Буря над Колдуном. Испытание в Иноземье. Добыча Предтечи - Андрэ Нортон

— У нас есть несколько женщин, — ответил Мазз. — Вот эта, например…

Чарис поняла, что торговец намеренно не замечал пленницу с самого момента её появления в хижине. Не в правилах торговцев вмешиваться во внутренние дела колоний. Для капитана она, даже со связанными руками и ногами, — житель поселения колонистов, до которого ему нет никакого дела. Но теперь он воспользовался словами Мазза, чтобы внимательно оглядеть девушку. А потом рассмеялся.

— И какую ценность она представляет? Малышка, которая быстро загнётся, если её отправят трудиться на поля?

— Она старше, чем выглядит, и она знает, что написано в книгах, — возразил Толскегг. — Она учила других бесполезному знанию и говорит не на одном языке. В некоторых мирах такие люди полезны или так считают те дураки, что живут там.

— Ну, так кто ты? — обратился капитан непосредственно к девушке.

Может, это её шанс? Возможно, ей удастся уговорить торговца взять её с собой, и тогда ещё останется надежда, что она сможет добраться до властей Конфедерации и таким образом обрести свободу?

— Чарис Нордхольм. Мой отец работа! здесь преподавателем.

— Да? Ну, значит, ты дочь образованного человека, и вдруг угодила в такую затруднительную ситуацию. Как же это случилось? — торговец перешёл с Бэйсика на шипящий язык закатан. Она охотно ответила ему на том же языке:

— Сначала, капитан, разразилась эпидемия, а потом всё окутала душная атмосфера невежества.

Огромный кулачище Толскегга глухо врезал по столу.

— Говорите так, чтобы мы могли понимать! Капитан улыбнулся.

— Вы ведь сами говорили, что этот ребёнок образованный. И мне нужно решить, какова ценность её образованности. В водах севера плавают ледяные осколки, — снова он перешёл на один из пяти языков планеты Дантер.

— Но южные ветры быстро растапливают их, — почти механически Чарис произнесла должный ответ.

— Я же сказал: говорите так, чтобы мы могли понять. Да, эта девочка образованная. Но здесь её знания бесполезны для нас. А вот для вас — она стоит по крайней мере одного рабочего!

— А что скажешь ты, Достопочтенная? — торговец обратился к Чарис по правилам цивилизованного мира. — Ты тоже считаешь, что стоишь одного мужчины–рабочего?

Впервые за всё время девушка позволила себе взорваться:

— Я стою нескольких таких!

Капитан рассмеялся.

— Неплохо сказано. И если я возьму тебя с собой, ты подпишешь бессрочный контракт?

В течение долгого времени Чарис не сводила с него глаз, когда погасла последняя её крохотная искорка надежды, так и не успев разгореться. Встретившись с торговцем глазами, она поняла правду: он не спасает её, вовсе нет, этот человек и не собирался доставить её к каким–либо властям Конфедерации, чтобы она смогла сообщить о случившемся на Деметре. Если сделка будет заключена, то на условиях, выдвинутых им, и Чарис не сможет покинуть его ни на одной из планет, какую бы он ни посетил. А имея в качестве груза рабочую силу, он будет садиться только там, где нужда в рабочих, и где это разрешено законом. Подписав же бессрочный контракт, она свяжет себя так, что не сможет подать на апелляцию в суд, чтобы обрести свободу.

— Это рабство, — сказала она.

— Нет, не рабство, — но его улыбка была почти такая же зловещая, как и ухмылка Мазза. — Всякий контракт со временем теряет силу. Но, конечно, ты, Достопочтенная, можешь и не ставить свою подпись. Ты просто останешься здесь — если такова твоя воля.

— Мы продаём её! — возбуждённо воскликнул Толскегг. — Она — не нашего рода. Мы продаём её!

Улыбка капитана стала ещё более широкой.

— Похоже, Достопочтенная, выбирать тебе не приходится. Я не думаю, что в этом мире к тебе по–хорошему отнесутся, если ты решишь остаться.

Чарис знала, что он прав. Если она останется в руках Толскегга и его банды, которые ещё больше возненавидят её за срыв удачной сделки, то она точно пропадёт. Девушка глубоко вздохнула — выбор был уже сделан.

— Я подпишу бумаги, — угрюмо согласилась она.

Капитан кивнул.

— Я так и думал. Здравый смысл восторжествовал. Ну, а вы, — он кивнул Маззу, — потеряли Достопочтенную Леди!

— Однажды она уже сбежала в лес, — возразил Толскегг. — Лучше держите её связанной, если хотите справиться с ней. Она — дочь дьявола и вся греховна.

— Не думаю, что она сбежит. Ну, а поскольку она становится предметом ценной сделки, то в этом вопросе право решать остаётся за мной. Освободите её! Немедленно!

После того, как верёвки были разрезаны, Чарис, не поднимаясь, принялась растирать запястья. Капитан был прав: у неё совсем не осталось сил, чтобы попытаться вырваться на свободу. А так как торговец уже успел немного проверить её образованность, то, возможно, её знания являются ценным товаром, и он уже перебирает в уме, где они могут оказаться полезными. Покинув Деметру, отправившись к другим мирам, свободы она вовсе не обретёт.

— С тобой возникнут определённые проблемы, — капитан снова обратился к девушке. — У нас нет консервационного оборудования, и мы не сможем усыпить тебя на корабле в анабиозе…

Чарис содрогнулась. Большинство грузовых кораблей подобны этому: люди–рабочие находятся всё время пути в анабиозе, и корабль почти полностью занимают анабиозные камеры с людьми. Свободное пространство на борту такого корабля весьма ограничено.

— Но поскольку на планете останется часть груза, то у тебя будет своя комната. Ну, а теперь… что с тобой? Тебе плохо?

Девушка попыталась встать, но внезапно всё поплыло перед глазами, и к ней угрожающе приблизились пол и потолок.

— Я голодна, — Чарис схватилась за то, что оказалось ближе всего, — за руку капитана, которую он непроизвольно протянул вперёд, когда девушка покачнулась.

— Ну, это лёгкая проблема.

У Чарис остались смутные воспоминания, как она попала на звездолёт. Девушка очнулась, только когда в её холодных руках каким–то образом оказалась чашка, радуя теплом и запахом. Еле–еле удалось поднести её к губам и выпить густой суп, вкусный, хотя она так и не поняла, что это такое. Выпив, она поудобнее устроилась на койке и огляделась.

На каждом корабле Вольных Торговцев имелась каюта, где под защитой специальных устройств хранились особо ценные небольшие грузы. Девушка увидела вокруг себя шкафы и ящики с персональными замками, открыть которые может только капитан и пользующиеся наибольшим его доверием офицеры. А койку, на которой она сейчас сидела, в случае необходимости использовал часовой левого борта корабля.

Итак, теперь она, Чарис Нордхольм, больше не человек, а ценный груз. Но она устала, слишком устала, чтобы это её беспокоило, не было сил даже думать о будущем. Она так устала…