Колдун - Кай Вэрди

— Уверен, Том, не волнуйся.

— Я с тобой пойду.

— Нет, Тамар, ты мне только руки свяжешь. Ты тут нужна. Если тетка проснется, хватится, скажешь, до ветру пошел. Живот прихватило. А обои уйдем — плохо будет. Тревогу подымет, — горячо шепчет парень.

— А если тебя схватят?

— Услышишь. Шум подымется. Тогда у тебя будет время уйти.

— Мишка…

— Всё, Том, потом всё. Пошел я. Заикаться не забывай. Ты у нас пуганая, — широко улыбнулся парень, и, легонько щелкнув девочку по носу, кошкой неслышно спустился с печки.

Едва слышно скрипнула лавка под окном, мелькнула на фоне лунного света тень, и снова наступила тишина, прерываемая похрапыванием сладко спящей тетки Ульяны. А на печке, тревожно уставившись в беленый потолок, отсчитывала беспокойные удары сердца девочка, губы которой неслышно шептали, точно заклинание: «Вернись, Мишка… Вернись…»

Мишка, скользя в густой тени кустов и плетней, пробирался к увиденному в мыслях Егорова дому.

Первая проблема поджидала уже на дороге: перед калиткой топтались двое часовых, еще двое прохаживались вдоль плетня. «Засада… — закусил губу Мишка. — Попробуем через соседей… Черт, и времени так мало!»

Вернувшись назад и улучив момент, когда часовой отвернулся, идя к калитке, он тенью перемахнул через предательски белую в ночи дорогу и затаился в колючем малиннике. Тихо. Едва слышно скрипнула калитка, и парень оказался в соседском дворе. Не скрываясь, помчался в сторону нужного ему дома. Перемахнув плетень, затаился за поленницей дров. Подождал. Никого. Выскочив из-за поленницы, помчался к раскрытому по случаю душного августовского вечера окну и едва не столкнулся нос к носу с часовым. Плюхнувшись в высокую траву, он следил за остановившимся солдатиком, снявшим с плеча автомат и закрутившимся на месте, вглядываясь в ночь.

«Заметил, гад!» — пронеслось у Мишки в голове. Практически повернувшись к Мишке спиной, часовой достал из кармана деревянный свисток. Поняв, что он без пяти минут труп, Мишка пружиной взвился из травы. На размышления времени не было. На кону стояла его жизнь. Тело двигалось на голых рефлексах. Приземлившись на спину ошалевшего часового, уже открывшего рот для крика, Мишка резко ударил его ребром ладони по шее. Часовой мгновенно обмяк и вместе с парнем стал падать наземь. Едва успев встать на ноги, подросток подхватил и плавно и тихо опустил часового на землю.

«Надеюсь, что я ударил правильно, и ты жив, парень… Вот какого тебя сюда понесло? Таак… Время резко сокращается. У меня минут пять… Хреново… Ой как хреново!»

Пока чувство самосохранения вопило в унисон с мозгом, руки и ноги действовали. Не особо таясь, Мишка вскочил на подоконник. Отодвинув в сторону мешавшую ему занавеску, он оценивающе осмотрел комнату. Не та… Эта комната была занята хозяйкой с двумя малыми ребятами. Ругнувшись, Мишка соскочил обратно на землю и бросился дальше. Проскочив три окна, он, пошире распахнув четвертое, расположенное по закону подлости гораздо выше первого от земли, оттолкнувшись от выступавшего фундамента, забрался в комнату. Бившийся в тихой истерике мозг отсчитывал пролетающие секунды.

Комната оказалась нужной. Мишка стоял возле кровати, на которой крепко и спокойно спал светловолосый крепкий мужчина лет сорока. Парень, бросив на него взгляд, зашарил глазами по комнате.

«Скатка бинтов… Фотопленка… В скатке… Да не станет он ее в скатку бинтов совать! Слишком заметно. А куда?» Взгляд парня судорожно метался по комнате. Поняв, что искать можно ну очень долго и безрезультатно, Мишка, едва слышно вздохнув, решился. Подойдя поближе к спящему, он, едва касаясь кончиком пальца, дотронулся до его головы. Полетели образы, мысли и эмоции. Мишка чуть поежился и принялся судорожно искать нужное.

«Вот оно!» — выдохнул парень и заскользил глазами по комнате. Найдя небольшой деревянный чемоданчик-планшет, Мишка схватил его, выскочил в окно и кошкой перемахнул соседний забор. В ночи раздался крик — часового обнаружили.

«Плохо… Ой, плохо… — пронеслось у Мишки в голове. — Шум поднимается. Как бы Томка в бега не сорвалась…»

Был бы один, Мишка бы затаился где-нибудь и переждал, но Томка… Ждать было нельзя. Девчонка по уговору, если поднимется шум, должна уходить одна. Мишка, тенью метнувшись к калитке, подождал, пока пробегут поднявшиеся по тревоге солдаты, буквально у них за спинами неслышно скользнул через дорогу. Скрываясь в густой тени плетней, во все лопатки помчался в сторону дома Ульяны. Вовремя!

Подскочив к окну, через которое выходил, он успел увидеть выскочившую в него Тамару. Поймав со спины озиравшуюся по сторонам девчонку, он зажал ей ладонью рот, шепча:

— Том, это я. Я это, Тома!

Поняв, что кричать девочка не станет, он отпустил ладонь, успев ощутить неимоверные облегчение и радость, затопившие девочку.

— Живой! — счастливо выдохнула она. — Нашел?

— Ага… — Мишка, отойдя на шаг, поднял с земли деревянный чемоданчик и продемонстрировал его девочке.

— Нормальный такой у него бинтик… — тяжело опускаясь на завалинку, прошептала девочка. — И как мы его потащим? Пленку вынуть нельзя?

— Неа… — покачал головой Мишка. — Там двойное дно. Ему и воск потому нужен был, чтобы плотно все заделать. Пленка не проявлена. Откроем — всю засветим, и доказательств не будет.

— Чего? — раскрыла рот ничего не понявшая Тамара.

— Если вскроем, испортим все. Нельзя достать. Надо так тащить, — вздохнул Мишка.

В доме послышалось кряхтение и возня. С улицы все громче раздавался шум. Поиски сместились во дворы.

— Черт! — прошептал Мишка, судорожно соображая, что делать. — Томка, в нужник, бегом!

Девочка послушно метнулась в сторону нужного домика. Мишка следом за ней. Покрутившись вокруг, сунул чемоданчик в крапиву за нужником и встал неподалеку от дверей.

Спустя минуту на порог выбралась тетка Ульяна с запаленной керосиновой лампой в руке и принялась вглядываться в темноту.

Со стороны нужника раздался негромкий раздраженный голос:

— Да где я тебе щас лопухов-то сыщу?

— Митя… Тося… — робко позвала она.

— Тут мы, теть… Разбудили? — отозвался парень, и Ульяна, убрав лампу подальше, углядела возле нужника его силуэт, переминавшийся с ноги на ногу и ежившийся в ночной прохладе. — Здеся лопухи-то хоть растут? У Тоськи живот прихватило чё-то… — зевнув и потягиваясь, спросил подросток.

— Травки ей мягонькой нарви побольше, — посоветовала Ульяна, вспоминая, скидывала она, выходя, крючок с двери, аль нет… Вроде скидывала… А как ребята тогда вышли? Да не, не скидывала. Привычка…

Парень послушно принялся рвать мягонькую травку неподалеку. Нарвав побольше, он подошел к нужнику.

— Тось, на, — протянул он добрый пучок травы.

Из-за двери высунулась рука и, нащупав траву, снова исчезла. Через минуту из нужного домика вышла девочка, поежилась и побрела к дому.

— Чёй-то у тебя живот-то прихватило? — проворчала Ульяна, пропуская детей в дом