Сказочные повести. Выпуск первый - Софья Прокофьева

— Пишу статью, — смущённо ответил минитак. — Называется «Гигант и начинка для головы».

— Но ведь вас же не было на заводе? — удивился Серёжа.

— Я всегда пишу только фантастические статьи, — объяснил редактор «Кругозорчика». — О том, что могло бы быть, но не случилось. А пока дышу свежим воздухом.

— Пошли домой! — крикнул снизу Парабуц.

— На крыше редактор «Кругозорчика» пишет статью, — сообщил ему Серёжа.

— Так, так! — раздражённо сказал Парабуц. — Обычные методы «Кругозорчика». Пошли домой.

— А ужин будет? — тихо спросил Серёжа.

— Конечно, будет! — весело закричал Парабуц.

— Подождите минуточку! Всего несколько вопросов, — умолял Серёжу редактор «Кругозорчика».

Но Серёжа уже опустился на корточки и выполз из ворот завода. Парабуц сел в кабину вертолёта. Солнце на закате разливалось, как яичница-глазунья. Где-то очень далеко загудела сирена.

— Это выключаются на ночь туготроны, — пояснил Серёже Парабуц.

Вертолёт зажужжал и оторвался от земли. Серёжа пошёл за летящим впереди зелёным огоньком. Вскоре показался дом Парабуца. Вертолёт приземлился у крыльца, подняв вихрь сухих листьев.

«А есть как хочется», — подумал Серёжа.

— Вот мы и дома! — весело крикнул Парабуц, вылезая из вертолёта. — Добрый вечер, Нелидочка, — сказал он, подходя к калитке. — Мы голодны, как воробьи! Давай скорее ужинать.

— Сейчас, — грустно отозвалась Нелида и пошла в дом.

— А сегодня на ужин жареный кузнечик! — закричали Миг и Сластик, выглянувшие из окна.

— Вот это да! Но не слишком ли тяжёлая пища на ночь, Нелидочка? — спросил хозяин дома.

Но ответа не последовало, а Серёже показалось, что из дому донеслись приглушённые всхлипывания.

«Почему она плачет? — встревожился Серёжа. — Неужели ей кузнечика жалко? Я и не собираюсь его есть.

Противно! Интересно, каков он на вкус? Как сушёные грибы? Или как жареная вобла?»

Серёжа проглотил слюну.

— Сластик, постели чистую скатерть! — раздался голос Нелиды.

Сластик скрылся в доме. На Сережину ногу вскочил Миг и стал плясать на ней бешеный танец.

— Ужинать! Ужинать! Ужинать! — орал он, больно ударяя его в щиколотку.

— Брось лягаться, а то сброшу, — пригрозил Серёжа.

— Не беспокой гостя, Миг, — сказала Нелида, выходя из дому с большим подносом.

Сластик шёл за ней, держа перед собой что-то белое и воздушное. Это был скатерть. Нелида и её сын поставили блюдо на стол неподалёку от общипанного куста с витамином У. Миг спрыгнул с ноги Серёжи и подошёл к праздничному столу.

— Как вкусно пахнет! — сказал он.

Серёжа втянул в себя воздух.

— А правда вкусно пахнет! Чем это? — прошептал он, перебирая в памяти кухонные запахи. «Не котлетами ли?

Нет, пожалуй, запеканкой. А может, жареными пончиками?»

С желудке Серёжи сладко заныло. Тёплый воздух снова донёс к нему волну одуряющих ароматов. Здесь было и дуновение сладкого хвороста, кипящего в подсолнечном масле, и запах мясных котлет, и подтаявшего сливочного масла на горячей гренке.

— К столу! — объявила Нелида.

«Может, попробовать кусочек?» — подумал Серёжа и пристально посмотрел на блюдо. Гигантский кузнечик был украшен розовым гарниром.

Из дому вышел Парабуц с маленькой скамеечкой. Наконец все уселись. Серёжа сел на траве, скрестив ноги.

«Как поделить кузнечика? — горестно думала Нелида, взяв со стола нож и прицеливаясь к жаркому. — Отдать половину гиганту?.. Но ведь это мог быть обед на два дня для всей семьи. Теперь кузнечики так редки… А что готовить завтра? От витамина У остались одни кочерыжки».

— Дай мне нож, Нелидочка, — сказал Парабуц. — Я помогу тебе. Жаркое немного жестковато.

— Ничего не жестковато, — сказала Нелида и отодвинула руку с ножом.

«Будь что будет, отдам половину гиганту. У него, наверно, и голод огромнее, чем у нас», — подумала она.

— Ешьте, пожалуйста. — И Нелида протянула Серёже половину кузнечика.

Миг и Сластик получили по лапке, хозяину дома подали внутренности в соусе из шампиньонов, а сама Нелида стала обгладывать крылышко, изящно изогнув мизинчик.

Серёжа взял двумя пальцами полученную порцию. Жареный кузнечик продолжал источать благоухание. Серёжа лизнул языком жаркое, но потом не выдержал и проглотил его целиком. Парабуц в ужасе вздрогнул, а Нелида опустила голову.

«Для них это, наверное, почти как жареный поросёнок», — подумал Серёжа, глядя, как Миг и Сластик старательно обгладывают ножки кузнечика. Но тут он с тоской почувствовал, что ему так хочется есть, как никогда ещё в жизни не хотелось. Он отвёл глаза от еды.

— Спасибо большое, — сказал он.

— А варенье? — робко спросил Парабуц. — А варенье из земляники?

— Я не люблю его, — ответил Серёжа и покраснел.

«Если я только прикоснусь к банке с вареньем, то уже не смогу выпустить её из рук», — с отчаянием подумал он.

— Пойду спать, — громко сказал он и зевнул. — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! — хором ответили Миг и Сластик.

Парабуц встал и зажёг карманный фонарик величиной со спичечную головку.

Серёжа осторожно перешагнул через забор и вышел на лужайку. Был тёплый безлунный вечер. Сквозь низкие кусты просвечивали огоньки в соседних домах минитаков. Велосипед по-прежнему стоял у дерева, повернув руль к стране туготронов. Временами оттуда доносился какой-то пронзительный и протяжный звук. Он затихал на полминуты, а потом снова возобновлялся. Казалось, это туготроны, выключенные на ночь, храпят во сне тонким и унылым свистом.

Серёжа лёг на землю около велосипеда и свернулся калачиком. Что-то твёрдое надавило ему на бок. Он сунул руку в карман и нащупал нагревшееся яблоко.

— Как только я его не заметил? — обрадовался он и откусил кусок вместе с сердцевиной. Потом быстро доел яблоко и уснул.

Ночь промчалась с бешеной скоростью, не оставив после себя никаких снов. На следующее утро, за полчаса до пробуждения Серёжи, Миг и Сластик сидели около постели мохнатого старичка с большими мозолистыми ступнями, торчавшими из-под одеяла. Старик приходился дедушкой Мигу и Сластику и вёл с ними разговор большой важности.

— Всё зависит от силы воли, — изрёк он и пошевелил пальцами ног. — Если не должен я умирать, значит так оно и будет. Поживу ещё.

— Какой может быть разговор! — сказал Сластик.

— Главное — сила воли! — согласился Миг.

— Вот только тайну я начинаю забывать, — пожаловался старик. — Ещё каких-нибудь пятнадцать лет, и все перепутаю.

— Тайну? — прошептал Миг.

— В том-то и дело! — раздражённо ответил дедушка и закашлялся. — Надоела она мне, эта тайна, за девяносто лет! Каждый день учу её наизусть, чтобы не забыть.

— А кому же вы её откроете? — с величайшим изумлением спросил Миг.

— Эхе-хе! — вздохнул дедушка и сдвинул брови. — Внуку своему…

— Кому? — воскликнули Миг и Сластик.

— Старшему внуку, — скучно ответил старик и зевнул. — Когда ему исполнится двадцать пять лет.

— Значит, мне? — воскликнул Сластик.

— Ясно, что тебе, — подтвердил дедушка. — Вот только ждать придётся ещё двенадцать лет шесть месяцев и четыре дня.

Старик вынул из-под подушки еле различимые ленточки с цифровыми записями и углубился в их изучение. Внуки безмолвствовали.

— Да, — сказал он наконец, — двенадцать лет шесть месяцев четыре дня и шесть часов. А теперь идите домой. Мне надо зубрить тайну.

— А у нас тоже есть тайна, — объявил Миг.

— Чепуха какая-нибудь, — рассеянно проговорил дедушка и начал бормотать какую-то скороговорку, глядя на ленты с цифровыми записями.

Тоща Миг встал и, подойдя к постели, громко крикнул:

— Нога у Непредка будет расти!

— Что? — спросил старик, выронив ленты с цифрами.

— Мы думаем, — сказал Сластик, — что гигант, который прилетел к нам на ракете…

— И который съел все у нас в доме… — добавил Миг.

— Наш предок! — твёрдо докончил Сластик.

— Предок? — вскричал дедушка и сел на постели.

Одеяло слетело, и внуки увидели яркую татуировку на груди деда, выписанную цифровым шифром, общепринятым на Острове.

«1 00 1111» — было написано синей краской; «000 11» — было выведено зелёными чернилами на волосатой груди мужественного минитака. Это означало: «Храню верность науке и силу воли».

— А как же следы в Пустыре предков? — задыхаясь, спросил старик, и девиз на его груди затрепетал.

— Следы придутся ему впору, когда нога вырастет, — уверенно ответил Миг. — Гигант ещё не взрослый.

— Какая блестящая догадка! — произнёс дедушка с невыразимым восхищением. — Какая научная мысль! Потрясающе! Неслыханно! Великолепно! — закричал он и бросился обнимать Мига и Сластика.