Как убивают Россию. «Золотая Орда» XXI века - Константин Полторанин

Конечно, можно сказать, что, мол, во всем виновата структура российской экономики, которая востребует именно таких мигрантов, именно на таких условиях. Но, во-первых, это не совсем так. К примеру, на многих заводах той же «оборонки» нехватка квалифицированных рабочих нарастает с каждым годом. Но среди нынешних мигрантов нет не только таких рабочих, но и тех, кто даже теоретически мог бы стать таким рабочим после соответствующего обучения.

Можно рассуждать о том, что через два-три поколения нынешние мигранты станут совсем другими людьми, интегрируются, ассимилируются и двинут вперед модернизацию в России. Но проблема в том, что у России нет такого запаса времени.

Таким образом, совершенно очевидно, что, если российская модернизация и нуждается в мигрантах, то уж точно не в тех, что мы имеем сейчас. Нужна миграция совершенно иного состава и качества. С иным мировоззрением. Под иные цели и задачи. И, кстати, под иные нормы прибыли. Модернизация востребует ученых, инженеров и высококвалифицированных рабочих. Мигранты нового качества действительно могут хотя бы частично восполнить эти потребности.

Ученые, конструкторы, программисты. Здесь не обойтись без проектов возвращения российских ученых и конструкторов, эмигрировавших за рубеж. Возможно, что что-то изменится после прямого заявления президента, прозвучавшего в его последнем Послании: это они нам нужны, а не мы им. Российские репатрианты и выходцы из бывшего СССР предпочтительны, так как им проще адаптироваться к российской среде, они знакомы со спецификой работы и жизни в России. Важно также, что русский для них является рабочим языком. Особое внимание можно было бы обратить на ученых, работающих в других постсоветских государствах и не уехавших в дальнее зарубежье. Большинство из них сейчас находятся в еще более сложном положении, чем ученые в самой России.

То, что для возвращения этих людей не созданы условия, также говорят очень много. Естественно, что изменить полностью и в короткие сроки жизненную среду в России невозможно. Но зато возможны разного рода компромиссы. К примеру, организовать возвращение на отдельные проекты. Работу в России «вахтовым методом» (работаю в России, живу за рубежом). Организовать работу на российских проектах непосредственно за рубежом (аренда лабораторий и исследовательских мощностей под проект на нейтральных площадках). Возродить отечественные наукограды с особым статусом и условиями жизни. Об этом также недавно говорил президент, призывая создавать научные центры, привлекательные как для инвестиций, так и для зарубежных специалистов.

Все это актуально и для привлечения на российские проекты иностранцев из дальнего зарубежья. Хотя с ними априори будет больше проблем. Но попробовать можно. Скажем, для некоторых ученых из Индии, Китая, стран Латинской Америки (той же Кубы), стран «третьего мира» российские проекты могли бы представлять интерес. Да и не только для них. Первая ласточка налаживания сотрудничества с европейскими «спецами» — недавно принятое российско-французское соглашение об облегчении визового режима для трудовой миграции. Но инженеры и высококвалифицированные рабочие из Европы — для нашей экономики, увы, далекое будущее.

Пока же единственным реальным источником таких трудовых ресурсов могут стать в первую очередь русские, украинцы и белорусы, проживающие ныне в бывших советских республиках. Такая подчеркнутая этничность является не проявлением расизма. Это констатация факта. Во-первых, этих людей не надо учить русскому языку. Во-вторых, они в среднем имеют лучшее образование, чем представители других постсоветских этносов. В-третьих, многие из них имеют опыт в среднем более квалифицированного труда. В-четвертых, в силу исторических и этнокультурных особенностей им легче адаптироваться в России. В-пятых, они проявляют более выраженную склонность именно к тем профессиям, которые более востребованы задачами модернизации. Этого нельзя не замечать в угоду толерантным клише.

Кстати, именно эти клише реально мешают создать данной категории людей предпочтительные условия для переезда в Россию на работу или на постоянное место жительства. Расплывчатая характеристика — «соотечественник», не учитывающая национальный фактор, валит всех в одну кучу, совершенно не учитывая ни реальные потребности российской экономики, ни проблемы межнациональной напряженности в России. По факту из этой кучи легче оказывается выбраться тем, кто имеет связи с этническими диаспорами в России и более склонен к использованию коррупционных схем для получения российского гражданства, вида на жительство или права на работу в России, пополняя бесчисленное количество новых палаточных торговцев и таксистов. В итоге люди, которые действительно нужны в свете перспективных задач развития, оказываются за бортом.

Если же понятие «национальность» является священным табу для современного российского правящего класса, то эту проблему можно было бы решать через создание специальных программ вербовки рабочей силы за рубежом. Отбор мог бы производиться по критериям знания русского языка, наличия диплома высшего или среднего специального образования (с последующим тестированием знаний на месте будущей работы), обязательным условием распределения на работу в конкретной отрасли или даже на конкретное предприятие.

Отсутствие всех этих качеств должно автоматически и радикально снижать шансы потенциального претендента на получение гражданства, вида на жительство или права на работу в России. Иначе мы получаем лишь дополнительную нагрузку на систему соцобеспечения, криминогенную и межнациональную ситуацию в стране.

Но даже в этом случае такое «сито» быстро выявит приоритетный контингент работников. Это будут люди в первую очередь из Белоруссии, Украины, а также русскоязычные из бывших советских республик.

Те программы, которые существуют сейчас, работают крайне неэффективно, в первую очередь по причине неспособности создать прибывающим людям более или менее сносные условия жизни. В идеале речь должна идти о создании системы профобучения для прибывающей рабочей силы с предоставлением хотя бы временного жилья и средств к существованию. Нечто подобное существовало в советское время для внутренней миграции. Система работала не идеально, но она работала. Проблема, однако, в том, что современные работодатели не могут или не хотят заниматься всеми этими вопросами, предоставляя людям самим за очень скромные деньги устраиваться с нуля на новом месте. Естественно, что желающих сорваться в такую неизвестность очень немного. И здесь, видимо, без помощи государства не обойтись.

Впрочем, в заключение необходимо сказать о главном — без радикального изменения векторов развития российской экономики все это не просто несбыточно, но и бессмысленно. Бессмысленно звать людей для работы на несуществующих проектах, в нефинансируемые лаборатории и к несуществующим станкам на остановившихся заводах. Бессмысленно обещать им то, во что на самом деле никто не собирается вкладывать деньги и усилия. Но это вопрос подлинности тех модернизационных намерений, о которых ныне заявляет российская власть.

Можно ли создать умную экономику, опираясь на неграмотный трудовой ресурс? В российском политическом словаре самым главным и наиболее употребляемым словом стал термин «модернизация». В 2009 году Президент РФ Дмитрий Медведев в своей статье «Россия, вперед!», затем в своем ежегодном докладе к Федеральному собранию обнародовал принципы новой политической стратегии. Цель данной стратегии — переход от сырьевой экономики к экономике инновационной. «Это будет первый в нашей истории опыт модернизации, основанной на ценностях и институтах демократии, — заявил президент. — Вместо примитивного сырьевого хозяйства мы создадим умную экономику, производящую уникальные знания, новые вещи и технологии, полезные людям. Вместо архаичного общества, в котором вожди думают и решают за всех, станем обществом умных, свободных и ответственных людей».

Итак, цели и задачи были определены. Теперь главный вопрос: кто их будет осуществлять? И тут начинается полная неопределенность. Она во многом связана со сложной демографической ситуацией в стране, а также с активизацией миграционных процессов в Россию и из России. Качество этой миграции таково, что из России в другие страны ежегодно выезжают 300 тыс. человек, причем 40 тыс. — на постоянное место жительства. Половина российских мигрантов — люди с высшим образованием. Евросоюз заинтересован в привлечении российских специалистов.

В частности, ректор Московского энергетического института (НИУ МЭИ) Сергей Серебрянников подтвердил, что иностранные компании охотятся за дипломированными выпускниками его вуза — диплом МЭИ признается всеми государствами без каких-либо дополнительных подтверждений. А молодым специалистам создаются самые комфортные условия для работы и жизни. Технический директор холдинга МРСК Борис Механошин, в свою очередь, рассказал, как в Россию приезжали представители фирмы «Сименс» из Германии в надежде найти у нас хороших проектировщиков и утащить к себе, да так и уехали ни с чем — оказалось, что отрасль специализированного проектирования в стране уничтожена, а те специалисты, что остались, давно уже куплены конкурентами.