Любовь Демона - Тала Тоцка

тебя позвал. Я не знал ничего, Демьян, клянусь. Ни про девушку твою, ни про ребенка. С Марго ты, конечно, жестко, но...

— Только давай без лирики, Игнат, — морщусь, перебивая. — А то ты не знаешь, что у дочурки твоей платиновая карта в этом клубе. И приехала она туда сама, по своей воле. Разве что немного неожиданно.

— Она все-таки твоя жена! — пытается вставить слово Прохоров, и меня накрывает.

— Моя жена сейчас дома с ребенком моим сидит. А твою дочь пол клуба там уже переебало. Из-за той подставы мой ребенок умереть мог, моя дочь, Игнат. Вбей себе это в голову, если так не доходит.

— Тихо, тихо, Демьян, успокойся, — в глазах бывшего тестя мелькает страх, — что ты так завелся? Согласен, не надо было Ритке во всей этой хуйне участвовать. Но она же тебя любила.

— Блядь, Игнат!

— Все, хорошо. Записи из сети уберешь? Я твоего ребенка не обижал, нахуй ты меня позоришь? Помелькала Ритка голой жопой, теперь сидит, из дома не выходит. Не о такой славе она мечтала. И мне, знаешь, не на руку такое.

— Ладно, уберу, — встаю, поправляю ремень, — а она пусть бумаги о разводе подписывает. Вам мое бабло все равно не достанется, мне ваше тоже не нужно.

— Подпишет. Обещаю, — Игнат поднимается следом. — Остальные договоренности в силе? Бизнес не пострадает?

— В силе.

Иду к выходу, не прощаясь, но на пол пути оборачиваюсь.

— Ты мне одно скажи, Игнат. Откуда они берутся, такие суки? Моя мать, Ритка твоя. У меня дочка совсем маленькая. Настоящий ангелочек. Твоя тоже была такой. Что ты с ней сделал, что она таким отродьем выросла? Я не для того спрашиваю, чтобы тебя пристыдить, нахуй оно мне надо. Я понять хочу, чтобы своего ребенка не покалечить. Чтобы она не стала выродком.

Прохоров глаза прячет, руки безвольно вдоль туловища свесил. А мне его ответ нахер не нужен. Это вопрос риторический. У меня вся надежда на Ангелину, на ее гены.

Потому что, чтобы Демон перестал быть демоном, ему нужен Ангел.

 

Глава 31

Ангелина

Демьян позвонил, что едет. Сказал, что заехал в китайский ресторан и может купить еду к ужину. Специально предупредил, чтобы я не готовила, и при этом было слышно, что он улыбается.

Я только обрадовалась. И сразу согласилась.

Ничего не могу делать, все из рук валится. Спросила только, почему улыбается.

— Я что-то смешное сказала? Или мне показалось?

— Не показалось, — он продолжал улыбаться, — и ничего смешного ты не говорила. Я просто еду в дом, где живут две мои любимые девчонки. Спрашиваю тебя, что купить к ужину. Это так... так нормально, Ангел, ты не представляешь, что это для меня значит.

И все. А мне ему наказание придумывай.

Как, как это сделать, если он на Миланку не надышится?

Он так старается, что я иногда слез не могу сдержать. На все готов, что дочка скажет, все делает. Неуклюже, неловко, но выкладывается на полную.

Косички у него кривые, неодинаковые получаются. Он видеоролик обучающий включает и сидит плетет.

А у него просто руки большие, ладони широкие. У Миланки волосы хоть и густые, но все равно она маленькая. И ему сложно удержать тонкие прядки, еще и пальцы путаются.

Но малышка так любит, когда ей папа косички заплетает! Она так радуется и потом до вечера не разрешает их переплетать.

Разве я этого не вижу?

И как он ее терпеливо выслушивает, хотя она когда увлекается, начинает совсем неразборчиво говорить. Быстро, глотая буквы и слоги.

Я ее обычно останавливаю, прошу еще раз повторить, только медленнее. А Демьян нет. Он изо всех сил вслушивается, а потом задает наводящие вопросы. И в итоге все равно докапывается до сути.

Он с ней вроде и непринужденно себя ведет, виду не показывает. Но когда она засыпает, он такой вымотанный, будто бой выдержал.

— Я так боюсь что-то не так сделать, — признался мне. Я не выдержала.

— Да она сама боится, Демьян! Боится, что ты исчезнешь, и у нее снова не будет папы! А тебе она готова прощать все, я даже иногда ревную. Тебе можно все!

Он так челюсти сжал, что на скулах желваки заиграли.

— Почему она думает, что я исчезну?

— Не знаю. Поверь, я ничего ей не говорила. Наоборот, убеждаю, что ты теперь никуда не денешься, всегда будешь с ней. Только...

Замолчала, и он сам за меня закончил.

— Только ты тоже не веришь, что я никуда не денусь, да? — заглянул в лицо. — Ты именно так думаешь?

— Я не знаю, Демьян, — призналась я честно. — Я теперь уже ничего не знаю. Тогда я тебе верила безоговорочно. Сейчас прости. И хотела бы, но не получается.

Он кивнул, ничего не сказал. А я потом полночи проплакала.

Мне его жалко, и Миланку жалко. Нас с ним жалко тех, влюбленных парня и девушку, которых предали близкие люди.

И теперь Демьян ждет от меня наказания. Сам он всем уже отомстил.

Я как подумаю об этом, меня мутить начинает.

Больше всего на свете я хотела бы никого из них больше никогда не видеть — ни Марго, ни Артура, ни Анну. И не слышать о них. Но они снова появились в моей жизни вместе с Демьяном.

Значит, я никогда от них не избавлюсь?

Он приезжает, мы ужинаем. Миланка виснет на папе. Они идут в детскую, играют, пока я прячусь в кухне. И когда дочка засыпает, понимаю, что ничего так и не придумала.

— Угостишь чаем? — Демьян вырастает на пороге кухни.

— Конечно, — прячу глаза.

Рассыпаю заварку, роняю полотенце, чуть не разбиваю крышку сахарницы. И когда паника уже готова накрыть с головой, обнаруживаю себя в руках Демьяна.

— Ангелина, посмотри на меня, — он держит меня за плечи, вглядывается в лицо. — Что с тобой? Что случилось? Ты сама не своя.

— Ты просил придумать наказание, — даже голос мой звучит жалко.

— Просил... — он продолжает вглядываться и сильнее сжимает плечи. — И... Ты готова?

— Нет, — мотаю головой, меня начинает бить дрожь, — нет, Демьян. Я не могу. Не проси меня. Я могла тебя любить. Я пробовала тебя забыть. У меня получалось тебя ненавидеть. Но мстить тебе я не буду.