Наследник братвы - Джейн Генри

Магуайры никогда не отличались терпением. Очевидно, Коннор не намерен видеть Валенсию за решеткой до того, как он осуществит свою месть — он хочет этого здесь и сейчас, сегодня вечером.

Когда кажется, что второго взрыва не предвидится, я поднимаю Клэр с пола, убираю волосы с ее глаз, крепко держу ее лицо в ладонях, чтобы посмотреть ей в глаза и убедиться, что она не ранена. Ее глаза широко открыты и полны ужаса, но зрачки ровные, никаких признаков сотрясения мозга, несмотря на силу взрыва, который ударил нас, как невидимая рука.

Воздух полон дыма и криков.

Крепко держа ее за руку, я бормочу:

— Иди за мной.

Люди бегут во всех направлениях, хаотично и неистово. Мужчина врезается в Клэр, чуть не сбивая ее с ног. Я хватаю его за лацкан и отшвыриваю от нее, рыча:

— Не прикасайся к ней, черт возьми! — жестко откидываю следующих двух человек, прежде чем они успевают толкнуть ее. Моя маленькая птичка была бы растоптана за считанные минуты, если бы я не был рядом. Я беру ее под мышку, прижимая к себе, пока мы плечом к плечу пробираемся сквозь толпу.

Стрельба слышится в саду, где мы с Клэр были так недавно. Подтягивая ее к окнам, я заглядываю внутрь. Ирландцы стреляют в Парсонса и нескольких офицеров в официальной одежде. Они пытаются добраться до Валенсии, но он скользкий угорь, ползет через запутанный лабиринт розовых кустов, его смокинг порван шипами, а галстук-бабочка съехал набок. Коннор Магуайр рычит от ярости, но мгновение спустя получает пулю в плечо.

Валенсия бежит в том же направлении, что и Эммануэль. Я разрываюсь между желанием доставить Клэр в безопасное место и необходимостью покончить с этим раз и навсегда.

Клэр смотрит на меня снизу вверх.

— Я хочу быть с тобой, — тихо говорит она. — Куда бы ты ни направлялся. Что бы ты ни делал.

Я колеблюсь, вытаскивая один из пистолетов из кобуры, спрятанной под пиджаком.

— Ты умеешь стрелять? — спрашиваю я ее.

Она кивает, беря пистолет в свою маленькую, тонкую руку.

— Папа показывал.

— Будь позади меня, и если я скажу тебе спрятаться, ты спрячешься.

Она снова кивает.

Крепко сжимая в руке второй пистолет, я направляюсь на кухню. Протискиваясь через вращающиеся двойные двери, я вижу сцену полного хаоса: разбитая посуда, вода, льющаяся из раковины на пол, дымящиеся сковородки, оставленные гореть на плите. Кухонный персонал разбежался при звуке взрыва. Но у меня такое чувство, что мы с Клэр здесь не одни.

Мгновение спустя пуля разбивает винные бокалы прямо за моим правым ухом.

— Ложись! — рычу я Клэр, сам следуя этому совету, и ныряю за тележку, нагруженную выпечкой. Еще две пули рикошетят от вентиляционной трубы, когда Клэр ныряет в шкаф. Я толкаю тележку, скрывая ее из виду, бегу, пригнувшись.

Валенсия продолжает стрелять в меня, взрывая сервировочные тарелки и огромный кувшин с оливковым маслом. Масло стекает на пол, усугубляя скользкую грязь, уже покрывающую плитку.

Открываю ответный огонь, заставляя Валенсию отступить к холодильнику. Я стреляю лучше него — могу закончить все сейчас. Но я все еще не знаю, кто на самом деле убил Рокси. У Валенсии не хватило бы духу сделать это самому, да и у Парсонса тоже. Мне нужно знать, чьи руки были обернуты вокруг ее шеи. Кто оборвал ее жизнь и жизнь моего сына.

Поэтому вместо того, чтобы всадить пулю ему прямо между глаз, я хватаю тяжелую оловянную тарелку и швыряю ему в голову, попадая в висок. Он поскальзывается на мокром полу и спотыкается, выпуская пистолет. Взревев, я бросаюсь на него, хватаю за шкирку и отбрасываю назад. Бью его по лицу, один, два, три раза, пока у него не разбивается нос, а рот не наполняется кровью.

Дымящиеся сковородки, наконец, вызвали пожарную тревогу, или, возможно, это из-за бомбы. С неистовым шипящим звуком включаются разбрызгиватели. Вода льется с потолка. Пропитывает меня за считанные секунды, и Валенсию тоже, кровь стекает с него длинными извилистыми нитями.

Схватив его за горло, я рычу:

— Все кончено! У меня есть твои электронные письма. У меня есть запись твоего признания во всем. Единственное, что у тебя осталось — это твоя жизнь, и я вытрясу ее из тебя, если ты прямо сейчас не скажешь мне, кого нанял, чтобы убить Рокси.

Валенсия смеется, волосы прилипли к его голове, зубы превратились в кровавое месиво.

— Я никого не нанимал, — задыхается он.

Я сопротивляюсь непреодолимому желанию вырвать ему гортань голыми руками.

— Что, черт возьми, это значит? — рычу я.

— Я никого не нанимал. Он вызвался добровольцем.

— Кто?!

Валенсия смотрит мне прямо в глаза.

— Ее брат, — говорит он. — Найл Магуайр.

Я смотрю на него, не понимая, не веря.

Затем последние кусочки встают на свои места, и я вижу все ясно. Почему собака не лаяла. Почему двери не были взломаны. Почему Рокси не смогла защититься от человека, которого она пригласила в дом. Ее собственный младший брат.

— Мы не единственные, кто был недоволен вашим союзом, — говорит Валенсия сдавленным, но на удивление спокойным голосом. — Как только Коннор Магуайр узнал о беременности, он начал радоваться новому преемнику. Что, конечно, вызвало неудовольствие его сына. Найл был только рад помочь нам избавиться от вас всех. Никто не хотел наследника.

— Я хотел, — яростно кричу.

С этими словами я поднимаю массивное медное блюдо над головой, планируя обрушить его на череп Валенсии.

— Константин! — Клэр плачет, в ее голосе слышится высокая нотка мольбы.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

Она не просит меня остановиться.

Она просто стоит там, вода стекает по ее лицу, большие темные глаза полны слез.

И в этот момент я понимаю, что, хотя я, возможно, и потерял своего сына, Валенсия дал мне кое-что еще. Сам того не желая, он отдал мне Клэр. И я люблю ее с такой силой, которая со временем может затмить даже самые глубокие обиды.

Я медленно ставлю блюдо на стол.

В этот момент дверь морозильной камеры распахивается, и оттуда вылетает Эммануэль. Он сжимает мясницкий нож, его лицо — маска ярости. Он бросается на меня, лезвие опускается к моему лицу. Все, что я могу сделать — это выставить предплечье, чтобы блокировать его.

Но Эммануэль целится не в меня. Он вонзает нож по рукоять глубоко в грудь Валенсии. Он наносит ему удар снова и снова, а крик Клэр пронзает воздух.

Затем, рыдая, Эммануэль садится на корточки и