Жена воина, или Любовь на выживание - Елена Звездная

«А к тому, что правительство Илота тоже оказалось типа воин, и ему было как-то лево на религиозные течения, — повторил он мне мои собственные слова, но затем уже серьезно и с подчеркнутым уважением: — Вы мудрая девочка, достойная быть сердцем повелителя».

И, несмотря на то что говорил он искренне, это чувствовалось, что-то меня в этом глубоко оскорбило, даже не знаю что. Перегнувшись через подлокотник, взглянула на ИрАэ. Город показался огромным и уж точно был раз в двадцать больше столицы хассарата Айгора и гораздо краше. Отсюда, с высоты птичьего полета, виднелись сверкающие в солнечном свете реки, пересекающие город, мосты, дороги, дворцы, храмы, стоянки для летательных аппаратов, а вдалеке космопорт. И нельзя было не взглянуть на дворец — сверкающий золотом, с внушительной лестницей, ведущей ко входу, тенистыми садами… энергетическим куполом. То есть все красиво, пристойно, роскошно, но под внушительной защитой.

Наверное, этот купол и сподвигнул спросить:

«Что значит „достойна быть сердцем повелителя“?»

Тишина в ответ.

«Просто интересно, — продолжила я, наблюдая за тем, как платформа и вообще мой эскорт мягко сворачивают вправо, направляясь к зданиям, построенным вокруг дворца, — сама формулировка… задевает!»

«С вами сложно, повелительница, — сделал неожиданное признание Гарданг. — Это был комплимент».

«Мне или Эрану?» — решила уточнить я.

«Вам и ему», — не сдался воин.

«А ему за что?»

Тишина, затем обстоятельное, но с прорывающимся глухим раздражением:

«Только сегодня, беседуя с вами о шейсах, я счел оправданным поступок повелителя, вопреки всему ринувшегося разыскивать ту, что счел тьяме».

«Мм-м… а раньше считали иначе?»

Секунд пять Гарданг молчал, а после:

«Слушай, ты, мелкая, вздорная, безголовая девчонка, говори что хотела, потому что у меня на разговоры времени нет!»

Зря он так Определенно зря.

«А что вы сейчас делаете?» — невинно поинтересовалась я.

Тишина.

«Ладно, пусть со мной кто-нибудь другой поговорит».

На этот раз ответил:

«Повелитель в отношении вас, по-ве-ли-тель-ница, доверяет двум воинам — мне и себе. Говорите, я слушаю очень внимательно!»

«А Эран врал, что тары сдержанные», — обиженно заметила я.

«Прошу прощения, — прошипел Гарданг, — но… — Минутное молчание и злое: — Я с искренним уважением отношусь к выбору повелителя, и вы достойны уважения, вы это доказали. НО! Он как мальчишка стоял со стаканом в руке, пока я исследовал палатку, и этот стакан дрожал. Дрожал в руке Эрана. И лопнул, осыпавшись осколками, когда я сообщил, что следов чужого присутствия в палатке нет. И вся та кровь, что была повсюду, — ваша. И что палатка была разрезана изнутри. И что женщина ушла сама. Своими ногами».

Теперь молчала я.

Мне нечего было сказать, да и момент тот вспоминать не хотелось вовсе. Точнее, хотелось, сам мой первый раз с мужчиной, но не то, что случилось в дальнейшем.

«Как вы ушли?» — вновь прозвучал голос Гарданга.

«Ногами», — зло ответила я.

«Я видел женщин после слияния, они не были способны ходить», — парировал воин.

И я почему-то призналась:

«Недалеко ушла, потеряла сознание, как только добрела до Наски».

«Наска? Раб хассара Айгора, работал на теневого короля Исинхая, был убит хассаром Шаега?»

«Вы много знаете», — удивленно выдохнула я.

«Вы сумели заставить пересмотреть политику правящего клана», — сухо ответил Гарданг.

«В каком смысле?»

«Прежде Аэ не вмешивались во внутренние дела хассаратов».

«А сейчас?»

Молчание, затем тихое:

«Ваши слова: „А к тому, что правительство Илота тоже оказалось типа воин, и ему было как-то лево на религиозные течения“ заставили взглянуть на ситуацию под иным углом. Поймите — тары не коренное население, мы те, кто пришел, захватил часть территорий и установил свой собственный порядок. Мы жили так сотни лет — три клана, во главе сильнейший из воинов Аэ. Веками установленный порядок. Мы изначально укрепились на материке, отделенном океанами от густозаселенных областей планеты, и не вникали во внутренние дела коренного населения. Ситуация изменилась триста семьдесят лет назад — в степях появился один сильный лидер, сумевший объединить разрозненные племена и начавший строить корабли. Началась война — мы вмешались. Наши технологии, как вы понимаете, значительно превосходили технологии аборигенов».

Мы как раз подлетали к одному из квадратных строений, но я тронула за плечо своего водителя, и едва он остановился, жестом попросила подождать, затем спросила у Гарданга:

«А до этого аборигены корабли строили?»

«Нет», — после некоторого замешательства ответил воин.

«Странно, — потому что действительно странно очень, чтобы один лидер и племена объединил, и корабли строить начал. — А что было дальше?»

Пауза и сказанное с неохотой:

«Эйтны предложили решение — тар-эны, местные воины, принявшие генетическую память таров и, как следствие, гарантирующие безусловное подчинение сильнейшему на уровне подсознания».

Нет, вот меня одно упоминание про эйтн уже напрягло, а воина я прямо спросила:

«И где были ваши мозги?!»

«Мне всего пятьдесят!» — прорычал воин.

«А-а… извиняюсь, у вас мозгов еще не было, — промямлила я. — В общем, ваши предки согласились?»

«Это было разумное решение, — судя по тону, Гарданг был на меня зол. — На Иристане установился единый порядок, мы не дробили собственные силы, отправляя в кланы своих наместников, ситуация была под контролем, и все хассары подчинялись правящему клану».

«А, ваше извечное право левого трицепса», — вздохнула я.

«Право сильнейшего!»

Мы помолчали.

Воин, управляющий летательной платформой, обернулся и спросил:

— Повелительница желает еще ждать?

— Разговор важный, — пояснила я.

У воинов вопросов больше не было, зато имелся у Гарданга:

«Для вас разговор важен?»

«Да, — потирая шею, ответила я, — позволяет многое понять. Знаете, для чего мой отец приволок меня на Иристан?»

«Расплатиться с Нрого в обход древней традиции отдавать старших дочерей правящему клану».

«Нет, — я усмехнулась, — но, кстати, любопытная традиция, интересно вообще, для чего повелителю столько девушек».

«Отдавал достойным воинам», — последовал ответ.

«Ужас!» — было моей единственной реакцией на услышанное.

Гарданг не стал развивать тему и вернулся к исходному:

«Целью хассара Айгора было нечто иное?»

«Да, — не стала отрицать я. — Папандр хотел, чтобы я унизила Нрого, стала женой Ригана или Дьяра, мутировала после родов и добилась поста эйтны-хассаш, а затем способствовала тому, чтобы клан МакВаррас стал правящим».