедиться, что отец уезжает. И скоро. Рика думала, что ее мать находилась вместе с моей на борту «Пифома» у берегов южной Европы.

Нет. «Пифом» по-прежнему стоял в доке в Тандер-Бэй, а моя мама в последний раз виделась с миссис Фэйн еще до того, как улетела в Европу больше недели назад.

Рика не знала, где находится ее мать. Я знал.

А когда отец присоединится к моей маме, Рика останется здесь без какой-либо поддержки.

Мои родители всегда уезжали осенью на несколько недель – навестить многочисленных друзей и партнеров по бизнесу, живущих за пределами страны. В течение года отец часто путешествовал один, но традиционные каникулы они проводили вместе. Мама, с ее обаянием, остроумием и красотой, была полезна, поэтому отец настаивал, чтобы каждую осень она сопровождала его в поездках в Европу. Я знал, что этот пункт моего плана будет выпонен в точности.

Дом в Тандер-Бэй в данный момент пустовал – мама уже уехала, а отец оставался в Меридиан-Сити, в своем приватном трахо-логове, которое держал на другом конце города. По крайней мере, ему хватило совести не обзавестись квартирой в «Делькуре» и не выставлять своих шлюх напоказ в собственном жилом комплексе.

– Ты говорил с Тревором?

Я лишь молча уставился на него.

Отец тихо хохотнул, сообразив, что вопрос глупый.

Молодая женщина вошла в кабинет с кипой папок в руках и улыбнулась мне. Она выглядела сексуально в своем ярко-голубом платье и с идеальными белокурыми волосами.

Подойдя к столу, девушка положила бумаги, затем нагнулась, взяла блокнот для заметок и написала отцу короткую записку.

Он даже не попытался скрыть свою хищную ухмылку, когда, откинувшись на спинку кресла, уставился на ее задницу.

– Итак, почему ты здесь? – поинтересовался отец. От моего внимания не ускользнуло то, как его рука исчезла под юбкой девушки.

Она прикусила губу в попытке сохранить строгий вид.

Я сжал руки в кулаки. Боже, как же я его ненавидел.

– Чтобы поговорить о моем будущем, – ответил я.

Он склонил голову набок и, прищурившись, посмотрел на меня.

Мне было противно. Я не хотел с ним общаться ни секундой больше, именно поэтому мне потребовалось так много времени на решение вопроса, который нужно было уладить уже давно. Я не хотел сюда приходить.

Его губы изогнулись в ехидной улыбке. Убрав руку из-под юбки, отец похлопал девушку по попе.

– Закрой за собой дверь, когда будешь уходить.

Обойдя вокруг стола, она бросила еще один взгляд в мою сторону и вышла из кабинета.

Отец тяжело выдохнул и внимательно посмотрел на меня.

– Помнится, я много раз пытался поговорить с тобой об этом. Ты не захотел учиться в Аннаполисе. Ты предпочел полную стипендию Уэстгейта.

– У них спортивная программа лучше, – напомнил ему я.

– У тебя не было желания связывать свое будущее с этой компанией, – продолжил отец. – Ты хотел играть в баскетбол.

– Я профессиональный спортсмен. Обо мне чаще писали в журналах, чем о тебе.

Он ядовито хохотнул.

– Суть не в лучшем выборе, Майкл. А в том, что ты постоянно перечишь мне. О чем бы я ни попросил, ты делаешь обратное.

Отец поднялся со стула, взял стакан, по традиции наполненный шотландским виски, полагаю, и остановился перед стеклянной стеной с видом на город.

– Я надеялся, ты будешь сговорчивее, когда повзрослеешь и станешь мужчиной, но ты не остановился. На каждом шагу ты…

– Вернемся к теме, – перебил я, выпрямившись. – Мое будущее.

Этот разговор – или ссора, – происходил между нами уже несколько раз. Я не нуждался в повторении.

– Хорошо, – согласился он. – Чего ты хочешь?

– Ты был прав, – признался я, сглотнув желчь, подступившую к горлу. – Через десять… пятнадцать… лет мне придется искать тренерскую должность в колледжах, а с такими перспективами моя карьера теряет свою привлекательность. У нее нет будущего.

Отец глубоко вздохнул. Он, очевидно, был рад это услышать.

– Я весь внимание.

– Позволь мне попробовать себя в чем-нибудь, – предложил я. – Посмотрим, что я смогу сделать с интересующими тебя проектами.

– Например?

Я пожал плечами, притворившись, будто задумался, а не пришел сюда с готовым планом.

– Как насчет «Делькура» и пятидесяти тысяч акций «Ферро»?

Он рассмеялся над моей дерзостью. Чего я и добивался. Я знал, что он не согласится.

– Пятьдесят тысяч акций сделают тебя партнером, – подметил отец, поставив стакан на стол, и снова сел. – Независимо от того, сын ты мне или не сын, такого рода привилегии просто так не получают.

Расстегнув пиджак, он откинулся на спинку кресла, пристально посмотрел на меня и требовательно произнес:

– И не в Меридиан-Сити. Если ты опозоришь меня, я не хочу, чтобы об этом сразу узнали все.

– Ладно. – Я кивнул. – Как насчет… «ФЭЙН» тогда?

Семья Рики еще до ее рождения открыла ювелирный магазин и назвала его своей фамилией.

Отец подозрительно сдвинул брови вместе.

– «ФЭЙН»?

Черт. Я слишком поторопился. Он откажет.

Пожав плечами, я попытался завуалировать свою заинтересованность.

– Бизнес ведь припрятан в Тандер-Бэй, верно? Подальше от глаз? Давай посмотрим, как я управлюсь с магазином, домом и инвестициями Фэйнов.

– И речи быть не может, – отрезал отец. – Это все будет принадлежать твоему брату… когда-нибудь.

Я замер. Тревору? Не Рике?

В завещании Шрейдер Фэйн указал дочку единственной своей наследницей. Рика получит наследство либо после окончания колледжа, либо в день своего двадцатипятилетия, в зависимости от того, что произойдет раньше. До той поры доверенным лицом мистер Фэйн назначил моего отца, крестного Рики, и ее мать совершенно не возражала против этого. Бизнес был ей безразличен, к тому же она не могла уследить за собственным домом, не говоря уже о многомиллионном состоянии.

Хотя, если все перейдет Тревору, это значит…

– Тебе пора уже понять, что в конечном итоге они поженятся, – сказал он, когда я промолчал.

Поженятся.

Мои мышцы болезненно ныли от чертовски сильного перенапряжения, пока я смотрел на отца и изо всех сил старался не потерять самообладание.

Какая мне вообще разница? Рика и Тревор заслуживали друг друга, и я был уверен, что к тому времени мы с ней полностью разберемся.