Катастрофы в Черном море - Евгений Шнюков

Для спасения команд были высланы торпедные и сторожевые катера, тральщики и гидросамолеты.

Никогда не забуду напряженной обстановки на командном пункте флота. Донесения и распоряжения следовали одно за другим. Но все усилия ни к чему не привели. Флот потерял три прекрасных боевых корабля и несколько сот моряков. В Туапсе я встретил командира дивизиона Г.П. Негоду. Он спасся чудом, пробыв несколько часов в холодной осенней воде. Хотел с ним поговорить. Но он был так потрясен происшедшим, что разговора не получилось бы.

Позже мне довелось беседовать со многими участниками тех событий. Ясно одно — повторные походы к побережью, занятому противником, сопряженные с очень большим риском, требовали особой внимательности. Закончив обстрел берега, командир дивизиона должен был, не теряя ни минуты, полным ходом отходить в свои базы. Ему ни в коем случае нельзя было задерживаться, даже когда удалось сбить немецкий разведывательный самолет. Поврежденный, потерявший ход лидер следовало бы покинуть, сняв с него команду, либо, оставшись на «Харькове», Г.П. Негода должен был приказать остальным эсминцам следовать на базу, а сам ждать усиленного авиационного прикрытия или же подхода наших кораблей.

Случай этот еще раз доказывает, как много значит инициатива командира. Даже имея с ним связь, командующий с берега не мог повлиять на события. Морской бой настолько скоротечен, что все зависит от командира, от его находчивости, решительности, умения оценить обстановку.

На войне потери неизбежны. Но случай с тремя эсминцами ничем нельзя оправдать. Вернувшись в Москву, я со всей откровенностью, признавая и свою вину, доложил обо всем И.В. Сталину. В ответ я услышал горький упрек. Он был справедлив. Обстрел берега осуществлялся с согласия генерала И.Е. Петрова. Ему тоже досталось от Верховного. (В то время Черноморский флот оперативно подчинялся командующему Северо-Кавказским фронтом генерал-полковнику И.Е. Петрову — Л.М.). А больше всего, конечно, досталось командующему фронтом Л.А. Владимирскому. Урок был тяжелый — на всю жизнь».{237}

А вот как изложены события, связанные с гибелью трех кораблей, во флотских документах того времени, «по горячим следам» — в шифротелеграммах, журналах боевых действий, хронике:

«6 октября… В 8 ч 39 мин летчики заметили попадание бомбы, сброшенной вражескими бомбардировщиками, в «Харьков», в результате чего лидер потерял ход. (Это по данным истребителей, прикрытия, которые находились в районе кораблей — Л.М.). В 9 ч 25 мин «Способный» взял «Харьков» на буксир. В 10 ч 00 мин два истребителя (111 гв. ап) вели бой с двумя разведчиками Ю-88 и один из них сбили. К этому времени до девяти наших самолетов прикрывали корабли. В 11 ч 50 мин шесть самолетов Ю-87 атаковали отряд кораблей и добились прямого попадания в эскадренный миноносец «Беспощадный», он потерял ход. Около 14 ч 00 мин «Харьков», исправив повреждения, дал ход 9 узлов. Капитан 2 ранга Негода приказал эскадренному миноносцу «Способный» оставить лидер и взять на буксир «Беспощадный», что и было им выполнено. С 14 ч 10 мин до 14 ч 50 мин пять немецких самолетов Ю-87 под прикрытием двенадцать Me-109 последовательно бомбардировали отряд наших кораблей. В воздушном бою наши истребители сбили несколько самолетов противника. В 14 ч 13 мин «Беспощадный» получил прямое попадание бомб и затонул. «Способный» успел отойти, но на 30-40 минут лишился хода, С 14 ч 40 мин до 15 ч 37 мин самолеты противника бомбардировали «Харьков», который от попадания бомб в 15 ч 37 мин потонул. «Способный» продолжал оставаться в районе гибели кораблей и занимался спасением личного состава. С 17 ч 40 мин до 18 ч 30 мин двадцать пять Ю-87 бомбардировали эскадренный миноносец. В 18 ч 35 мин в результате нескольких попаданий бомб «Способный» потонул…»{238}

Далее в документах говорится о действиях по поиску и спасению экипажей погибших кораблей, но об этом — несколько позже.

Подробнее всего о событиях на кораблях во время этой трагической эпопеи рассказывается в книге контр-адмирала инженера В.Я.Красикова.

«В результате атаки самолетов в период с 8 ч 35 мин до 8 ч 50 мин в лидер «Харьков» попало три бомбы. Одна, весом 200-500 кг, пробив верхнюю палубу в кормовой части (в районе 135-141 шпангоутов), прошла через второе дно, масляную цистерну, наружную обшивку и взорвалась под килем. Две бомбы, калибром 150-200 кг, взорвались в носовых, 1-ом и 2-ом котельных отделениях в районе 75-95-115 шпангоутов.

Над кораблем поднялся черный столб дыма. Когда он рассеялся, то увидели, что первая труба легла поперек корабля и свешивалась на правый борт. Появился и увеличивался дифферент на нос, крен на правый борт — 5°. Взрывом сбросило за борт 37-миллиметровый автомат с правого борта. Возникло несколько очагов пожара. От стрельбы и разрывов бомб нельзя было определить, где что происходит, связь с постами частично нарушилась, первое время докладов с них не поступало. Но вскоре сообщили, что носовые котельные отделения разрушены, затоплены, как и носовое машинное отделение. Из-за неисправностей вспомогательных механизмов пришлось остановить кормовой турбозубчатый агрегат, корабль остался без движения.

Таким образом, в результате попадания трех бомб корабль лишился носового эшелона движения, значительно сократились возможности кормового эшелона, потерян значительный запас плавучести, так как затоплены два котельных и одно машинное отделение, принято около 1145 т воды, запас плавучести остался около 500 т. Крен на правый борт достигал 9º, дифферент на нос — около 3 м. От палубы полубака до воды оставалось не более 1 м, осадка стала носом 7,43 м, кормой 4,82 м (исходная средняя 4,1 м, метацентрическая высота уменьшилась до 0,95 м (при начальной 1,19 м).

Командир корабля вызвал на мостик командира БЧ-5 для доклада о состоянии корабля, но инженер-капитан-лейтенант Н.И. Куцевалов был тяжело ранен, его обязанности принял инженер-механик дивизиона инженер-капитан 3 ранга Г.А. Вуцкий, который доложил командиру о запасе плавучести и принимаемых мерах для введения в действие кормового эшелона.

Командир направил в штаб флота донесение о налете авиации и полученных повреждениях. Личный состав продолжил борьбу за живучесть корабля. Восстановили энергопитание, удалось поднять до рабочего давление в пожарной магистрали, для чего трюмному машинисту П.П. Резниченко пришлось несколько раз нырять в затопленное носовое машинное отделение, чтобы перекрыть нужный клапан и отключить поврежденный участок пожарной магистрали.

В результате всех принятых мер удалось зафиксировать корабль с креном на правый борт и с дифферентом на нос, распространение воды было приостановлено. Дымовую трубу, создающую крен на правый борт отрезать было нечем. 3-е котельное отделение (на корабле три котла) пока в строй не было введено, хода корабль не имел.

По приказанию командира отряда в 9 ч 25 мин к лидеру подошел эсминец «Беспощадный» для взятия на буксир за корму. «Беспощадный» в это время ходил вокруг в охранении. Подача буксира, к сожалению, затянулась, концы рвались, приходилось заводить новые. Буксировка длилась около часа со скоростью 6-7 узлов.

В 11 ч 50 мин корабли были снова атакованы бомбардировщиками противника. Два из них атаковали лидер и буксировавший его эсминец «Способный». Бомбы взрывались в кильватерной струе между лидером и эсминцем и справа от «Способного» в 40-50 м. Командир приказал отдать буксирный конец (в 12 ч 10 мин) и продолжал вести огонь по самолетам, маневрируя около лидера. От разрывов бомб на эсминце разошлись швы, возникла незначительная течь.

Основная группа самолетов (10-12) пошла в атаку на эсминец «Беспощадный» с кормы, со стороны солнца. Эсминец увеличил ход до 28-30 узлов, уклоняясь от атак маневром и отражая их огнем всей артиллерии. Две бомбы упали по корме. Одна, в 200-500 кг, замедленного действия, взорвалась под носовым машинным отделением с правого борта, повредив паровые магистрали в машине и разрушив борт ниже ватерлинии, лопнул настил верхней палубы на 110-115 шпангоутах (примерно посредине корабля, чуть ближе к кормовой части). Вторая бомба разорвалась вблизи левого борта в районе кормового машинного отделения, осколками пробит левый борт. В результате корабль начал крениться на левый борт, теряя ход, в помещениях погасло освещение.

Командир БЧ-5 инженер-капитан Я.С. Козинец доложил на главный командный пункт, что носовая машина затоплена, топится 3-е котельное отделение, вода проникает во 2-е котельное отделение и кормовую машину, котлы № 1 и 2 из-за повреждения магистралей изолированы от исправной кормовой машины, носовая машина и котел № 3 вышли из строя, принято 310 т воды. Судя по полученным повреждениям, восстановить движение корабля не представлялось возможным, все усилия были направлены на борьбу за непотопляемость корабля.