Город Мечтающих Книг - Вальтер Моэрс

— Всему свое время, — таинственно ответил Гольго. — Сейчас мы используем ее как библиотеку. Немного утомительно, что полки постоянно перемещаются, зато поддерживает нас в тонусе.

Книжнецы сновали взад-вперед по крытым галереям, ставя или снимая книги, а ржавые полки снова и снова менялись местами или отъезжали назад и исчезали в недрах механизма. От кочующих книг рябило в глазах.

— Иногда полки на целые дни пропадают, но рано или поздно появляются снова, — сказал Данцелот. — Машина не теряет ни одной книги, которую ей доверяют. Пойдем, мы покажем тебе нашу библиотеку.

По ржавой лестнице мы поднялись на первую галерею.

— Вот смотри, тут в ржавчине изображено строительство Книжнодороги под руководством ржавых гномов. А тут увековечен подземный конгресс букваримиков. Ржавые гномы нашли способ консервировать ржавчину — мы все еще гадаем, как им это удалось. По сути дела, парадокс.

— А изображение Тень-Короля здесь где-нибудь есть? — вырвалось у меня. Мне хотелось как-нибудь показать свои познания о катакомбах.

Остановившись, три книжнеца посмотрели на меня серьезно.

— Нет, — ответил после долгой паузы Гольго. — Никто не знает, как выглядит Тень-Король, поэтому и изображения его быть не может.

— Но вы уверены, что он существует?

— Конечно. Мы слышали, как он стонет и воет. Тут внизу вой слышно так громко, что иногда не можешь заснуть. А еще он проникает в самые лучшие наши сны и превращает их в кошмары.

— А вдруг это просто звериный вой?

— Так может говорить только тот, кто никогда Тень-Короля не слышал, — с жалостью отозвался Данцелот. — У зверя такого голоса быть не может.

— Как по-вашему, из какого он народа?

— Меняем тему! — приказал Гольго. — Мы собирались показать тебе наши достопримечательности, а не гадать с тобой о Тень-Короле. Лучше посмотри на книги!

— Они из «Золотого списка»? — спросил я.

— Ээээ, вечно этот дурацкий «Золотой список», — отмахнулся Гольго. — Мы ведем собственный, который называем «Алмазным». У нас тут есть такое, от чего весь «Золотой список» покажется второсортным.

— В каком-то смысле мы тоже охотники за книгами, — пояснил Кипьярд. — Хотя, конечно, без варварских методов этих профессиональных убийц. Мы ищем из любви, а не из жадности. Мы ищем душой и разумом, а не топором и мечом. Мы ищем, чтобы учиться, а не чтобы разбогатеть. И мы это умеем! Мы находим настоящие раритеты.

— А самое смешное, — улыбнулся Данцелот, — охотники верят, будто мы едим книги! Ха-ха! Что за идиоты! Им даже в голову не может прийти, какие у нас тут сокровища. Они-то уверены, что в тяжелые времена мы питаемся книгами.

— М-да… — протянул, опуская глаза, Гольго.

Остальные двое закашлялись, и на несколько мгновений повисла неприятная пауза, смысла которой я не понял. Странно, как тихо работает машина, слышно даже легчайшие щелчки и тикание, как в часовом механизме.

— А какие книги могут быть еще ценнее, чем в «Золотом списке»? — спросил я.

Вместо ответа Кип подбежал к одной из кочующих полок. Вытащив обеими руками брошюру, он, перекосившись и постанывая от натуги, точно она была невероятно тяжелой, подтащил ее к нам. Наверное, он только дурачился, ведь книжка была малоформатной и тоненькой.

— Попробуй-ка… это… взять… — выдохнул он.

Я взял у него книгу… и почти согнулся под ее весом. Такой тяжести у меня в руках никогда не было! Данцелот и Гольго улыбнулись.

— Лучше положи ее, — сказал Гольго, — пока не надорвался. Это тяжелая книга.

Не без усилия я вытащил когти из-под корешка.

— Мы все еще гадаем, как удалось ее создать, — сказал Кип. — Каждая страница весит больше, чем собрание сочинений, скажем, Аиганна Гольго фон Фентвега. От одного только перелистывания мышцы болят. Бумагу, наверное, пропитали каким-то алхимическим веществом, у которого чудовищный атомный вес. Еще никогда не изготавливали книгу, которая так сопротивлялась бы использованию. Ее не только носить тяжело, но и читать тоже.

Он с большим трудом открыл книжицу на первой странице, и, нагнувшись, я прочел: «Когда представляешь себе невидимый мир, существующий внутри мира видимого, но становящийся видимым, когда видимое становится невидимым, иными словами, когда видимость невидимого или соответственно видимого, обращена сама на себя, тогда невидимое становится видимым, а видимое невидимым — при условии созерцания всего этого невидимым, который находится внутри видимого мира, который представляет себе другой невидимый, не способный видеть видимого — потому что свет погашен».

— Ух ты! — вырвалось у меня. — И, правда, текст мудреный! Я ничегошеньки не понял.

— И никто не понимает, — утешил меня Гольго. — Для того и написано.

— А по-моему, так сущее высокомерие, — сказал я. — Писать нужно, чтобы тебя читали.

— М-да, — улыбнулся Гольго. — Мы тут собираем поистине странные книги.

Кряхтя от натуги, Кипьярд и Данцелот подняли Тяжелую книгу на кочующую полку.

— Вы же не туда ее поставили, откуда взяли, — заметил я.

— Не страшно, рано или поздно она вернется на место. Сортировкой занимается машина.

— По какому принципу? — поинтересовался я.

— Мы все еще пытаемся его разгадать, — таинственно ответил Гольго.

— Взгляни на книги вон там! — воскликнул Кипьярд. Пришлось поспешить, чтобы не отстать от указанной полки.

На первый взгляд, там была лишь пара сотен книг в различных переплетах из материалов, которые все до единого были мне незнакомы.

— Это личная библиотека книжнокнязя Йогура Яцеллы-младшего. Он приказал переплетать свои любимые книги исключительно в шкуры животных, из всего вида которых уцелела лишь одна особь. Конечно, после переплетных работ уже не было ни одной. Вон там ибослоновья кожа. Здесь — корешок из додо. Вон там — мех красного муффона. Это — перья голубого злотоклюва. А здесь — кожа летучей кошкомышки.

— Варварство какое! — возмущенно воскликнул я.

— Варварство и декаданс одновременно, — отозвался Гольго. — Особенно если вспомнить, что Йогур Яцелла даже не умел читать. По-твоему, что можно получить за такую книгу в магазине Книгорода, если страницы в ней из прессованного эльфового нефрита?

Даже представить себе невозможно! Перед такими сокровищами действительно бледнел «Золотой список». Не переставая удивляться, я шел вдоль кочующей полки.

— Это еще что, — продолжал Гольго. — Взгляни вот на это. — Выхватив с полки невзрачную книжицу, он протянул ее мне. — Ее нужно держать под углом, так лучше видно.