Сказка о справедливости - Петр Рингсон

скоростей, достижение экстремальных температур, полей. Я думаю, что они хороши именно как слуги – показать что-то, согреть, охладить, преобразовать. Но создатели, скорее всего, использовали дейниантов для разнообразных преобразований (подумайте, как заманчиво уметь трансформировать вещи), поэтому превращать они умеют лучше всего.

Как это происходит? Наши маленькие слуги способны создавать из себя молекулы, которые потом собираются в наперед заданные предметы. Так создаются новые вещества, предметы, звери и люди. Легче всего, как это не удивительно, видоизменять живых существ, ведь для этого дейниантам необходимо «всего лишь» отредактировать ДНК и запустить процесс регенерации. Как ни странно, количество дейниантов от этого не изменяется. Мы случайно обнаружили, что дейнианты способны воспроизводить себя. Каждый раз при создании чего-то нового они в точности восстанавливают свое число.

      После долгой и оживленной дискуссии выяснили еще вот что. Похоже, сила явления убывает в зависимости от расстояния от эпицентра – точки «Х», причем зависимость сложная, по одним направлениям – больше, по другим – меньше. Вышеупомянутую гипотезу сформулировали физик и психолог, причем физик изучил явление в деталях, в то время как психолог опередил его. Явление уже получило свое название: «Феномен Ирейна-Питерса». Мистер Манхейм, похоже, смог внести свою лепту в эту теорию.

Наконец слово взял мистер Ирейн – бородатый биолог с печальным лицом, до сих пор не снявший халат – его пригласили в последний момент, и он не успел переодеться.

– Я бы хотел подытожить. У меня довольно пессимистический прогноз:

– Похоже, зона действия явления Ирейна расширяется, и, рано или поздно она накроет всех нас. Питерс превратится в этакий ходячий калькулятор, Манхейм – в Вильсониан, а я – в протоплазму. Я не удивлюсь, если через поколение – другое, вся наша жизнь изменится, став такой, какой мы сами ее построим или, вернее, нажелаем. Я не удивлюсь, если люди без воображения, видящие смысл жизни в постоянной монотонной работе, превратятся в трудолюбивых гномов и уйдут куда-нибудь копать землю. Меня не удивит, если ничтожества, не умеющие и не желающие ничего, постепенно превратятся в камни или деревья. Меня совсем не поразит, если люди с богатой фантазией создадут свою страну, назовем ее страной «Фантазия», и будут там существовать в виде магов и фей. А где-то будет царство ужаса с ведьмами, скелетами и демонами, скажем «Хория».

Наша же страна может превратиться в некоего техногенного монстра, населенного роботами, космическими кораблями и летающими тарелочками, хотя дейнианты не любят мастерить чудеса техники. Единственной выжившей страной может оказаться Сетия, так как вектор «Феномена Ирейна-Питерса» направлен не в ее сторону, хотя мы еще не знаем его повадок, все может однажды измениться…

Плохо это или хорошо? С моей точки зрения, это ужасно плохо, и мы – хозяева мира должны обуздать явление Ирейна, чего бы нам это не стоило, и поставить его нам на службу. Мы должны им управлять, а не оно нами, а для этого надо бороться!

Слово взял Питерс. Он коротко сказал:

– Хватит языки чесать! Как насчет того, чтобы поставить щит Дарха? Это наше последнее средство! Мы справимся!

Оливер было попытался начать длинную дискуссию по поводу изучения этой силы – он предложил забросить в зону явления Ирейна приборы и снимать с них показания, со временем создать полную теорию явления, наметить пути обуздания его и использования во благо. Профессор Ирейн поддержал эту идею, но на них прикрикнули, дескать времени мало, ждать невозможно, ведь зона очень быстро расползается, и надо действовать быстро. Оливер подавленно затих.

Глава шестая, повествующая о том, как возникло Сказочное Царство

Тибальд очнулся внутри полой иглы, стремительно падающим вниз. Осознав, где он, кто он, и быстро взяв себя в руки, вернее в крылья, велф направился прямо к стене Дворца Воспоминаний, перед ним отворились ворота, – все те же ворота, которые он уже видел не раз, – и Тибальд, раздумывая, неторопливо вылетел из замка. Он продолжал неторопливо двигаться, когда на него налетела Леяль, как огромный волшебный мотылек.

– Что с тобой случилось? Почему так долго? – закричала она, срываясь на всхлипывания.

Тибальд удивленно поглядел на нее – он совсем забыл про Сказочный Мир, увлеченный своими приключениями, вернее, приключениями Оливера, которого уже давно не было в живых, и даже воспоминания о нем давно стерлись. Похоже, предсказания господина Ирейна сбылись, вот только страна Фантазия называется Фэйри-Градом. Тибальд внимательно посмотрел на Леяль и спросил:

– Леяль, а сколько я провел в этой игле?

– Неделю …

Тибальд присвистнул, этому он, скорее всего, научился у Оливера. В Гории ведь тоже прошла неделя, так что Тибальд действительно перевоплотился в Манхейма. Как сказал мистер Питер? Дейнианты лучше всего умеют преобразовывать? Он, похоже, был прав.

– Неделю?

– Приходи в себя! Я каждый день прилетаю к игле ждать тебя, а тебя все нет. Обычно, новички в замке воспоминаний проводят день, максимум два, а ты… Что там с тобой произошло?

Тибальд начал было с жаром рассказывать, но Леяль все никак не могла успокоиться. Тогда путешественник решил повременить с рассказами: ведь им обоим надо было успокоиться, а самому Тибальду – поразмыслить над случившимся.

В Чудестоке Единения было много мест, где жители Фэйри-Града могли отдохнуть и развлечься: ведь все время изобретать, выдумывать и строить не могут даже велфы, а кроме того, иногда необходимо переключаться, как сказал бы Оливер. Поэтому Тибальд с Леяль полетели к участку развлечений, находившемуся неподалеку от Дворца Воспоминаний. Многие посетители этого дворца отдыхали именно в участке развлечений.

Они прогулялись по саду горных туч. Затем друзья опустились в Заповеднике Слонорогов и покормили их: ведь слонороги – не велфы, и им нужна еда. Тибальд, конечно же, совсем не знал, как устроен Фэйри-Град (не забудьте, что Фэйри-Град – клубок, да еще и не простой клубок), но ему пришлось впервые возглавлять их маленькую компанию, выспрашивая дорогу, потому что Леяль никак не могла прийти в себя. Фее мало-помалу стало лучше, и Тибальд тоже потихоньку вышел из оцепенения. Наконец он произнес:

– Я расскажу тебе о том, что же со мной произошло в Грейне – ведь так называют столицу Гории?

Леяль кивнула.

Вся недельная история уложилась у Тибальда в час разговоров.

– Очень интересно! – отозвалась Леяль. – На самом деле, каждый новый велф, вернувшись из Дворца Воспоминаний, сообщает о чем-то новом, и кое-что из того, что ты рассказывал, я никогда не слышала. Мне кажется, что ты вспомнил достаточно, чтобы принять участие в Великом Креатете (с помощью креатетов мы создает новые законы природы).

– Мне, гному? – опешил Тибальд.

– Не