Город священного огня (др. перевод) (ЛП) - Кассандра Клэр

– Прочь с дороги! – закричал он и стал пробивать себе дорогу вниз по ступеням, к кафедре.

– Нет!

Отбросив лук, Алек перепрыгнул ряд скамеек и обрушился сверху на Джейса, повалив его на землю именно в тот момент, когда кафедра загорелась, как вспыхнувший от бензина костер. Джиа закричала и прыгнула с платформы в толпу; Кадир поймал ее и осторожно опустил, когда Сумеречные охотники уставились на разгорающееся пламя.

– Что за черт, – прошептал Саймон, его пальцы до сих пор сжимали руку Клэри. Она видела Маттиаса, черная тень в самом сердце огня. Он явно не причинял ему вреда. Похоже, он смеялся, снова и снова вскидывая вверх руки, словно дирижер, управляющий огненным оркестром. Комнату заполнили вопли, вонь и треск горящего дерева. Алина с плачем уцепилась за свою истекающую кровью мать. Хелен, как и Джулиан, беспомощно наблюдали, пытаясь защитить юных Блэкторнов от того, что происходило.

Но Эмму никто не защищал. Она стояла отдельно ото всех, ее маленькое личико побелело от потрясения, когда сквозь ужасные звуки, заполнившие комнату, грохот пронзили крики Маттиаса:

– Два дня, нефилимы! У вас есть два дня, чтобы решить свою судьбу! А потом вы сгорите! Вы сгорите в огне Преисподней, и ваши кости покроет пепел Эдома!

Его голос поднялся до неземного крика и неожиданно оборвался, когда пламя погасло, и он исчез вместе с ним. Последние угли лизали пол, их светящиеся края едва касались сообщения на кафедре, по-прежнему нацарапанного на ихоре.

Veni.

Я ПРИШЕЛ.

Майе нужно было всего две минуты, чтобы сделать глубокие вздохи возле двери квартиры, прежде чем заставить себя и вставить ключ в замок.

В коридоре все казалось обычным, устрашающе обычным. Пальто Джордана и Саймона висели на гвоздиках в узком проходе. Стены украшены уличными знаками, купленными на блошиных рынках.

Она направилась в гостиную, которая, казалось, застыла во времени: телевизор включен, на экране темные помехи, два игровых джойстика лежат на диване. Они забыли выключить кофейник. Она подошла и щелкнула выключателем, стараясь изо всех сил не замечать фотографии ее с Джорданом, приклеенные к холодильнику: они на Бруклинском мосту, пьют кофе в закусочной на Вэйверли Плейс, Джордан смеется и демонстрирует свои ногти, которые Майя накрасила синим, зеленым и красным. Она и понятия не имела, что он наделал так много фотографий, как будто пытался запечатлеть каждую секунду их отношений, чтобы те словно вода не ускользнули из его воспоминаний.

Перед тем, как войти в спальню, ей пришлось успокоиться. На не заправленной кровати царил беспорядок – Джордан никогда не отличался аккуратностью, – его вещи были разбросаны по всей комнате. Майя прошла через комнату к комоду, где хранила свои вещи, и сняла одежду Лейлы.

С облегчением она натянула свои джинсы и футболку. Она уже потянулась за пальто, когда в дверь позвонили.

Джордан свое оружие, выданное ему Претором, хранил в сундуке у изножья кровати. Она откинула его крышку и схватила тяжелый железный сосуд, с начертанным спереди крестом.

Девушка накинула пальто и вышла в гостиную, спрятав сосуд в карман и обхватив его пальцами. Она протянула руку и распахнула входную дверь.

У девушки, стоящий на пороге, были темные, спадающие на плечи волосы. По сравнению с ними кожа казалась мертвенно бледной, губы – темно-красными. На ней был строгий черный костюм, она была похожа на современную Белоснежку по темпераменту, типажу и холодности.

– Ты звонила мне, – проговорила она. – Девушка Джордана Кайла, я права?

Лили – самая умная в вампирском клане. Знает все. Они с Рафаэлем всегда были не разлей вода.

– Не веди себя так, будто не знаешь, Лили, – огрызнулась Майя. – Ты и раньше тут бывала, уверена ты забрала Саймона для Морин именно из этой квартиры.

– И? – Лили скрестила руки, отчего ее дорогой костюм смялся. – Пригласишь меня внутрь или нет?

– Нет, – отрезала Майя. – Поговорим здесь, в коридоре.

– Зануда. – Лили прислонилась к стене с облупившейся краской и скривилась. – И зачем ты вызвала меня сюда, оборотень?

– Морин сумасшедшая, – сказала Майя. – Рафаэль и Саймон исчезли. Себастьян Моргенштерн убивает нежить, чтобы что-то доказать нефилимам. И, может, пришло время вампирам и оборотням поговорить. Даже объединиться.

– Ты просто очаровательна, – проговорила Лили и выпрямилась. – Послушай, Морин сумасшедшая, но по-прежнему лидер клана. И я вот что тебе скажу. Она не будет вести переговоры с самоуверенным членом стаи, которая потеряла доверие из-за того, что погиб ее парень.

Майя крепче сжала руку на пузырьке. Ей хотелось выплеснуть содержимое в лицо Лили настолько сильно, что ее это пугало.

– Позвони мне, когда станешь лидером стаи. – В глазах вампирши промелькнул темный свет, как будто она без слов пыталась что-то сказать Майе. – И тогда мы поговорим.

Лили развернулась и зацокала своими высокими каблуками по коридору. Майя медленно расслабила в кармане пальцы, лежащие на пузырьке со святой водой.

– Отличный выстрел, – заметил Джейс.

– Не нужно надо мной смеяться.

Алек и Джейс находились в одной из военных комнат для допросов с подслушивающими устройствами – не в той же, где до этого Джейс был с Клэри, но другой более строгой комнате в старой части Гарда. Стены были из камня, и вдоль западной стены тянулась одна длинная скамья. Джейс опирался на нее коленями, куртка была отброшена в сторону, правый рукав рубашки закатан.

– А я и не смеюсь, – возразил Джейс, и Алек прижал кончик стило к его обнаженной коже на руке. Когда из адамаса заструились темные линии, Джейс не мог не вспомнить тот день в Аликанте, Алек перевязывал ему руку и сердито говорил: «Ты можешь исцеляться медленно и ужасно, как примитивный». В тот день Джейс разбил рукой окно, он заслужил все, что Алек ему сказал.

Алек медленно выдохнул: он всегда был очень аккуратен с рунами, особенно иратце. Казалось, он тоже чувствовал легкое жжение, Джейс ощущал жало у своей кожи, хотя никогда не возражал против боли – свидетельством этого являлось то, что его бицепсы покрывала целая сеть белых шрамов и спускалась к предплечью. В руне, сделанной твоим парабатай, таилась особая сила. Вот почему их двоих отослали, чтобы Алек мог исцелить Джейса как можно быстрее и эффективнее, пока остальные в семействе Лайтвудов встречались в кабинете Консула. Джейс сильно удивился, поскольку ожидал, что они заставят его сидеть на заседании с синим и отекшим запястьем.

– Я не смеюсь, – повторил Джейс, когда Алек закончил и отошел назад, чтобы осмотреть свою работу. Джейс уже чувствовал онемение от того, что иратце растекается по венам, успокаивает боль в руке, заживляет разбитую губу. – Ты попал в нож Маттиаса почти через весь амфитеатр. Чистый выстрел, Джию совершенно не задел. А еще он двигался.

– У меня была мотивация. – Алек сунул свое стило за пояс. Его темные волосы неровно спадали на глаза, по сути, он их не подрезал с тех пор, как они с Магнусом расстались.

Магнус. Джейс закрыл глаза.

– Алек, – проговорил он. – Я пойду. Ты же знаешь, что я пойду.

– Ты так говоришь, будто хочешь меня убедить, – сказал Алек. – Думаешь, я хочу, чтобы ты сдался Себастьяну? Ты с ума сошел?

– Мне кажется, что это единственный способ вернуть Магнуса, – говорил Джейс в темноту, скрывающуюся за его веками.

– И ты готов обменять жизнь Клэри? – голос Алека прозвучал ядовито. Глаза Джейса распахнулись, Алек смотрел на него в упор, но без всякого выражения.

– Нет, – ответил Джейс, слыша в своем голосе поражение. – Этого я сделать не могу.

– А я и не просил, – произнес Алек. – Это… это то, что пытается сделать Себастьян. Вбить клинья между всеми нами, используя людей, которых мы любим, в качестве крюков, чтобы оттащить нас в разные стороны. Мы не должны ему это позволить.

– И когда это ты стал таким мудрым? – спросил Джейс.

Алек засмеялся – короткий хриплый смех.

– Я буду мудрым, когда ты будешь осторожным.

– Может, ты всегда был мудрым, – сказал Джейс. – Я помню, когда спросил тебя, не хочешь ли ты стать парабатай, а ты ответил, что тебе нужен день, чтобы подумать. А потом ты снова пришел и сказал да, а когда я спросил, почему ты согласился, ты ответил, что за мной должен кто-то присматривать. Ты был прав. Я больше не задумывался об этом, потому что мне не приходилось. У меня был ты, а ты всегда присматривал за мной. Всегда.

Лицо Алека напряглось, Джейс практически видел, как напряжение пульсирует по венам его парабатай.

– Не надо, – проговорил Алек. – Не говори так.

– Почему нет?

– Потому, – ответил Алек. – Обычно такое люди говорят, когда собираются умереть.