Меч Тьмы - Кинли Макгрегор

Илэйн так посмотрела на Галахада, словно могла бы убить его за такое предложение. Как бы то ни было, она ударила мужчину по плечу так сильно, что тот скривился от боли.

Керриган недоумевая посмотрел на них двоих. Они это серьезно? Зачем ему нужно было целомудрие?

На самом деле, он провел кучу ночей, пытаясь найти женщину, которая облегчила бы его бремя.

А что касается жертвенности и смирения, он был воспитан в них обоих и, откровенно говоря, достаточно повидал их за свою короткую жизнь. К черту все это.

Галахад протянул ему свою руку.

— Дай нам свой меч, парень. Присоединись к нашему ордену и ты обретешь семью, которую никогда не знал.

И это была еще одна вещь, которая никогда не работала для него так, как надо. Даже если бы он знал, кем был его отец, то был уверен, что тот был тоже каким-нибудь ублюдком. Не говоря уже о том, что его собственная «милая» матушка однажды попыталась продать его.

Семья… это они так же могли засунуть куда подальше.

Моргана жадно облизнула свои губы.

— Присягни своим мечом мне, мальчик, и ты получишь власть, чтобы каждого, кто попытается научить тебя смирению, превратить в жабу. Оставь монахам их целомудрие и семью, и позволь нам прожить наши жизни по полной. Бери то, что желаешь и делай это своим.

Здесь даже не надо было принимать какое-то решение. По крайней мере, не для такого мальчика, каким он был. Керриган вошел в этот мир проклятым с рождения, как безымянный ублюдок. Если ему и придется покинуть его, то это произойдет на его собственных условиях.

Он повернулся к Моргане.

— Я пойду с вами, миледи. И стану вашим сторонником.

— Целомудрие, — Илэйн усмехнулась Галахаду. — Ты должен был выбрать именно это, да?

Моргана торжествующе рассмеялась, повернувшись к Илэйн и Галахаду.

— Добро пожаловать в мой мир, мальчик. Обещаю, ты будешь рад тому, что выбрал мою сторону…

Сирен закрыла глаза, когда эти воспоминания исчезли, а за ними последовали другие о Керригане и его служении Моргане.

Как и все до нее, Королева солгала ему.

В его службе не было спокойствия. У него была власть и богатство, но больше ничего. Ни утешения.

Ни дружбы. Ни теплоты. Его ожидали только ложь и враги.

Меч был таким же проклятьем, как и благословением.

Потрясенная его эмоциями и своими собственными, Сирен почувствовала, что скользит. Падает.

Она не хотела жить так. В одиночестве. В сомнениях. В холоде. Постоянно настороже и в гневе. В постоянной жестокости.

Закрыв глаза, она увидела себя снова за станком в их маленькой мастерской. Там была Вэндлин, смеющаяся, пока они работали. Мари, подносящая им нити. Солнце ярко светило, а люди ходили перед окном, заглядываясь на них.

— Когда я выйду замуж, — весело говорила Вэндлин. — Я принесу сюда мятные лепешки для вас и расскажу вам, как это великолепно, иметь свою собственную мастерскую.

Мари рассмеялась. Ее голубые глаза сияли добродушным юмором.

— Ну, когда я выйду замуж, то буду слишком мало времени проводить вдали от своего мужа, чтобы навещать вас.

Сара, которая была слишком худой и бледной, засмеялась над ней.

— А что насчет тебя, Сирен?

Сирен оторвалась от работы и мечтательно уставилась в окно на пару с маленьким ребенком между ними, переходящую улицу.

— Когда я выйду замуж, то вернусь со своим мужем и освобожу тех, кто все еще будет работать здесь. Я предложу вам всем работу, и мы будем есть мятные лепешки, пока не заболят животы.

Тогда Вэндлин наклонилась и обняла ее.

— Наша Сирен, даже в этом случае думает в первую очередь о нас, — она крепко сжала ее перед тем, как вернуться к работе. — У тебя будет муж. Я знаю. И он будет действительно прекрасным человеком.

— Да, — согласилась Мари. — Только лучшее для нашей Сирен.

Только лучшее…

Сирен открыла глаза и обнаружила себя сидящей на полу на коленях у Керригана. Он обнимал ее, продолжая тихо покачивать.

Сейчас голоса прошлого стихли. Все ушло. Они оставили странную пустоту внутри нее. Сирен чувствовала себя как обычно, и в то же время нет. Теперь она обладала большими знаниями. Казалось, словно она каким-то образом была связана со вселенной вокруг нее. Она могла ощутить силу этой связи. Красоту. Мощь.

Ее тело дрожало, она протянула руку, чтобы прикоснуться к щеке Керригана. На этот раз его кожа не была холодной. Она была почти нормальной температуры. Его щетина царапала ладонь, а он открыл глаза и посмотрел вниз на Сирен.

Казалось, время остановилось, когда их взгляды встретились и замерли. Между ними больше не было никаких тайн. Она проникла в сердце этого мужчины и поняла, что то совсем не такое холодное и безжалостное, как он утверждал.

За всю свою жизнь, он знал только страдания, все вокруг использовали его в своих целях. Обиды из его прошлого отдавались эхом в ее голове. Они жалили и издевались.

Сирен узнала, что там были некоторые шрамы, которые никогда не заживали. Такая боль, которая не притупилась со временем.

Ее бедный Керриган…

Желая утешить его, она притянула голову мужчины вниз, чтобы захватить его губы своими.

Керриган обхватил ладонями ее голову и приоткрыл свой рот, приглашая ее внутрь. Он даже не предполагал, что обмен силой сделает с ними.

Теперь он знал.

Впервые в жизни, он увидел жизнь кого-то другого изнутри. Он слышал нежные звуки голоса ее матери. Слышал смех женщин, с которыми она работала. Признание. Любовь. Это поразило его.

Более того, это разорвало мужчину в клочья. Теперь он понял то, чего не знал никогда. Прикоснулся к нормальной жизни. К доброте и заботе. Не удивительно, что его маленькая мышка была такой спокойной и нежной.

Его пронзила боль, когда он осознал, что такая жизнь недоступна для кого-то, вроде него. В его мире никогда не будет подобной порядочности. Давным-давно он принял решение быть повелителем демонов и жить среди других, таких же жестоких созданий, как он сам.

Его ребенок, однако, совсем другое дело. Он не допустит, чтобы тот родился в Камелоте. Не с Морганой и ее двором, которые развратят его.

Не важно, чего это будет ему стоить, он проследит, чтобы Сирен и их ребенок были в безопасности.

Как-нибудь он найдет место для них, где Сирен сможет жить и дарить любовь, так и не познанную им, его частичке. Той, которую сам он никогда не увидит и не подержит. Его ребенку…

Это было к лучшему.

Прервав поцелуй, Керриган выдавил улыбку.

— Ты через многое прошла сегодня, миледи. Тебе надо отдохнуть.

Сирен сделала глубокий вдох, позволяя своим пальцам провести по его губам.