Холодные медные слезы - Глен Кук

– Не так уж и хорошо. Он приземистый, с большим носом, который, видно, когда-то был сломан. У него темноватая кожа. Лысый. В шляпе, конечно, это незаметно. Оба раза был прилично одет. Но одежда сидит на нем мешковато. Похоже, он не привык ее носить… – И так далее. И так далее. Хотел бы я иметь такое острое зрение и такую память.

– Пожалуй, я действительно припоминаю похожего парня. Он появился как раз перед тем, как ты поднял шум, – сказал зазывала. – Я заметил его только потому, что он выскочил оттуда, как будто его демон за задницу тяпнул.

– И что же?

– Это все, что я могу вам сказать. Он удрал.

Именно это я и ожидал услышать.

– Ты узнал его?

– Ты имеешь в виду, знаю ли я, кто он? Нет. Но я видел его в наших краях. Появляется в Веселом Уголке каждые четыре-пять дней. Раньше ходил к нам на представления. Но с тех пор, как Дойл открыл свой дурацкий домишко для брехунов, парень забросил и шоу, и бордели.

– Не так уж это глупо, если подумать.

– Наверное, ты прав. Выдохся старый козел. А я никогда не пойму слизняков, которые туда таскаются.

Я сомневался в его искренности. Он понимает их, даже слишком хорошо понимает. Если бы парни вроде него не отличались понятливостью, у них бы не было ни единого шанса преуспеть в бизнесе, где требуется ублажать людей, нуждающихся в услугах Веселого Уголка. Но вслух я не стал распространяться на эту тему.

Зазывала встал:

– Всегда рад помочь Большому Боссу. Да, не знаю, пригодится ли тебе это, но лысый чудила со здоровенным носом, по-моему, какой-то важный священник.

Что-то встрепенулось во мне на уровне подсознания.

– Ты уверен?

– Он воровато шныряет тут и в то же время ведет себя так, словно люди должны преклонять перед ним колени. Я знавал других священников, они вели себя так же. Они вроде бы не хотят привлекать к себе внимание, но уже привыкли к особому обращению. Улавливаешь мою мысль?

– Спасибо. Я упомяну о твоей помощи. Может, награда обломится.

– Я сумею найти ей применение.

– Как и любой из нас. – Я наблюдал, как он пересек улицу и занял свой пост. – Священник, – пробормотал я. – Еще один святой отец и, возможно, тоже важная шишка. С квартирой в том самом доме, где Джилл развлекалась с Магистром Перидонтом.

– Не похоже на простое совпадение, – согласилась Майя.

Я не рассказывал ей подробностей о Перидонте. Теперь решил довериться ей и выложил все с самого начала.

Майя долго молчала, а когда заговорила, выдала следующее:

– Я знаю, о чем ты думаешь. Но это слишком дико.

– Вероятно, ты права. Но… тогда одно начинает увязываться с другим. Даже если результат выходит диким. Ведь Перидонт, когда приходил ко мне в первый раз, хотел, чтобы я разыскал Хранителя Агире и Мощи Террелла.

– Всего лишь предположение, Гаррет. Осенняя паутинка. Почти призрачная.

– Может быть. Как только мы выясним, что Хранитель ничем не напоминает этого типа, можно об этом забыть.

Майя кивнула.

– Но пока давай я все-таки поиграю с ним. А ты послушай и скажи, где у меня дыры.

– Ладно.

– Джилл Крайт работает здесь, выслушивая горестные истории и печальные исповеди. Она чуточку жадновата, поэтому иногда встречается со своими клиентами на стороне, в свободное от работы время. Может, она не совсем честна и пытается выяснить, кто они. Может, истина открывается ей случайно. Но, так или иначе, Джилл узнает, что среди ее постоянных клиентов есть и Великий Инквизитор, и Хранитель. Возможно, у нее возникает идея сорвать крупный куш. А может быть, она действует бескорыстно.

Как бы то ни было, она организует нечто вроде подпольных переговоров. Возможно, два кита действительно пришли к соглашению. Но тут в городе объявляются Сыны Хаммона. Почему-то они тоже охотятся за Мощами. Агире пускается в бега. Он подсовывает Мощи Джилл, чтобы она позаботилась о них, пока он отвлечет этих голубчиков и уведет их подальше от гнезда. Перидонт ничего не знает о том, что происходит. Он знает только, что Агире и Мощи исчезли.

Спустя какое-то время Перидонт связывается с Джилл и узнает, что произошло с Агире и реликвией. Теперь ему нужно побольше разузнать о Сынах Хаммона, но мне он этого не говорит. Типичный клиент, он не желает снабжать меня сведениями, которые могут ему повредить, и в надежде, что я откопаю что-нибудь полезное для него, посылает меня ковыряться в мусоре с завязанными глазами.

Тем временем из-за его желания прикрыть свою задницу и из-за недальновидности церковных политиков дела принимают скверный оборот. Когда Перидонт наконец решает, что увяз слишком глубоко и самостоятельно ему не вылезти, он отправляется ко мне. И попадает в засаду. Кстати, я не уверен, что его убили Сыны Хаммона.

Это была самая длинная из речей, которые я когда-либо произносил. Я выложил все, не останавливаясь. Майя молчала.

– Что ты думаешь по этому поводу?

– Ты взял ложный след. Я не могу этого объяснить. Но лучше тебе повторить все Покойнику. Он скажет, почему этого не может быть.

– Значит, ты думаешь, что я ошибся?

– Я не хочу, чтобы все было так, как ты рассказал. Не спрашивай, почему. Это просто эмоции. На самом деле я боюсь, что ты прав.

Что ее напугало? Возможность того, что все вылезет наружу, будет на руку охотникам за скандалами?

Разумом я понимал опасность. Сыны Хаммона предстанут перед публикой аскетами, людьми строгих нравов, у которых есть бог, говорящий с каждым из них, в то время как две крупнейшие Анитские конфессии попустительствуют разврату, погрязли в коррупции и демонстрируют полную беспомощность…

Нет. Люди Танфера не пойдут за такими психами, как Сыны Хаммона. Во всяком случае, не сейчас.

Они неправильно выбрали время. Им следовало бы дождаться конца войны. Вот тогда приезжайте в город с любыми безумными обещаниями, и, готов прозакладывать что угодно, вы навербуете легионы новообращенных.

Я размышлял об этом долго. Я представил свое мрачное будущее и решил, что нам с Покойником нужно серьезно обсудить, как можно облегчить наше положение. Может быть, мне придется принять предложение Вейдера и устроиться главным надсмотрщиком на пивоварне. В тяжелые времена пивоварение процветает.

Майя сидела, прижавшись ко мне, и мурлыкала. Насколько я мог судить, в ее головке ничего не происходило. Время текло.

У меня возникла новая идея – время от времени со мной такое бывает.

– Как ты думаешь, Джилл узнала бы тебя, если бы прошла мимо по улице?

– Нет.

– Тогда, наверное, нам следует рассредоточиться. Я не смогу ее одурачить. Если она заметит меня, задаст деру.

– Ты в этом уверен?

– Думаю, она запаникует. Она слишком далеко зашла с этой вечной чехардой имен. Ей кажется, что, стоит ей назвать себя по-другому, и она исчезнет. Если ее обнаружит кто-то, кто знал ее в другом обличье, она растеряется и наворочает бог знает чего.