Зубных дел мастер - Анатолий Федорович Дроздов

И Кир, конечно же приехал. С Сергеем и его супругой он крепко подружился. Ему было приятно приходить к ним в гости. Его признала даже Олечка — охотно шла на ручки к дяде Косте, по-детски с ним кокетничая. Ну, все же женщина, пускай и маленькая…

— Ты прав был, Костя, в гастрономе просто обалдели, — рассказывала Маша. — Даже решили, что зубы мне поставили за границей, — она хихикнула. — Все не могли поверить, что это в Минске. Слушай, Костя, моя заведующая тоже хочет голливудскую улыбку. Что ей ответить?

— Пусть обращается, — пожал плечами Кир. — Номер телефона в регистратуре знаешь. Но обязательно скажи ей, что это долго, дорого, и муторно.

— Ну, денег у нее хватает, — Маша хмыкнула. — А остальное вытерпит. Скажи мне, Костя, у тебя есть девушка?

— Нет, — ответил Кир.

— Но почему? Парень ты красивый и порядочный. Специалист хороший, неплохо зарабатываешь. Мне ваш Кац тебя хвалил. Сказал: Чернуха — это мастер, его протезы хоть на выставку. Да за такого каждая пойдет!

— Не каждая, — крутнул Кир головой. — Встречался я с одной, но она ушла к начальнику. Меня сочла неподходящим.

— Как и у нас с тобою, Маша, — вдруг вставил реплику Сергей.

Кир удивленно глянул на него.

— Такое было, — Маша подтвердила. — Сергей встречался с девушкой, библиотекарем. Она ему со временем и говорит: да ты, простой рабочий, без высшего образования, а я окончила институт культуры. Не пара мы. Он отвечает: я писатель, со временем прославлюсь и буду много зарабатывать. Она в ответ лишь только фыркнула: мол, станешь им, тогда и приходи. Короче, вышла замуж за военного, он прапорщик вроде.

— А Машу бросил парень, решив продавец ему в невесты не годится, — подхватил ее рассказ Сергей. — Мы с ней на свадьбе познакомились. Оба горевали, и на этой почве и сошлись.

— Как у Шекспира, — улыбнулся Кир. — Она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним.

— Да я тогда Сережу не любила, — возразила Маша, — но замуж вышла. И только позже разглядела, какой он замечательный мужчина. Теперь люблю всем сердцем. А ты меня, Сережа?

— Пока что думаю над этим, — сказал Сергей и хитро улыбнулся.

— Ах, ты, скотина! — шутливо замахнулась Маша. Муж с деланным испугом отшатнулся. — Не слушай его, Костя. Прикидывается. Наедине он мне такое говорит, что просто таю. Ладно, будет с этим. Послушай, в нашем гастрономе есть замечательные девушки. Порядочные, симпатичные. Хочешь, познакомлю?

— В общежитии, где я живу, их целый корпус, — Кир усмехнулся. — Не нужно, Маша, мне сейчас не до любовей — работы много.

Он не врал: работы вправду было много. Не в поликлинике, а дома. Контрольные работы, курсовая… Но это еще семечки. Слова руководителя семинара Кир запомнил, поэтому все вечера писал. Поразмыслив, он решил, что это будет повесть о враче из будущего, тем более что материала для будущей книги имелось просто завались. Случаи из практики он адаптировал под мир, который сочинил в рассказе, и воплощал их на бумаге. По его задумке повесть состояла из рассказов о враче Кирилле Бойко, талантливом молодом хирурге, который, кроме собственно лечебных навыков, владел профессией инженера, поэтому мог починить почти любую технику. Образ главного героя, Кир, разумеется, списал с себя, но сделал своего Бойко почти лишенным недостатков в отличие от прототипа. Кирилл стал отзывчивым и добрым, решительным и смелым, к тому же бессеребренником — как это и бывает в книгах. Рассказ «Далекая звезда» стал в повести финальным, что и логично. В традициях отечественной прозы заканчивать книгу свадьбой.

Перепечатанную на пишущей машинке рукопись Кир отослал Амлинскому. Понравится руководителю семинара — он поспособствует ее изданию. А нет — зачтет, как курсовую. Будущим прозаикам предписывалось написать раз в год рассказ или же повесть — у кого, что выйдет. Иначе не зачтут учебу и не переведут на следующий курс. В Литинституте существовала странная традиция: не сдавшего экзамены студента как в школе оставляли на второй год. Порой неоднократно. Как рассказали Киру, рекордом стало 18 лет, потраченных одним из разгильдяев на учебу в вузе. Диплом он, к слову, получил.

Амлинский ответил телеграммой, короткой: «Рассказ опубликуют в третьем номере журнала». Кир почесал в затылке и отправился к Кацу.

— У вас есть знакомые в «Союзпечати»? — поинтересовался у Ионовича.

— Зачем тебе? — спросил еврей.

— В журнале «Юность» в третьем номере опубликуют мой рассказ. Хотел приобрести хотя бы пару экземпляров.

— Какая пара? — Кац всплеснул руками. — Давайте посчитаем, Костя. Мне экземплярчик с дарственной подписью, второй — Ботвиннику. Полагаю, что и главный врач захочет, вполне возможно, что и в горздравотделе. Вы думаете, что писателей среди врачей и техников в Минске много? Ой, что-то мне подсказывает, что вы такой единственный. Людям будет приятно сознавать, что под их чутким руководством есть молодой писатель, к тому же замечательный техник и передовик соревнования. Таким не стыдно похвалиться. Десяток экземпляров нужно минимум.

— И где их взять?

— Поговорю с Ботвинником. Как полагаю, он поможет. Это не порошок для металлокерамики достать.

Кац говорил о наболевшем: с порошком для керамических протезов в ортопедическом отделении было сложно. Если для очередников его хоть как-то выделяли, то для халтуры каждый доставал как мог. Тот порошок, который Кир притащил из Вильнюса, закончился довольно быстро. Не весь, а ходовых цветов. Тут нужно пояснить. Если протез не полный — мостик или два, то цвет искусственных зубов подбирают под те, что есть у пациента, иначе будет выглядеть как белая заплата на красной кофточке. Так было и с пластмассовыми облицовками, которые Кир делал прежде. Но если с пластмассой не было проблем — огромный выбор, то с керамикой ситуация сложилась хуже. Литовец в Вильнюсе продал Киру порошок и неходовых цветов, соврав, что он понадобится тоже. А Кир тогда не разбирался… Теперь же выяснилось: порошок-то, вроде, есть, но годится лишь в отдельных случаях. Когда, к примеру, пациенту нужно сделать полный рот, как той же Маше. Нередко пациенты у него просили, чтоб зубы были белые, как докторский халат. Плевать, что будет видно, что они вставные, зато получится красиво. Хотите — получите! Но как быть с отдельными