Альберт Эйнштейн. Во времени и пространстве - Юрий Сушко

Он писал эти строки, а сам вспоминал, как ночами в темноте прижимался к ней, обнимал и говорил, говорил ей все, в чем мог признаться только себе. Себе и ей. Ей, Марго, доверены все потаенные мысли, сомнения, слезы, вся беспомощность седого юноши Альберта. Он ненадолго засыпал, уткнувшись лбом в ее теплое плечо и положив руку на ее грудь, словно искал защиты, а она, мягко освобождая руку, натягивала сползающее одеяло ему на спину.

Наутро, оставляя его в постели, она поднималась, наспех завтракала, приводила себя в порядок, внимательно разглядывая морщинки у глаз, и уезжала.

Прочитав очередное письмо из безумно далекой теперь Америки, Маргарита Ивановна решила не тянуть с ответом и отправилась на Центральный телеграф, благо он был рядом, тут же, на улице Горького. В операционном зале она присела у длинного стола, взяла бланк и, царапая тупым пером бумагу, быстро сочинила нежно-благодарственную телеграмму своему «Алю». Подала текст в окошко, телеграфистка нахмурилась, увидев необычный адрес – «Принстон, штат Нью-Джерси, США…», и с сомнением посмотрела на Коненкову. А Маргарита, вспомнив пожелание Эйнштейна, мысленно послала к черту всех, кто попытается мешать их переписке. И действительно, все сошло более-менее благополучно, без лишних объяснений…

Потом, уже дома, долго сочиняла пространное послание Альбертлю с описанием своих душевных переживаний, милых житейских деталей.

Принстон, март 1946

Как правило, до института Эйнштейн добирался пешком. Полчаса ходу, сущие пустяки. Тем более эти прогулки доставляли ему такое удовольствие. Выходя из дома, он сворачивал на тенистую аллею, которая лежала между рощами и лужками. Поляны перемежались зарослями орешника, платанов, кленов и лип. Здесь было много и фруктовых деревьев, особенно яблонь. И осенью, идя привычной дорогой, он собирал в траве опавшие, все еще краснощекие яблочки, которыми потом угощал институтских коллег. Три из них припрятывал в карманы – для единственных оставшихся рядом с ним женщин – Элен, Майе и Марго (увы, не той, заокеанской, а своей приемной дочери).

В Принстоне фигура Эйнштейна, бредущего от его дома к институту и обратно, была настолько привычной и легко узнаваемой, что местные жители воспринимали ее чуть ли не как обязательную часть пейзажа. Но, тем не менее, всякий раз принстонцы смотрели на него с обожанием, жадными от любопытства глазами, как на небожителя, спустившегося к ним. Ему нравилась фривольная песенка, которую распевали его студенты:

Кто в математике силенИ в интегралы кто влюблен,Кто воду пьет, а не рейнвейн,Для тех пример – наш Аль Эйнштейн!И хоть, закончив свой обед,Гуляет редко наш Альберт,Мы просим Господа-творцаПусть острижет он молодца!

Наскоро расправившись с формальными делами на кафедре, Эйнштейн, не задерживаясь в институте, не спеша вернулся домой, на Мерсер-стрит.

В своем кабинете на втором этаже он чувствовал себя уютно и безопасно, как в надежной скорлупе. С облегчением опустившись в кресло у рабочего стола, Эйнштейн взял несколько листов бумаги, ручку, и по привычке, прямо держа бумагу на колене, принялся сочинять давно просроченные ответы на письма знакомых, друзей и совершенно посторонних людей. Закончив очередное послание, он опускал листок просто на пол, рядом с креслом. Потом, все потом…

Теперь поступившая на его имя почта. Вот же какое странное письмо от 19-летнего парня, студента Рутгерского университета. Парень маялся над вечными вопросами: «Моя проблема состоит вот в чем: какова цель жизни человека на Земле?.. Серьезно, сэр, я даже не знаю, зачем хожу в колледж изучать инженерное дело… Не нужно недомолвок. Если вам кажется, что я свихнулся, так скажите прямо».

Ну что ему ответить? Что посоветуете, друзья? – Эйнштейн обвел глазами портреты, украшающие стены его кабинета: Ганди, Фарадей, Максвелл… Храните молчание? Спасибо. Тогда отвечу этому парню сам. Послушай меня, парень.

«На меня произвела впечатление искренность вашего стремления найти цель жизни человека и человечества. Но, по-моему, на вопрос, поставленный таким образом, невозможно дать разумный ответ. Когда мы говорим о цели какого-нибудь поступка, мы имеем в виду простой вопрос: какое желание будет удовлетворено данным поступком или его последствиями или какие нежелательные последствия будут предотвращены? Разумеется, мы можем осмысленно говорить о цели поступка с точки зрения общества, к которому принадлежит индивидуум. Цель поступка в таких случаях имеет отношение, по крайней мере, косвенное – к исполнению желаний тех лиц, которые составляют общество…

И все же мы чувствуем разумность и важность вопроса – как прожить свою жизнь? На мой взгляд, ответ таков: удовлетворение чаяний и нужд всех людей, насколько это достижимо, и стремление к гармонии человеческих отношений. Для этого необходимо сознательное мышление и самовоспитание. Бесспорно, просвещенные греки и древние мудрецы Востока достигли в этой важнейшей области значительно больше того, что излагается в школьных и университетских программах».

Что дальше? Письмо от фермера из Айдахо. Сообщает, что своего новорожденного сына назвал в его честь Альбертом, а посему просит написать младенцу хоть несколько напутственных слов. Для мальчика они будут талисманом, оберегом. В конверте снимок забавного малыша. И что? Пишет своему тезке Эйнштейн: «Ничто истинно ценное не рождается из честолюбия и одного лишь чувства долга; оно возникает скорее из преданности по отношению к людям и объективным вещам». В знак благодарности фермер потом прислал профессору мешок своей картошки из Айдахо…

Ну вот, а теперь можно пообщаться и с самой желанной собеседницей. Только надо не забыть указывать на конверте уже не ее домашний адрес, а как она просила, «Центральный телеграф, до востребования, Маргарите Ивановне Коненковой».

«Любимейшая Маргарита!

Я получил твое первое письмо довольно оригинальным образом. Оно пришло точно в мой день рождения. Меня особенно порадовало, что оно содержало подробное описание событий твоей жизни. И мне особенно понравилось, что эта двуликая личность раскрыла себя. Я нахожу удивительным, что ты поддерживаешь со своей старой подругой, несмотря на такую длительную разлуку, полностью гармоничные отношения. Я отослал все письма и думаю, что все пропавшие еще дойдут. А вот с отправкой этого письма возникли трудности. По-видимому, мне не удалось правильно оформить его как письмо «до востребования» и пришлось писать на временный адрес в отеле. Я рад, что там вам был оказан такой теплый прием, особенно мистеру К., для которого неподходящее окружение несет неприятную душевную нагрузку. Я считаю, что поступал совершенно правильно, проявляя сдержанность в своих советах.