Уже мертва - Кэти Райх

В магазинах на другой стороне улицы уже не горел свет. Им предоставлялся долгий отдых — завтра был праздничный день.

«Ля Кордонье ля Флер», — прочла я на одном из них. Почему хозяин обувного называет свой магазин «цветком»?

«Ля Буланжери Нан». Я задумалась, что означает эта надпись. Название булочной? Имя владельца? Или это реклама индийского хлеба? Сквозь окна булочной виднелись ряды полок, приготовленные к утреннему урожаю.

«Интересно, булочники и по праздникам пекут хлеб?» — задала я вопрос самой себе.

«Ля Бушери Сен-Доминик». На окнах магазина были перечислены предлагаемые товары. Lapin frais. Boeuf. Agneau. Poulet. Saucisse. Свежая крольчатина. Говядина. Баранина. Цыпленок. Сосиски.

Обезьяна.

Я бросила смятую обертку от хот-дога на картонный поднос. На штуковину, для получения которой люди рубят деревья. Туда же положила пустую банку из-под пепси, выбросила поднос в ящик для мусора и вышла на улицу.

Моя «мазда» стояла на том самом месте, на котором я ее оставила. Я села в машину и завела мотор. В голову опять полезли мысли об убийствах.

С каждым поворотом дворников у меня перед глазами возникал новый образ. Изувеченная лапа Альсы. Поворот. Кисть Моризет-Шанпу на кухонном полу. Поворот. Сухожилия Шанталь Тротье. Поворот. Кости рук с аккуратно отрезанными нижними частями. Поворот.

«Во всех ли случаях была отрезана именно правая или левая кисть?» — задумалась я. Не помню. Надо будет проверить. Но ведь человеческие руки лежали рядом с трупами владельцев, только обезьянья пропала. Может, совпадение? А я и впрямь заболеваю паранойей? Лапу Альсы наверняка забрал себе какой-нибудь коллекционер. Страстный поклонник По. Или поклонница?

Я завела машину в гараж в четверть двенадцатого. Казалось, я устала настолько, что болел даже костный мозг. Сегодня я бодрствовала более восемнадцати часов подряд. Хотелось спать, несмотря на съеденный хот-дог.

Берди не встретил меня. Он спал в деревянном кресле-качалке у камина, а услышав, как я вхожу, приподнял голову и взглянул на меня заспанными желтыми глазами.

Я приблизилась к нему и погладила по подбородку:

— Как прошел твой кошачий день, Верд? Ты хоть ненадолго поднимался с этого кресла?

Берди опустил голову, не то игнорируя мою ласку, не то смакуя. Я убрала руку. Он широко зевнул, вытянул шею, вновь положил голову на лапы и осмотрел меня из-под тяжелых век.

Я прошла в спальню, зная, что рано или поздно кот тоже туда явится, вытащила из волос заколки, сняла одежду и, оставив ее лежать бесформенной кучей на полу, забралась в постель.

Сон пришел очень скоро. Глубокий сон, без сновидений. Ни призрачных образов, ни устрашающих сцен я и не желала видеть. Спустя неопределенное время я почувствовала тяжесть на ноге и поняла, что ко мне присоединился Берди, но продолжила спать, окутанная черной бездной.

Неожиданно сердце мое застучало учащенно и громко. Я распахнула глаза и проснулась. Меня охватила тревога, но я не понимала, с чем она связана. Все произошло так быстро, что я не сразу сориентировалась в пространстве и времени.

В комнате было темно. Часы показывали час двадцать семь. Берди ушел. Я лежала затаив дыхание и пыталась понять, что произошло. Какой сигнал уловил мой мозг и почему заставил меня проснуться? Может, какой-нибудь звук? Наверное, и Берди его услышал, если куда-то пропал. По ночам он никогда не слоняется по квартире.

Я постаралась расслабиться и напрягла слух, но услышала лишь биение собственного сердца. В доме царила мрачная тишина.

Неожиданно до меня донесся металлический стук, а следом за ним звук глухого удара. Я замерла. Прошло десять, пятнадцать, двадцать секунд. Светящиеся цифры часов расплылись перед глазами. В тот миг, когда я уже подумала, что эти звуки породило мое воображение, они опять нарушили тишину. Стук. Удар.

Зубы мои сжались, а руки превратились в кулаки.

«В квартире есть кто-то еще?» — подумала я, леденея от ужаса. Я привыкла к обычным звукам. Ничего подобного я никогда здесь не слышала. Стуки и удары были чужими акустическими вторженцами.

Аккуратно откинув край одеяла, я поднялась с кровати, нащупала на полу футболку и джинсы, мысленно хваля себя за то, что так небрежно бросила их здесь вчера, оделась и как можно более бесшумно прокралась к двери.

Остановившись на пороге, я оглянулась и окинула комнату внимательным взглядом, ища что-нибудь пригодное для использования в качестве оружия. Ничего. Луны на небе не было, но в спальню вливался сквозь окно свет уличного фонаря. Этот свет тускло освещал прихожую.

Я двинулась дальше, мимо ванной, к холлу с дверями, выходившими во дворик, останавливаясь через каждые несколько шагов и прислушиваясь. Звуки раздались вновь, когда я приблизилась к кухне. Стук. Удар. Они раздавались откуда-то со стороны застекленной створчатой двери.

Я тихо вошла в кухню и уставилась в ту сторону, где располагался внутренний дворик. Никакого движения. Я не любила оружие и сейчас проклинала эту свою нелюбовь. Осмотревшись по сторонам, я бесшумно протянула дрожащую руку к стене с ножами, выбрала хлебный, крепко обхватила его рукоятку, направила лезвие назад, а руку опустила и напрягла.

Ощупывая голой ступней пол, я на цыпочках прокралась дальше и заглянула в гостиную. Там было так же темно, как на кухне и в спальне.

Я разглядела фигурку Берди. Он сидел в нескольких футах от двери, шевелил ушами, явно прислушиваясь. Кончик его хвоста нервно подрагивал. Кот выглядел напряженным.

Очередные стук и удар заморозили кровь в моих жилах. Они прозвучали оттуда, из-за застекленной двери. Уши Берди приняли горизонтальное положение.

В пять шагов я оказалась рядом с ним. Действуя машинально, нагнулась, протянула руку и коснулась его головы. От неожиданности Берди отскочил в сторону, а в следующую секунду оттолкнулся от пола и перелетел через всю комнату, оставив на ковре два пятна вздыбленного ворса. В темноте они выглядели подобно двум черным запятым.

Его прыжок привел меня в оцепенение. Несколько мгновений я стояла на месте точно парализованная. Будто статуя с острова Пасхи.

«Последуй примеру кота и уберись отсюда!» — приказал мне запаниковавший внутренний голос.

Я сделала шаг назад. Стук. Удар. Я остановилась, крепче впиваясь пальцами в рукоять ножа, будто это был спасательный круг. Тишина. Темень. Да-дум. Да-дум. Я прислушивалась к биению собственного сердца, отчаянно стараясь разыскать в мозгу сектор, еще способный трезво мыслить.

«Если кто-то уже проник в квартиру, он прячется где-то у тебя за спиной. Иди вперед, не назад. Если же человек еще на улице, за застекленной дверью, не позволяй ему войти».

Да-дум. Да-дум.

«Звуки раздаются снаружи», — уверенно заявила я, отвечая голосу разума.

Да-дум. Да-дум.

«Тогда посмотри, кто там. Прижмись к стене возле двери во дворик, отогни краешек занавески и попытайся выглянуть наружу. Может, различишь очертания фигуры в темноте».

Логично.

Вооруженная ножом, я отлепила от пола как будто примерзшие к нему ноги, прокралась к стене и осторожно отодвинула край занавески. Во дворике было темно, но мне удалось распознать силуэты кустов, скамейки, дерева. Ничто не двигалось, лишь ветки на ветру. Я долго стояла на месте. Потом протянула руку и потянула за ручку двери. Она все еще была закрыта.

С ножом наготове я, прижимаясь к стене, пробралась к входной двери. Огонек охранной системы горел, показывая, что попыток взлома не совершалось. Я нажала кнопку проверки.

Тишину пронзил характерный сигнал, я подпрыгнула, а рука с ножом устремилась вперед.

«Глупая! — произнес голос разума — той его части, которая еще функционировала. — Сигнализация исправна, никто не отключал ее! Все двери и окна закрыты! В квартире пока нет непрошеных гостей».

«Значит, он на улице», — ответила я, содрогаясь от страха.

«Возможно, — согласился мой мозг. — Но это еще не катастрофа. Зажги свет, покажи, что ты начеку, и любой нежеланный визитер, если он не круглый дурак, тут же даст деру».

Я попыталась сглотнуть, однако не смогла — слишком сильно пересохло во рту. Резким движением я включила свет в прихожей, промчалась в спальню и тоже щелкнула выключателем. Нигде никого. Я опустилась на край кровати, все еще держа в руке нож, и опять услышала эти звуки. Стук. Удар. Я вскочила на ноги, едва не поранив себя.

Приободренная осознанием того, что в квартире никого нет, я решила, что, как только эта тварь покажется, тут же позвоню в полицию, вернулась в гостиную и бесстрашно прошагала к застекленной двери. Здесь свет все еще не горел. Я выглянула во дворик.

Картина не изменилась. Очертания знакомых предметов. Колышимые ветром ветки. Стук, удар! Я вздрогнула и поняла, что звук доносится не непосредственно от двери, а откуда-то со двора.