Кризис власти - Артем Каменистый

стоит, если вас послушать, — хмыкнул я. — Смысл идти на такие траты ради драки в захолустье?

— Разумеется, — согласился Аммо Раллес. — Но я же говорил, что слухи на то и слухи. К тому же не исключаю вариант, что эту войну гильдия по каким-то неведомым соображениям решила использовать для тренировки молодых бойцов. Если так, это нам на руку, опыта у начинающих бойцов поменьше. Но в любом случае вы, господин Гедар, и ваши приближённые будете основной нашей силой против мага южан и этих смертоносцев. Задавить их массами бойцов низкого ранга не получится, ведь многочисленную свиту во дворец не пропустят.

— То есть по вашему замыслу я должен сунуться в клетку к голодному дракону? В том смысле, что пойти в ловушку, да ещё и лучших своих людей прихватить? Вам не кажется, что это слишком рискованно? Что вы станете делать, если нас там всех прикончат в считанные минуты?

— Это не только наш замысел, это и замысел императора, — поправил меня Аммо Раллес.

— Да неужели? Сомневаюсь, что он вдавался в детали.

— Напрасно сомневаетесь, господин Гедар. Вдавался. Риск император осознаёт. Он не желает вам зла, он наоборот особо просил приложить все усилия для обеспечения вашей безопасности. Исходя из расклада сил, мы полагаем, что риск приемлем. Увы, но все прочие варианты куда более рискованные. Южане пока что полагают, что мы ни о чём не догадываемся. То есть рассчитывают на внезапность засады. Мы должны использовать своё знание против них. Во дворец отправитесь, как полагается. То есть, не обвешавшись с ног до головы оружием и бронёй. Это они тоже учитывают. Я сейчас напряг всю свою агентуру, и уже могу обещать кое-какую поддержку там, во дворце. Хотя сильно на неё рассчитывать не стал бы. А вот на господина Пробра рассчитывать можно. Он ещё в то время, когда был первым советником, предусмотрительно озаботился о вариантах скрытного проникновения во дворец. Речь идёт о всё тех же подземельях. Вы должны создать суматоху, отвлечь всё внимание на себя. После этого он проберётся в дворцовые подвалы и подоспеет к вам со своими верными людьми. Такой вот, черновой план. Возможно, Пробру стоит предоставить группу усиления из лучших солдат Кошшока, ведь своих людей у него немного осталось. Но это всё рабочие моменты, которые мы будем обговаривать дальше и дальше. Сейчас, господа, предлагаю сесть втроём и прикинуть, какими силами и средствами мы располагаем, и что из этого можно попробовать использовать при атаке.

Глава 14

Банда страшных воров

— … то есть уже завтра я должен поменять власть в стране. И от этого… гм… поручения, никак не отвертишься, потому что поручил его сам император. Я не могу ему сказать, что мне сейчас надо пустынями и подземельями заниматься, у меня не то положение, чтобы игнорировать приказы правителя Равы.

— Как много слов… — задумчиво протянул Приходящий Во Снах.

— Я старался покороче, но сами видите, сколько всего приходится рассказывать.

— Мне очень не понравился один момент в твоём рассказе. Тот, где ты говорил о допросе некроманта.

— Согласен, мне тоже тот допрос не понравился. Отвратительное зрелище и слишком мало информации получилось выжать.

— Нет, я не про информацию говорю. Ты решил разговорить труп, и использовал для этого силу Смерти. Это категорически недопустимо.

— Я вас не понимаю… А как ещё можно пообщаться с трупом, если не при помощи навыков некромантии?

— Тебе разве не приходило в голову, что пленных желательно брать живьём? Ведь в таком случае у тебя даже мыслей насчёт общения с мертвецами не возникнет.

— Ещё раз простите меня за банальность, но иногда взять живьём очень сложно, или даже невозможно. Так что я не ради удовольствия с трупами общаюсь, просто иногда у меня других вариантов нет.

— Варианты есть всегда! — чуть не скрежеща зубами, отчеканил старик. — Лучше вообще остаться без информации, чем получить её таким способом. Скажи мне, Гедар Хавир, тебе ничего не кажется странным в том, что принято называть магией Смерти?

— Да мне в любой магии абсолютно всё кажется странным. В первой жизни я вообще с магией не сталкивался, она у нас только в сказках встречалась. Хотя, если подумать, некоторые отрасли науки весьма уверенно к этим сказкам приближались.

— Вообще-то та твоя жизнь была не первой, но я понял, о чём ты.

— Не первой⁈ Ну ничего себе заявочка… И какой же?

— Для представителей твоего вида эта информация почти не имеет значения, так что неважно. Ты совершенно не о том думаешь, как это часто у тебя бывает. Посмотри на то, что ты называешь магией. Шире посмотри. Прежде всего, ты должен заметить, что почти вся она труднодоступна. Для большинства обитателей этого мира она вообще недоступна. Это связано с редкостью особых трофеев, необходимых для её открытия. Скорее даже с доступом к местам, где можно добывать такие трофеи. Таковых немного, и каждое со своими особенностями, что превращает их в опасные и труднодоступные локации, куда допускаются лишь избранные. И даже им непросто обзавестись драгоценной добычей, ведь не все могут похвастать высокой Мерой ПОРЯДКА и другими средствами, повышающими шансы успешной охоты. Да и про опасности таких мест не стоит забывать. Надеюсь, то, что я сейчас говорю, понятно?

— Разумеется. Не так давно я долго голову ломал, пытаясь придумать способ получить магию. Все эти мысли тысячи раз через мою голову проходили.

— Прекрасно. Тогда скажи, что я имел ввиду, когда говорил, что почти вся магия труднодоступна? Что именно я подразумевал, когда произносил «почти»?

— Магию Смерти.

— Вот! Ведь умеешь думать, когда захочешь. Да, именно магия Смерти стоит особняком. Настолько особняком, что ваши мудрецы веками спорят, можно ли её вообще называть магией, или это нечто особенное. Так уж получилось, что Смерть в своё время очень хорошо в этом мире устроилась. Этому поспособствовало удивительно удачное стечение обстоятельств, что в нужный момент сложились в её пользу. И она этот момент не упустила, получив ряд существенных преимуществ. Объединенная воля тех сил, что при этом остались обделёнными, выступила против засилья Смерти, это привело к катаклизму, что едва не уничтожил этот мир. Рок, по сути, завис над гибельной бездной, и с тех пор пребывает в неустойчивом положении. То есть