Большая книга ужасов – 56 (сборник) - Евгений Некрасов

Зря лейтенант не верил, что дядя Саша наколдовал-таки свою почти бесплатную боевую машину. «Взрывом разметало, хоронить было нечего»… Потому и нечего, что монстр его сожрал! А сейчас Пороховницын со своими солдатами беспечно шел в зубы к новому гиганту с противопульной броней. Я должна их предупредить!

Может, я зря придираюсь к богу? Вдруг он и не собирался посылать меня на полигон, а думал: «Отдохни, мое возлюбленное чадо, пускай теперь лейтенант побегает»?

Я опоздала на какие-то минуты. Солдаты редкой цепью шли к подножию пригорка, где мы с братом нашли мертвую кабаниху. Спокойные лица, автоматы за плечами. Они громко переговаривались, не боясь спугнуть дичь, потому что ей некуда было деться – только удирать по неширокой полосе между рвом и болотом, а от пули не убежишь. Позади с травинкой в зубах шагал Пороховницын. У него не было даже пистолета.

– Назад! – закричала я, кидаясь им наперерез.

Заглушив мой крик, кто-то выстрелил, и тогда из-за куста, покачивая антенными усиками, приподнялась боевая машина.

Коричневая броня сверкала, как облитая шоколадной глазурью. Высматривая противников, медленно поворачивалась марсианская головка со страшными челюстями.

Вот что значило «Затраты на производство стремятся к нулю»! Такую машину только поймать за плинтусом, окропить голубой жидкостью из колбы и бросить ей любой еды на первое время. Потом она станет кормиться чем попало: отбросами, диким зверьем, людьми. И не нужно ей вооружения – она сама по себе вооружение. Армия голодных, плодящихся, пожирающих все на своем пути гигантских тараканов поставит на колени любую страну.

Грянули автоматы, и пунктиры трассирующих пуль с трех сторон потянулись к монстру. Он еще не дорос до размеров, записанных в технических требованиях дяди Саши, но выдержал удар. Отскакивая от хитиновой брони, пули с визгом рассыпались по сторонам, как искры электросварки. Старик порадовался бы, что его расчеты так хорошо подтвердились на практике. Интересно, о чем он думал, когда его пожирало собственное детище…

Похоже, лейтенант командовал солдатами, только я не слышала. Стрелки начали перебегать; один оказался у меня за спиной и палил поверх моей головы. Я вжималась в землю, боясь глубоко вздохнуть. В любое мгновение солдат мог убить меня, опустив ствол автомата на сантиметр просто потому, что дрогнула рука. Кричать ему в грохоте стрельбы было бесполезно, привстать или махнуть рукой я боялась: напуганный человек сначала застрелил бы меня, а потом стал думать, что там шевельнулось.

Стрельба была не совсем бесполезной: в самом начале чудовищу сбило кусок уса. Обломок повис, болтаясь при каждом движении и, судя по всему, раздражая гиганта. Скособочась и волоча ус по земле, тараканище покружил на месте, пока обломок не оторвался, и застыл, как будто не замечая осыпающих его пуль. Все противники находились примерно на одном расстоянии, все плевались огнем. Тараканище не знал, на кого бросаться. Когда умолк один из автоматов, он повернулся в ту сторону и побежал с невероятной скоростью.

Спасая товарища, двое солдат ударили длинными очередями, но это не задержало гиганта. Он мчался ровно, как будто плыл по воздуху.

Один за другим захлебнулись автоматы – у них тоже кончились патроны.

И тогда навстречу монстру поднялся белоголовый стриженый солдат. Не сводя глаз с подбегающей твари, он вогнал в свой автомат рожок с патронами и дал одну длинную очередь. Тридцать стальных светляков ударили в хитиновую грудь чудовища, остановив его на три секунды. Потом патроны кончились, и гигант шагнул вперед. Двигался он без особой прыти – видно, его, хоть и бронированного, оглушили пули. Со стороны казалось, что тварь смакует мгновение перед тем, как вонзить в человека блестящие, как топоры, беззубые челюсти.

Я смотрела все до конца с глупой надеждой, что в последний момент случится спасительное чудо. То ли конница выскочит из-за холма, то ли просто сменится кадр, и окажется, что солдат бежит, и у него есть время и место, чтобы спрятаться.

Мелькнула вскинутая рука, алая кровь брызнула и, собираясь в капли, скатилась по глянцевой броне.

Я орала и била кулаками землю. Ненавижу этот взрослый мир, где нельзя засейвиться и переиграть все сначала.

Глава XX. Бывалый Гриша

Меня тащили, зажав рот и упираясь в бок чем-то твердым и холодным. От ужаса сводило кожу на затылке. Я сказала себе, что чуть-чуть можно потерпеть, а потом я умру и все станет до лампочки.

Секунды тикали, ничего смертельного не происходило, и тогда я заметила, что лицо мое сжимает шершавая, чужая, но все же человеческая ладонь. Я стала перебирать ногами, помогая спасителю.

– Сама пойдешь? – спросил незнакомый голос.

– Мгу, – сказала я, потому что рука еще зажимала мне рот.

Меня отпустили – и рот, и все тулово, как говорит Дрюнька. Я была пьяная от счастья и кинулась на шею солдату, едва успев заметить пятнистую куртку, как у Пороховницына. Он отбивался и шипел: «Дура, дура!» – потому что боялся таракана. Не сразу, но я успокоилась, и мы почти нормально поговорили. Он спросил:

– Ты что здесь делаешь?

– Я дяди Саши Войтова племянница, – сказала я невпопад, но солдата устроил такой ответ.

Мы сидели в кустах, наблюдая за неподвижной глянцевой тушей. Деваться было некуда. Солдат, видно, не бывал в этой части полигона и затащил меня, спасая, на край болота. Путь к бегству перекрывало чудовище. Пока мы его не интересовали, но если вспомнить, как ненадолго ему хватило кабанихи…

– Не шевелится, – заметил солдат. – Может, Федоров его угрохал? Коля Федоров его фамилия была, земляк мой, – добавил он и тоскливо выругался.

Я сказала:

– Не угрохал. Он живой, просто наелся и растет.

– Откуда знаешь?

Я прикусила язык. Проболталась! Прав был Пороховницын: секретоноситель из меня – как паровоз из чайника, только свистеть могу… Ладно, посвистим!

– Час назад у него под кустом была припрятана половина кабана.

– Целого, значит, не осилил, – сообразил солдат. – И?

– А сейчас нападает на людей. Значит, кабана дожрал и успел проголодаться…

– Ага, массу набирает, – кивнул солдат. – У нас во взводе два качка, тоже вечно голодные… Выходит, времени нам осталось примерно час…

– Около того, – согласилась я. – Надеешься, что ваши прибегут на стрельбу?

Солдат поскреб в затылке.

– Могут и не прибежать. Все считали, что мы идем стрелять волков, а про эту дуру никто не знал. Не прибегут, – вздохнул он. – К вечерней поверке забеспокоятся, и то вряд ли, мы же с лейтенантом.

Чудовище зашевелилось. Кажется, оно еще пожирало несчастного.

– Как тебя зовут? – спросил солдат.