Во имя Камелота (СИ) - Анна Волк

она не устоит перед красотой и обаянием сэра Гавейна! Ну, и вина на пиру, конечно, было тоже вдоволь. Ну, что за глупая девчонка!

Гавейн вспылил.

— А в чем ее глупость? В том, что она боится за жизнь? Самую большую глупость совершил ты, друг мой. Ты привел незнакомую девчонку в замок, выдав ее за воспитанницу и солгав не просто своему королю — своему лучшему другу! Он верит тебе, Мер, — осуждающе. — Как не верил никому и никогда.

Мерлин вспыхнул.

— Думаешь, я не знаю этого? — повернулся, раскинув руки в стороны, словно желая показать все, что было на душе. — А я делаю и всегда делал все, чтобы его защитить. Именно поэтому я решил, что будет лучше держать ее при себе. Поэтому и потому что у меня было видение, — неохотно закончил.

— Ты видел Трину? — удивился Гавейн, без разрешения падая в бархатное кресло.

Мерлин замялся.

— Не совсем. У меня было видение о девочке с изумрудно-зелеными глазами. Такими, как у меня. Моей наследнице.

От изумления у Гавейн отвисла челюсть.

— Этого не может быть, ты же понимаешь? Она не может…

Мерлин кивнул, поспешив прервать его.

— Да-да, конечно, она не может быть моей дочерью. По возрасту — да, но в остальном это невозможно. Но меня предупреждали о ее появлении; ее история звучит безумно и, стоит ли скрывать, интересно, поэтому мог ли я оставить ее там, где нашел — в лесу, у кромлеха? Нет. Я должен был проследить за ней, узнать правду. Ну, больше той правды, которую она говорит.

— Как это возможно? — непонимание на красивом лице рыцаря. — Как кто-то может путешествовать между веками? Как ты мог не знать об этом?

Мерлин рухнул на кровать, сокрушенно качая головой.

— Этого-то я до сих пор и не понимаю. Но это возможно, Гавейн. С тех пор я десятки раз сверялся с богами, звездами и духами. Все они подтверждают, что история девчонки правдива и…

Он замолчал, будто взвешивал, стоит ли продолжать.

— И что?

— И все они говорят, что мы должны ей помочь.

— Но как? Как мы можем ей помочь? Артур не может оставить Логрес, а ты не можешь отдать Грааль.

— Я знаю, — задумчиво подтвердил. — Но ей не нужны ни Артур, ни Грааль сам по себе, — быстро проговорил. — Девчонка уверена, что Артур способен спасти ее мир, но это не так. По крайней мере, мои видения не говорят об этом.

— Тогда почему ты не сказал ей? — напористо.

— Потому что Артур не может спасти ее мир, но я могу. А для этого…

— Ей, в любом случае, нужно убедить Артура, — закончил за мага Гавейн.

Мерлин кивнул.

— И он в любом случае должен узнать правду. Если я расскажу ему первым, а она так и не признается, он ни за что не отпустит меня, ты знаешь. Честь и честность превыше всего.

Гавейн нахмурился.

— Так ты даешь ей шанс? Или пытаешься понять, о чем были видения?

Брови Мерлина тоже сошлись на переносице.

— И то, и другое. — Он вдруг засмеялся, как сумасшедший. — Но какая занимательная история, да? Ты представляешь — девчонка из будущего. Ты знал, что там запрещено ходить с мечами, а вместо рыцарей… как же ее… полиция! Что за название!

Гавейн, изумляясь внезапному веселью друга, просто смотрел на него. Но смех мага был так заразителен, что рыцарь невольно рассмеялся в ответ.

— Знаешь, несмотря на то, что ты прожил много десятков лет, иногда ты кажешься мне таким ребенком, — он покачал головой.

Мерлин вмиг стал серьезным.

— Что еще она сказала тебе? — резко сменил тему.

— Что хочет покинуть Логрес сегодня же и просила проводить к кромлеху этой ночью.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас?!

— Спокойно, — Гавейн поднял ладони. — Уходя, я запер ее в спальне.

— Уходя? — лукавый вопрос.

— Ты же не думал, что она рассказала мне все это за приятной прогулкой по саду замка? — парировал Гавейн.

Мерлин пожал плечами.

— Итак, теперь у нас троих есть тайна от короля, — заключил он. — И нет никакого решения.

— Я не буду долго скрывать это от Артура, — предупредил Гавейн. — У вас есть время до конца путешествия максимум, прежде чем я буду вынужден сказать ему.

— Долг превыше дружбы и любви? — Мерлин вздернул бровь, смотря на рыцаря с прищуром.

— Я уже говорил тебе, что о любви речи не идет. Я поклялся верой и правдой служить Артуру, и я исполню эту клятву.

Гавейн встал, собираясь уходить.

— У вас есть время до конца путешествия, чтобы найти решение, — повторил.

— У нас есть, — поправил его Мерлин. — Тебе ведь небезразлична судьба этой девчонки, правда?

***

Трина металась по комнате раненым животным. Конечно, перед уходом Гавейна она чувствовала решимость бороться, найти выход, отправиться с Артуром в путешествие по Логресу, признаться, просить… Делать, что угодно, чтобы не сдаваться.

Но когда дверной замок щелкнул с другой стороны, решимость эта поубавилась. Если уж Гавейн, который еще пару часов назад был к ней так добр и нежен, запирает ее, как преступницу, что уж говорить об Артуре… Даже доброты короля не хватит на то, чтобы простить такую ложь. А хватит ли ему смелости и сумасшествия поверить, как поверили Мерлин и Гавейн? Будет ли он думать так, как его рыцарь, что она могла бы выдумать что-то лучшее, если бы хотела навредить, если бы и впрямь хотела лгать?

Трина подошла к окну, вглядываясь в лес за стенами Камелота. Посмотрела вниз, признавая, что выпрыгнуть было бы большей глупостью, чем остаться в замке и продолжать притворяться землячкой Мерлина. Нет и шанса, что она не разобьется у подножья башни. Тогда уж точно будет бесполезной для бабушки и ковена.

Если ты сдалась, ты мертва.

И если ты мертва, ты тоже сдалась, подумала глупо, из груди вырвался истеричный смешок.

Ты же хочешь жить, Трина?