Меч и лебедь - Роберта Джеллис

Рэннальф нахмурился.

— Не следует слишком доверять таким людям. Они склонны принять сторону победителя, но при первой же неудаче разбегутся.

Стефан в ответ улыбнулся. В последнее время что-то было в улыбке короля, что Рэннальфу не нравилось. Если Стефан и заметил какую-то неловкость, то не подал виду и не изменил своего выражения.

— Кто знает лучше меня? — спросил он. — Я не думаю, что у них будет причина покидать меня, Но не собираюсь сдаваться на их милость. Вот почему я хочу быть уверенным, что твои люди, Соук, и Твои, Нортхемптон, — самые лучшие, лучше всех Снаряжены, лучше всех обучены, у них самые преданные сердца. Ваши отряды станут моим оплотом. Вот почему я прошу тебя, Нортхемптон, терпеливо Издать, пока твой сын не поправится, чтобы он сам Мог пойти к каждому вассалу и выбрать самых лучших людей. Тебя, Соук, я прошу вернуться в Слиффорд и сделать то же самое.

Рэннальфа охватила радость. Он приехал в Оксфорд против своего желания, по велению долга, и вот 6 награду за добродетели его посылают домой на целый месяц. Почти на месяц, поправила его совесть, и бездельничать времени будет мало, но за выражением суровости, которую он сохранял на лице, чтобы не выдать нечаянного счастья, все в нем ликовало. Он возьмет с собой Кэтрин, когда будет наведываться к своим вассалам! Они будут рядом скакать в жаркие летние дни и рядом лежать все сладкие летние ночи.

— Ты не одобряешь этого плана, Соук? — спросил Стефан, не правильно истолковав его молчание. Он улыбнулся, на этот раз тепло и естественно. — Ты, кровожадный старый волк, ты ведь не собираешься пропускать битву?

— Нет! — вскричал Рэннальф, очнувшись от грез.

Он не хотел воевать. Он не боялся и был ко всему готов, но он не желал нападать на мелкие владения, беззащитные перед армией Стефана. Да, это правда, что лорды этих крошечных замков симпатизировали мятежникам, правда, что они давали убежище и защиту Генриху во время мятежей 1149 года, но уже более двух лет они никому не причиняли вреда. Не нарушали мир. Еще ужаснее были намерения выжечь землю, убить крестьян, возделывающих пашню, предать огню собранный урожай. Военная стратегия Стефана была превосходна, и Рэннальф должен был ее одобрить. Вместо этого он был потрясен мыслью, что грех уничтожать то, чему Бог велел расти и всходить, с бессмысленной жестокостью убивать эти Божьи создания, которые, подобно бездумной послушной скотине, выполняют свои естественные обязанности — сеют, пашут и собирают урожай.

Чушь! На этот раз он не поддастся слабости и не будет ссылаться на возраст в оправдание своих мыслей.

— Я хочу сказать… я действительно одобряю это, — произнес он слишком громко и покраснел под изумленным взглядом Стефана.

Глава 13

Сэр Эндрю Фортескью тронул шпорами гнедого жеребца, конь перестал шататься и двинулся вперед. Нужен отдых. Эндрю покосился на серую лошадь хозяина, идущую впереди. Рэннальф остановится и позволит лошадям передохнуть, если его конь ослабеет. Серые боевые кони, которых Рэннальф разводил в своих конюшнях, норовистые скакуны, которых в лучшем случае можно загнать наполовину, сейчас показывали свою прыть. В то время как любая другая лошадь еле передвигалась, этот дьявол имел силу, достаточную, чтобы лягнуть другую лошадь, идущую слишком близко.

Жеребец встал, дрожа, и Эндрю подумал, что загонит его до смерти, если заставит двигаться. Однако отстать он не мог. Он должен знать, что произошло в замке Слиффорда, что вызвало эту сумасшедшую скачку на север. Жизнь лошади не так важна, хотя это была единственная ценность Эндрю. Важно то, что, если животное падет, он может никогда не добраться до Слиффорда пешком. Его сердце оставалось в Слиффорде, там жили единственные в мире люди, которые нуждались в нем, и если опасность пришла туда, он должен находиться рядом.

— Милорд, — в отчаянии позвал он, когда его лошадь споткнулась и остановилась.

Рэннальф натянул вожжи и обернулся.

— Что?

Эндрю соскочил с лошади, почти падая. Они скакали так долго, что его ноги онемели.

— Милорд, мы потеряли по меньшей мере треть людей, их лошади не смогли выдержать темп, а сейчас и моя лошадь падает. Если вы поскачете дальше, то скоро останетесь один.

Эндрю был прав. Люди смотрели на хозяина умоляющими глазами. Они смогут еще немного продержаться, но отдохнуть будет некогда, а сушеное мясо и зерно в их сумках вряд ли насытит их. Лучше, если припасы сварят.

— Хорошо, — Рэннальф огляделся и услышал журчание воды в небольшом леске справа. — Это место прекрасно подойдет. Мы сможем остановиться на несколько часов, пока не станет прохладнее.

Он въехал в тень деревьев, слез с лошади и позвал одного из людей, чтобы тот напоил его лошадь у ручья. Пока он срывал свой шлем и расстегивал кольчугу, чтобы откинуть капюшон и охладить голову, его глаза остановились на Эндрю, который пытался влить бурдюк вина в рот лошади. Рэннальф подошел поближе и стал наблюдать, оценив состояние животного.

— Дай ему лучше отдохнуть. В любом случае не беспокойся. Я снабжу тебя лучшей лошадью, если эта падет.

— Благодарю вас, милорд. Ему бы довезти меня до Слиффорда, и большего мне не надо.

Волнение юноши было таким явным, что Рэннальф снова почувствовал любопытство.

— А почему ты так хочешь попасть в Слиффорд?

Вина за невысказанное желание и украденный поцелуй окрасила лицо Фортескью и заставила опустить глаза под жестким взглядом Рэннальфа. Мэри была дочерью сюзерена и должна быть неприкосновенна, как сестра. Рэннальф наблюдал предательскую растерянность и умилялся. Он не подозревал, в кого был влюблен юноша, и размышлял, когда же Эндрю признается, почему Кэтрин послала его вместе с Рэннальфом. Это время еще не пришло. Он слушал бормотание сэра Эндрю о доме и долге и, едва удержавшись от улыбки, отошел. Затем он освежился в ручье и упал на траву.

Эндрю наблюдал за сюзереном, проклиная себя за трусость. Почему он не заговорил? Момент был удачным, ведь Соук казался спокойным, даже довольным. По крайней мере он успокоил бы свою совесть, хотя рисковал быть уволенным со службы, а его лорд дорог ему, дорог почти так же, как возлюбленная. Его не только отдалят от Мэри, но унизят до положения нахлебника, зависящего от щедрости брата.

Не то чтобы сэр Джайлс был скуп или недобро относился к нему, но в замке Джайлса у него не было возможности подняться до уровня, при котором он мог получить руку Мэри. Если он останется с Соуком, особенно в преддверии войны, он может так услужить хозяину, что его наградят деньгами и должностью, или он сможет захватить ценного пленника для выкупа. Эндрю присел рядом со своей лошадью, испытывая жажду, но не позволяя себе приблизиться к ручью, потому что рядом был Соук. Он сделал глоток вина из бурдюка и закрыл глаза. А вдруг он совершит великие дела — спасет лорда, возьмет замок? Сладкие мечты, но все это возможно, пока он на службе.