Книга Трех (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

— Зараза, — голос Стяжателя изменился, стал более низким, басовитым. — Выследили. Как же быстро. Смотри на меня и слушай. Книга должна быть открыта. Но не тобой. Древний поработит твое сознание, превратит в марионетку. Тебе надо лишь достать ее и отдать нам. Мы отблагодарим.

— То есть мне нельзя открывать книгу, а вам можно?

— У Союза много достойных кандидатов, которые готовы. Мы справимся. А ты станешь богат. Очень богат.

Стяжатель торопился, будто боялся чего-то не успеть. Он то и дело мотал головой и щелкал зубами, хотя все еще оставался собой. А вот это было в новинку. Почему-то процесс трансформации замер посередине, сделав его человеком с волчьей пастью и длинными мохнатыми ушами.

— Подумай над моими словами, — оттолкнул он меня, — а теперь беги. С тобой свяжутся, когда придет время.

Я успел пересечь Смородинку, после чего прислонился к ближайшему дереву и обернулся. Стяжатель даже не пытался бежать. С пальцев сорвались искры, которые стали формировать огромного зверя. От него шел густой пар, под огненными лапами шипел растаявший снег. Сам Стяжатель на фоне своего творения казался крохотной букашкой. Мне почему-то вспомнились скандинавские мифы, про Фенрира и конец света. Не знаю, как с последним, но волк вот он, стоит. И вполне готов сожрать весь мир.

Выждав нужный момент, огневик спустил зверя с невидимой цепи. Опаляя ветви деревьев и поднимая клубы пара, волк понесся вперед, вскоре скрывшись от наших взглядов. Еще мгновение и раздался крик боли. В наступившей тишине я слышал лишь горячее дыхание перевертыша.

И явно надо было бежать, воспользовавшись бесплатным и весьма мудрым советом Стяжателя. Но меня будто приковало к дереву. Максимум, на что хватило соображалки, скрыть себя от любопытных глаз. Спасибо вам, Наталья Владимировна за новое заклинание.

Я не сопротивлялся образу безжизненной снежной пустыни. Потом разберемся, почему меня так туда тянет и кажется, что там спокойно. Сейчас главное — результат. Я глубоко выдохнул, расслабляя мышцы и посмотрел на собственные руки. И не увидел их. Значит, сработало. Весьма вовремя, надо сказать.

На той стороне речки появилось трое. Не знаю, может быть их было гораздо больше и огненный волк сделал свое дело. Но три мага, ранги которых по первым ощущениям оказались выше Стяжателя — это тоже довольно опасно.

Я не успел разглядеть их внешне как следует, слишком быстро все происходило, лишь ощутил расцветку силы: Желтый, Зеленый и Черный. И для создания дальнейшей картину реальности этого оказалось вполне достаточно.

Волшебники не желали вступить в диалог, разобрать в чем дело, пытаться что-то выяснить. Они сразу атаковали. Сила сорвалась с пальцев одного из магов и острым плугом распахала землю, устремившись к перевертышу. Тот не стал пытаться поглотить или отразить атаку, лишь ловко перекувырнулся, уходя в сторону.

Другой волшебник, с аурой зеленого цвета, вонзил руку в стылую землю и его пальцы вырвались наружу уже возле ботинок Стяжателя, обхватив того за голени. Черный воспользовался ситуацией и быстро вытянул перед собой револьвер. Выстрелы разнеслись над окрестностями, неумолимо и споро ища жертву. БАХ-БАХ-БАХ!

Скованный неизвестным мне заклинанием, Стяжатель соединил запястья и вытянул ладони перед собой, разведя их в стороны. Воздух заметно уплотнился, но самое занятное произошло, когда пули долетели до этого импровизированного щита. Вместо того, чтобы причинить ощутимый вред Стяжателю, проходя через преграду, они распадались на тысячу песчинок.

Желтый поднял в воздух ближайшее дерево так легко, будто это был тонкий прутик. И на глазах стал ломать его на множество мелких кусков. Ага, это заклинание мне знакомо. Разрушение. Только оно у меня получалось более хаотичным. Желтый же управлял каждым сантиметром ствола. В считанные доли секунды над ним повисла армада щепок, которые тут же устремились к Стяжателю. Конечно, вряд ли ими можно было причинить серьезный вред перевертышу, да и скорость оказалась недостаточная, но цель оказалось совершенно другая. Щит, пытавшийся перемолоть дерево захлебнулся на половине. Он исчез вместе с громким хлопком — лопнули и упали на землю сразу два кольца. А деревянный мусор сбил Стяжателя с ног.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хотя в этом виделся и определенный плюс. Упав, защищающийся выбрался из крепких объятий Зеленого, и снова оказался на свободе. Он вытянул руку и подул на нее. Дыхание обрело форму, превращаясь в огненного летучего змея. Тот, быстро сорвавшись с пальцев призывателя, сделал круг, становясь больше. А потом сбил с ног Черного, опалив тому волосы.

Желтый легким взмахом руки призвал ветер такой силы, что он не только погасил огненного змея, но чуть и не сдул меня, после чего вновь напал на Стяжателя.

Я смотрел за действиями каждого мага с открытым ртом. Бой происходил на таких больших скоростях, что не за всем получалось уследить. Во рту пересохло от волнения, а сердце бешено заколотилось. Безумие, просто безумие.

Мне и раньше представлялось, что тем, чем занимаемся мы — это нечто вроде копания детей пластиковыми лопатками в песочнице. Теперь это стало попросту очевидно. Разнообразие заклинаний и их чередование со стихийной магией поражало. Знакомые касты, в которых я узнавал общую базу, выдавали совсем непредсказуемый результат. Арсенал магов составляло не просто множество выученных заклинаний, а умение преобразовывать их и быстро импровизировать.

Стяжатель держался. Как универсал против двух наставников и одного магистра (того самого Желтого) так и вовсе был молодцом. Я с каждой секундой прощупывал силу в оболочках волшебников все успешнее. Конечно, перевертышу помогала его звериная ловкость и множество артефактов, которыми он был увешан, как елка игрушками. И все бы ничего, но магистр…

В каждом движении Желтого виделась уверенность и какая-то предрешенность. Да, если бы не он, возможно, у Стяжателя был бы шанс. Зеленый и Черный изредка просаживались под контратаками перевертыша, но Желтый… Он был их щитом и мечом одновременно. На любую придумку защищающегося у него находился свой веский аргумент. И еще я почувствовал, что он старше всех присутствующих здесь. Только опытный маг, прошедший множество легких стычек и серьезных боев, способен вести себя подобным образом.

Прошло меньше минуты, а противоположный берег Смородинки уже превратился в расчищенную площадку. Черные, обугленные деревья, бурелом вокруг четверки, растопленный снег и взрытая заклинаниями земля.

Стяжатель проигрывал, при этом стараясь не отступать в сторону речки. Туда, где прятался я. Мне было жаль его. Искренне. Во-первых, я с ним познакомился лично, пусть и не знал в точности мотивов перевертыша. Обманывал ли он или был честен? Кто ж знает? Во-вторых, он сейчас находился в роли жертвы. Эти трое появились и сходу начали пытаться сделать из него отбивную. В-третьих, он явно не хотел, чтобы со мной что-то случилось. Исходя из обратного — эти незнакомцы могли желать моей смерти.

Но в то же время мне и в голову не приходило вмешаться. Я видел насколько могущественны маги. Нет, может, для глав родов они мелкие сошки, но для ученика второго курса подобны неприступным горам для начинающего альпиниста. Меня просто сметут, даже не заметив.

Тем временем Стяжатель упал на колени. Желтый резко выбросил вперед обе руки со сжатыми кулаками и пространство вокруг перевертыша превратилось в прозрачное желе. Нет, будь защищающегося больше силы, ему бы удалось прорвать барьер, однако Стяжателя истощили. Вымотали, как гончие зверя и загнали в ловушку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Черный неуловимыми глазу движениями перезарядил револьвер, напоминая героя вестернов, и тот снова заговорил на языке крови и смерти. Все шесть пуль нашли свою цель. Стяжатель обмяк, хоть и не упал, а юшка стала растекаться по воздуху. Зрелище было жуткое. Страшное, притягательное и крайне необычное. Значит, так и погибают рядовые маги?

— Готов, — опустил руки Желтый.

Теперь мне удалось разглядеть его получше. Светлые волосы, высокий рост, хищный ястребиный нос и искривленные в усмешке губы. Кого-то он мне напоминал. Из той, прошлой жизни. По телевизору, что ли, его видел? Может быть.