Достать василиска! (СИ) - Ева Никольская

С другой стороны, было даже чуть — чуть приятно, что меня одобрили. Так что извинения я приняла. Сложно не принять их от парня, который уже два раза по моей вине попадал в лазарет с переломами. Ну а когда мы с Каином, собрав вещи, направились на обеденный перерыв, Силарин, успевший распрощаться с Ехтиндрой, скрывшейся в портале, меня и перехватил. Пришлось попросить кота занять нам столик, чтобы он не ждал под дверью, а самой подойти к учительскому столу, за которым сидел сильф, и поинтересоваться, что случилось.

— Ты не могла бы отнести кое‑что Сальдозару? — сразу перешел к делу брюнет.

— Я?! — удивлением мое было абсолютно искренним. — К вам же только что его коллега приходила и…

— Она сегодня занята на другом объекте, — оборвал поток моих непониманий мужчина.

— А вы…

— И я занят.

У него находились ответы на все мои возражения, и от этого становилось не по себе, потому что просто отказаться что‑то там передать василиску я не могла. Неудобно как‑то было, да и хотелось завоевать расположение куратора. А сделать это, выполнив его поручение, — лучший способ. Тем более с Сигурдом нам все равно скоро придется встретиться, когда «кровопийце» потребуется его подпитка. Так что, немного подумав, я кивнула, но прежде чем вслух согласиться, уточнила, что именно требуется передать.

— О! Чистый пустяк, — довольно улыбнулся черноглазый дух воздуха, чуть склонив к плечу голову, отчего его мелкие косички пришли в движение, упав антрацитовым дождем на серебристые одежды. — Вот этот свиток вручи ему и скажи, что от меня, — он протянул мне пустой лист, я удивленно вскинула брови, и Кейсар пояснил: — Текст скрыт от посторонних глаз. Ты же понимаешь, ведьмочка, — улыбка его стала шире, а я отчего‑то смутилась. Схватила письмо, свернула трубочкой и положила во внешний карман сумки, после чего сказала:

— Как только встречу, сразу отдам.

— Нет, Катарина, отдать надо сейчас, — огорошил меня новостью куратор.

— Но… у нас же…

— Разрешаю задержаться на следующую пару, — заявил сильф. — Вообще можешь на нее не приходить. Потом после занятий объясню пропущенный материал и дам кое — какие домашние задания. Сейчас же, будь добра, ведьмочка, выполни мою просьбу и поскорее.

Он снова занялся разложенными по столу свитками с мерцающими схемами заклинаний, а я, постояв, развернулась и пошла к двери. В конце концов, убудет от меня что ли? Ну, подумаешь, принесу Сальдозару послание от его друга. Не отругает же он меня за это, верно?

Не отругал. Ситуация оказалась куда хуже. Поначалу все шло хорошо. Я без приключений долетела до целительского корпуса, не встретив на своем пути ни одной агрессивно настроенной поклонницы василиска. Видимо, обед их в данный момент интересовал больше, чем бестолковое пребывание в приемном покое. Сказав сидящей за полукруглым столом ведьме, что у меня послание для господина Сальдозара, ожидала насмешек и препирательств, как было в прошлый раз, но и тут меня не стали задерживать. Более того, объяснили, где находится кабинет Сигурда, и даже проводили до лестницы, ведущей наверх, сделав так, чтобы охранная система пропустила гостью.

Однако чем выше я поднималась, тем подозрительней становилась. Слишком уж гладко все складывалось. Сначала визит чешуйчатой целительницы, потом это срочное послание… теперь вот ставшая на удивление вежливой и заботливой грымза из приемного покоя. Не странно ли? Очень! Поэтому в дверь «жениха» я стучалась, пребывая в крайне напряженном состоянии. А когда реакции на мой стук не последовало, выдохнула с облегчением и пошла обратно. Но, сделав всего несколько шагов, остановилась, снова вздохнула, на этот раз обреченно, после чего стремительно вернулась и толкнула дверь, которая, на мою беду, оказалась незапертой.

Войдя в кабинет, где василиск нацепил на меня «абсолютный щит», а вместе с ним и брачные браслеты, я почувствовала себя еще неуверенней, чем раньше. В комнате никого не было, а из‑за плотно закрытой двери в смежное помещение слышался шум воды. Наверняка где‑то там скрывалась еще и ванная. Живут же люди (то есть нелюди) — не рабочее место, а квартира со всеми удобствами! Впрочем, меня сейчас интересовали вовсе не комфортные условия Сальдозара, а мысли о том, как правильней поступить. Дождаться хозяина, присев на до боли знакомый диванчик, или оставить послание и сбежать.

Память моментально воскресила вчерашний ритуал, когда я стояла обнаженная в магическом круге напротив блондина, вспомнилось то, как он помогал мне перед этим раздеваться, и его прощальный поцелуй всплыл перед внутренним взором тоже… Особенно поцелуй! Невольно потрогав собственные губы, я сглотнула в попытке избавиться от внезапно появившейся сухости во рту и приняла единственно верное решение. Бегло огляделась, желая убедиться, что тут действительно никого нет, торопливо достала свиток из сумки и положила его на письменный стол. После чего немного подумала и вырвала страницу из блокнота, чтобы написать лекарю короткую записку. Затем планировала с чувством выполненного долга уйти, но… не успела.

Дверь в соседнюю комнату распахнулась, и на пороге появился тот, с кем я решила сегодня не встречаться. И ладно бы просто вышел в своей застегнутой под горло мантии или строгом костюме, но нет же! Сейчас на блондине из одежды были только легкие штаны и домашние туфли. А вместо рубашки на плечах висело мокрое полотенце. С потемневших от воды волос на обнаженную грудь капала вода, стекая блестящими струйками на рельефный живот мужчины. Именно на эти влажные дорожки я и смотрела… На них, а не на упругие мышцы, перекатывающиеся под кожей! И смотрела бы дальше, прижимая к себе так и не законченную записку, если б не услышала хриплое:

— Кати… как ты… откуда здесь?

Словно выйдя из созерцательного транса, резко вскинула голову и взглянула в лицо мужчине, чтобы снова громко сглотнуть, облизав вмиг пересохшие губы. Он смотрел на меня так, будто хотел съесть. И это пугало. А еще странно волновало, пробуждая во мне что‑то непонятное и, как я думала, — порочное. Пролепетав извинения, сказала про свиток и начала потихоньку пятиться к спасительной двери. И даже добралась до нее, но… она оказалась заперта.

— Откройте! — потребовала я, дернув за ручку. — Мне на пару надо. Откройте, пожалуйста!

— Я не закрывал! — непривычно резко ответил Сальдозар.

— Вы лжете! — обвинила его я, вновь терзая несчастную ручку.

— Я лгу?! — в мгновение ока мужчина оказался рядом. Я даже заметить не успела, когда он пересек комнату. Только что стоял в темном проеме — и уже нависает надо мной, словно демон возмездия. А в серебристых глазах бушует вьюга. Холодная, колючая, хищная… — Катарина, — сорвалось с его уст. И в тот же миг сильные руки прижали меня к его твердому телу, причем лицо оказалось как раз напротив обнаженной груди, которую я недавно рассматривала, и губы случайно коснулись влажной кожи. — Катар — р-рина! — рыкнул Сигурд, усилив хватку. Тесно, но не больно, а еще жарко. Иначе как объяснить, что одежда начала мешать? — Просто… не шевелись.

— А говорить можно? — шепотом спросила я после недлинной паузы.

— Нет! — отрезал он.

С лекарем что‑то было не так. Конкретно не так! Я чувствовала, как дрожат его руки, стиснувшие мою талию, как ходит ходуном грудь от тяжелого дыхания, бывающего при лихорадке. Слышала гулкие удары чужого сердца, в унисон которому билось и мое собственное. Такая близость волновала, мешая трезво мыслить, и у меня вопреки запрету василиска вновь случился разговорный зуд.

— Вы больны! — сказала я. — Это простуда, вирус? Может быть, я смогу приготовить вам лекарство?

— Ты — мое лекарс — с-ство, — прошептал… хотя, скорее уж, прошипел блондин, наклоняясь ниже и зачем‑то начиная жадно вдыхать запах моих волос. Вспомнился его голодный взгляд, и мне снова стало не по себе. Сейчас понюхает, потом на зуб попробует — кто этих редких василисков знает? Вдруг они молодыми девушками питаются в момент душевного смятения? — Не бойся, Кати, я тебя не трону, — пообещал Сальдозар, проводя ладонью вверх по позвоночнику, в то время как его вторая рука продолжала удерживать меня за талию.

— Но вы уже меня трогаете! — с нотками зарождающейся паники возразила я.

— Не в том смысле не трону, — Сигурд захватил губами прядь моих волос, и мысль о странных замашках василисков стала доминирующей. Но само это действие оказалось неожиданно приятным. Как и объятия, из которых не хотелось вырываться, и ласка, вызывающая дрожь, и обжигающее дыхание на моем вспыхнувшем от смущения ушке. Неужели колдовской взгляд по — прежнему действует?

— Объяснитесь! — потребовала я, придя к выводу, что лучше все выяснить здесь и сейчас, пока собственное тело меня не предало. — Что с вами творится, господин…