Принцесса для психолога (СИ) - Матуш Татьяна

— А подробности будут?

Марк встал. Размял плечи. В несколько шагов пересек комнату и устроился на диване рядом со мной. Прикрыл глаза.

— Нет, — я взяла его за рукав, — не делай этого. Пожалуйста.

— Маргарита, разгон не вреден.

Я покачала головой:

— Не уверена. Мозг — тонкая сбалансированная система и она не любит читерства. Ты замечаешь, что выглядишь старше своего брата?

— Рам — оборотень, у него срок жизни вообще больше и запас прочности — соответствующий. Это нормально.

— Старше принца Джуэла лет на пятнадцать, а у вас не такая большая разница…

— Тот же ответ. Джуэл наполовину дракон, хоть и без ипостаси. Бонусы все равно есть.

— Старше Эшери.

— Маргарита, у герцога Монтреза в роду были огненные элементали и духи воздуха, Эшери вообще не показатель.

— Хорошо, — кивнула я, — ты прав, я ошибаюсь. Но — не нужно лишний раз… Не тот случай. Думаю, мы и без этого поймем друг друга.

Рассказ получился короткий. И — заставил меня слегка "подвиснуть".

— Не думаю, — запротестовала я, придя в себя от новостей. — Смотри… Не знаю, как у вас, но вряд ли разница принципиальна. У нас извержения, землетрясения, гигантские волны и движение тектонических плит — это часть системы, которая обеспечивает жизнь на Земле. Например, если бы столкновения плит не "выталкивали" сушу, то через некоторое время вода полностью размыла бы континенты. Система очень сложная и многоуровневая, но запас прочности у нее колоссален. Ты же считал как-то, сколько эта ваша пирамидка в тротиловом эквиваленте?

— Около двадцати килограмм, — отозвался Марк.

— Ну вот. У нас меньше чем за полвека в Неваде взрывали девятьсот раз с хвостиком, и в Семипалатинске больше четырехсот раз. Бомбы были до ста пятидесяти килотонн, твой пакет в двадцать пирамидок и рядом не стоял. Нет, если задасться такой целью, можно и планету раздолбать… наверное. Но если бы Боги принимали ставки, то я поставила бы на гигантский астероид. Это как-то более правдоподобно.

Никогда до этой минуты я не видела, как с лица человека уходят разом десяток лет. Разглаживаются морщины, становятся ярче глаза.

— Маргарита моя, — он улыбнулся неожиданно благодарно, — а ты будешь любить меня старой развалиной?

— Ну, не знаю, — я пожала плечами, — давай попробуем. Только не сейчас, а лет через пятьдесят. У меня как раз будет подходящее настроение. Кстати, интернет — информационная помойка еще та, там такого напишут, что с фактами вообще ничего общего не имеет. Кроме темы.

— Я это учитываю, — серьезно кивнул Марк, — проверяю перекрестными ссылками, заношу данные в таблицу и присваиваю индекс доверия от одного до десяти. Не переживай, я умею работать с информацией любой степени достоверности. Правду гораздо труднее спрятать, чем найти.

— Ммм… А не проще взять эту правду, так сказать, в чистом виде? В Институте вулканологии и сейсмологии РАН она точно есть.

— Я женился на гении. — выдал Марк после трех секунд молчания. — Прекрасном и божественно стрессоустойчивом гении.

— Я вышла замуж за мнительного парня с комплексом героя. Вывод — дети должны быть нормальными.

Глава 25 Слепая Охота

Кто-то все еще думает, что здешние танцы пропитаны сладострастием и созданы для того, чтобы услаждать взгляды мужчин и сражаться за их внимание? Э, вы ничего не знаете ни о танцах, ни о мужчинах.

Танцы пустынников — это молитва богам и песчаным духам о том, без чего не выжить. И любовь — лишь часть необходимого. Не самая маленькая. Но и не самая большая.

Янг хорошо знал этот танец. Много раз видел. Так женщины Хаммгана заклинали погоду, чтобы была… нет, не щедра на милости, об этом здесь не просили, знали — что бесполезно. Просто хотя бы чуть менее безжалостна.

Движения юных танцовщиц были зовущими, да. Но звали они — воду. А еще — тепло. Кто бы удивился… Отчего-то считалось, что Хаммган — это раскаленная сковородка, где солнце может пропечь мясо до углей прямо на костях еще живого хичина. Да, сковородка. Но не только… Знали бы иные умники, как адски холодно бывает в пустыне по ночам, и как просто замерзнуть в дороге.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Особенно — если ты один и согреть тебя некому. Поэтому — да, этот танец был и про любовь. Она ведь тоже — тепло.

Кесар стоял у входа в зал, неслышный и почти невидимый — взгляды слуг и рабов скользили мимо него, не цепляя. А его собственный — словно магнитом притянула одна из танцовщиц.

Все девушки были гибкими, как ртуть и легко могли зажечь того, кто сам был не прочь вспыхнуть, но эта высекла бы огонь из камня. Что было в ее движениях? Мастерство? Да, но одного мастерства мало. Страсть? Вот уж нет! Янг рос в монастыре Рауши, а это совсем особенное место — и все оттенки страсти знал, как собственные ладони. Лицо девушки было абсолютно спокойным и равнодушным, никакой страсти там и близко не бродило.

Может быть этот контраст между штормом ее подвижного дела и полным штилем на красивом лице… может, именно он так тянул к себе? В этой девушке была загадка, а загадка всегда манит.

Иногда просто нет сил противиться искушению. Иногда — единственный способ справиться с ним — это сдаться сразу.

Янг пошевелился и сразу стал заметен. Девушки послушно замерли. Он сделал легкое движение пальцами — и пестрая стайка потянулась вон. Взгляд темно-серых глаз остановил Шекер. Удивится? Нет. Нисколько… Знала. Точно — знала!

Второе почти незаметное движение кисти отослало прочь музыкантов. Кто хочет увидеть — тот заметит, хороший слуга точно не пропустит. А плохих во дворце не держали.

Янг удалил всех. Для того, что произойдет здесь в ближайшую клепсидру, свидетели ему были без надобности.

Она стояла посередине зала, опустив глаза, но — Янг почему-то ничуть не сомневался, все видела. Все подмечала. Ждала? И если ждала — то чего?

Он спустился на одну ступень и шагнул на каменные плиты, на ходу развязывая кушак. Хафан, расшитый так, что на нем живого места не осталось, жесткий из-за этого, как кольчуга и тяжелый, как две переметные сумы разом, со стуком упал на пол. Священный остался в длинной, неподпоясанной синей рубахе хичина.

Подошел вплотную. Церемонно поклонился.

— Шане сочтет меня достойным?..

А голос ее оказался точно таким, как он помнил — сухим и шуршащим.

— Это честь для меня, шоннер.

— Тогда возьми, — Янг дал девушке плотный кушак. В ее темных глазах впервые мелькнуло что-то, похожее на интерес. Она приняла его и плотно завязала Священному глаза. Он улыбнулся, коротко, азартно. И протянул ей пару простых деревянных маракасов. Во дворце таких не было. А посвященные Рауши не признавали других.

— Условия, шоннер.

— Не останавливаться. Сделаем это не как во дворцах, а как в Хаммгане. По обычаю.

…Не испугалась. Даже почти не удивилась. Янг не мог видеть, но почувствовал это так отчетливо, словно смотрел глазами.

Шекер отступила на два коротких, мягких шага. Плавным движением подняла красивые, сильные руки над головой.

Шорох маракасов заполнил зал, быстро, как ветер заносит песком развалины брошенных домов. Она сразу ушла в разгон? Смелая. Уверенная в себе. Или просто так и не поняла, с кем собирается иметь дело… А, может, это он чего-то о ней не знает?

Янг мгновение подумал — и сбросил обувь. Будет только мешать. Он не стал подкрадываться короткими шагами, знал — что не обманет. Прыгнул сразу, с места, без разогрева — выше головы. Кувырнулся в воздухе и приземлился… на то место, где мгновение назад была Шекер. Маракасы зашуршали левее.

Танцев для двоих в пустыне немного. Ветер и Платок. Поединок. И, конечно — Свадебный Танец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Священный кесар выбрал Слепую Охоту.

Девушка оказалась опытной и довольно дерзкой дичью. Она совершенно не боялась сокращать дистанцию. Маракасы шуршали совсем рядом и пару раз мягкая ладонь легко коснулась его плеча. Но поймать Шекер было не легче, чем тот же ветер.