Догра Магра - Кюсаку Юмэно

и любит, когда студенты хлопают ему на лекциях. Что? Он на экране и все равно ничего не услышит? А-ха-ха-ха! Ну разумеется, само собой… Обратное было бы удивительно… Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! Скоро вы поймете, в чем тут секрет. Так что давайте-ка ушки на макушку и похлопаем! Кхм, кхм…

Итак, перед вами всемирно известный профессор медицины, доцент кафедры психиатрии медицинского факультета Императорского университета Кюсю, господин Кэйси Масаки! Он появляется на экране в белом халате, как на обычной лекции. За его спиной доска лекционного зала кафедры психических болезней Императорского университета Кюсю.

Вы наверняка обратили внимание, ростом профессор всего лишь пять сяку и один сун, кожа смугловатая, черные с проседью волосы острижены так коротко, что под ними поблескивает череп, на носу взгромоздилось пенсне. Глаза глубоко запали и смотрят проницательно, губы вытянулись в прямую линию. Лицо его напоминает череп… Профессор поднимается из-за стола, оглядывает вас, дамы и господа, и широко улыбается, демонстрируя искусственные зубы — сама бодрость, сама смелость, сама мудрость…

Эй? Чего вы смеетесь? Вопрос? Прошу. Ха-ха… Я, рассказчик, и доктор Масаки на экране — один и тот же человек?

А-ха-ха-ха-ха… Неувязочка вышла… Здесь я, пожалуй, скроюсь, уступив место себе экранному. Прошу вас, доктор Масаки! [РАССКАЗЧИК ИСЧЕЗАЕТ]

[НА ЭКРАНЕ ДОКТОР МАСАКИ. ГОЛОС И ЖЕСТЫ СИНХРОНИЗИРУЮТСЯ]

Кхм…

Господа неофиты всего света! Мне выпала великая честь выступать перед вами на широком экране! Господа, вы живете в мире здравого смысла, но жаждете полной противоположности! Вы до смерти устали от проявлений так называемого здравомыслия. От вездесущих паровозов и пароходов, от назойливых самолетов, от исколесивших весь мир автомобилей, от закосневших социальных обычаев, от предрассудков, пропитавших науку, от подражания Западу, от мертвых нравственных устоев… Ваши души жаждут настоящей жизни — бойкой, изменчивой, свободной и привольной! Я знаю это, я вижу огонек любопытства в ваших глазах — любопытства к опытам всей моей жизни, к исследованиям психической наследственности! Вы легко согласились, что существует сила, управляющая умалишенными, и поняли, какова ее природа. Однако ваше любопытство на том не успокоилось и задало закономерный вопрос: «Эта безделица и есть хваленая психическая наследственность?» Ваш мозг, господа, способен быстро обработать результаты двадцати лет моих исследований! Он даже быстрее мозга чокнутого доктора Масаки! Нет, благодарю… Нет-нет, аплодировать рано… Я лишь хотел выразить сердечную признательность…

Чего уж таить… если бы моя неординарная теория психической наследственности была применима лишь к сумасшедшим, удивляться, да и волноваться, было бы незачем. Для стада этих ученых головастиков и мое теперешнее объяснение является настоящим откровением, от которого у них лезут глаза на лоб. Но для меня, чокнутого профессора, это бег безногого…

Ведь я потому кричу на каждом углу об ужасах психической наследственности, что она воплощается не в одних сумасшедших! Да-да, точно таким же образом она проявляется и в обычных людях вроде нас с вами.

А?.. Возник вопрос? Подождите немного. Я знаю, что вы хотите спросить. «Что за чепуха? В чем тогда разница между нормальными людьми и сумасшедшими?!» Угадал?

Увы, но для настоящего ученого это не чепуха. Наша, господа, психическая жизнь ничуть не отличается от жизни сумасшедших. Я даже готов заявить, что эта жуткая психическая наследственность влияет на нас непрестанно, не давая ни минуты, ни секунды покоя! И когда мы спим, она проникает в сновидения и терзает нашу психику. Увы, но именно поэтому мы частенько не можем овладеть своими чувствами… Так в газетах и журналах появляются бесконечные статьи и заметки на социальные темы. Вот почему мы не можем смотреть на эту наследственность сквозь пальцы.

Некоторое время назад, беседуя с журналистом из газеты, я привел простые примеры «психической наследственности». Тогда я сказал, что у каждого есть свои причуды, то есть всякий, подобно сумасшедшему, не может владеть собой в полной мере. И как бы эти причуды ни высмеивались окружающими, как бы мы сами ни желали от них избавиться, — все тщетно, ибо таковы проявления «психической наследственности». Например, вы изо всех сил сдерживаете слезы, а они текут и текут. Или отчаянно стараетесь скрыть гнев, но все-таки теряете контроль над собой и взрываетесь. От этих психических отклонений так трудно избавиться. Подобные черты характера мы получаем от предков, и, соответственно, трудно видеть в них что-либо иное, нежели манифестацию психической наследственности.

Кроме того, можно упомянуть мономанию, непостоянство, капризность, вечное ожидание лучших времен, патологическую забывчивость, нервозность, страсть к чему-либо, помешательство на определенном объекте, «охоту» на представителей противоположного пола и прочие многочисленные психические ненормальности, что встречаются у каждого первого, у ста человек из ста и у тысячи из тысячи. И самое страшное заключается в том, что ни один человек не может избежать психической наследственности!

Вы осознаете это в полной мере, если прочитаете мою диссертацию «Сновидение эмбриона». Из нее вы узнаете, что «душа» или «дух» человека есть не что иное, как совокупность черт, унаследованных от древних, которые обладали психологией животного и психологией толпы.

Нормальные же, или «культурные», люди скрываются за внешним слоем, с позволения сказать, человечности. Перевязанные тесемками логики, морали, законов и привычек, декорированные ленточками и бантиками этикета, положения и характера, напомаженные и приукрашенные, они беззаботно вышагивают при свете дня.

Помахивая солнечными зонтиками или тросточками, «культурные» люди рассуждают про себя: «как бы меня не засмеяли», «вот бы не вскрылось то-то», «если вы, сударь, — джентльмен, то и я джентльмен», «если вы, госпожа, — леди, то и я леди», «если ты, сволочь этакая, — человек, то и я человек».

Однако этот «культурный» человек, нарядившийся с головы до ног в подобное барахло, вынужден постоянно сдерживаться изо всех сил, чтобы не выпустить на волю вульгарную, своевольную, грубую психическую наследственность, что таится в глубинах его души. На людях мы терпеливо притворяемся и делаем хорошую мину, переводя тайком дух, но стоит терпению лопнуть, как происходит нечто из ряда вон. На уровне индивида это проявляется как обман, ссоры, драки, кражи, изнасилования и другие аморальные поступки. Тот, кому не удается оправиться от срыва, объявляется сумасшедшим.

На коллективном уровне это выражается в бунтах, войнах, вредоносных идеях и упадочных течениях. Живые примеры психической наследственности столь часто встречаются в газетах, что это уже вызывает зевоту.

Осмелюсь сказать, дамы и господа, что наше душевное состояние и душевное состояние сумасшедших идентичны! Нельзя отличить сумасшедшего от здорового, как нельзя отличить, кто плох, кто хорош: человек, сидящий в тюрьме, или человек, идущий по улице. Иными словами, вся земля — огромная клиника свободного лечения, а «Клиника свободного лечения» при университете Кюсю лишь ее