Спаситель - Владимир Лосев

— По-моему мнению ты все специально делаешь для того, чтобы мы от тебя быстрее сбежали, — сказал Майк. — И ты очень близка к своей цели.

— Ещё немного потерпите, а потом сбежите, — улыбнулась старушка. — Кстати, как твои ребра?

— Болят, — сказал Майк. — Что с ними сделается? Не такими же способами лечат трещины и переломы. Он пощупал грудь, и смущенно улыбнулся.

— Правда, болит уже не так сильно, но я не думаю, что это от твоих лекарств.

— Ну, если не считать того, что ты полдня дрова рубил, а твой друг воду таскал полными ведрами, — сказала Никонориха. — И если не замечать, что у вас на лице появился здоровый румянец, да и аппетитом вы не страдаете, то мои лекарства, действительно, вам не помогают.

— Не помогают, — сказал Майк. — Это уж точно, сплошное издевательство над больными людьми, а не лекарство. Кстати ты что-то сказала насчет аппетита, поесть-то нам дадут?

— Конечно, — улыбнулась старушка. — Все приготовлено, идите, ешьте.

— Спасибо, — сказал Вик. — Я чувствую себя гораздо более сильным и здоровым, чем был.

— Рано благодаришь, — засмеялась старушка. — Я свое лечение ещё не закончила.

— Да? — сказал Майк. — А я тоже чувствую уже себя гораздо лучше. Может больше не надо?

— Надо, — засмеялась Никонориха. — Я вам рассказывала о новой мази? Так вот пришло время её на вас попробовать. Советую поесть, а то после неё вам не только есть, но и жить не захочется.

Майк с Виком переглянулись, тяжело вздохнули и пошли на кухню. На ужин была та же картошка и травы, молоко и хлеб. Они ели, мрачно разглядывая друг друга.

— Не пора ли бежать отсюда? — спросил Майк. — Она же нас залечит до смерти.

— Боишься? — улыбнулся Вик.

— Можно подумать, что ты нет, — огрызнулся Майк.

— Я побаиваюсь, а не боюсь, — сказал Вик. — И думаю о том, сколько же нужно иметь здоровья, чтобы выдержать ее лечение. Только очень здоровые люди могут у неё лечиться.

— Так оно и есть, — засмеялся Майк. — Но, если сказать правду, я, действительно, чувствую себя лучше. Может, это от хорошего питания, а может, действительно, от её лечения. Легкость какая-то появилась в теле, и сила. Она же права, я на самом деле рубил дрова и даже не чувствовал усталости.

— А я воду носил, — сказал Вик. — А утром думал, что даже встать не смогу.

— Интересно, она, что, на самом деле решила испробовать на нас свою новую мазь, или пошутила? — спросил Майк. — Если я от той мази кричал так, как будто меня режут то, что будет от этой?

— Будешь кричать ещё громче, — предположил Вик. — И я, наверно, тоже.

— Наверно, — вздохнул Майк. — Что-то и есть уже не хочется. Как ты думаешь, она ещё долго будет над нами издеваться?

— Она же сказала, что через неделю ты будешь, как новенький, — сказал Вик. — А прошло всего три дня.

— Мне казалось, что уже четыре, — вздохнул Майк. — Ладно, сейчас соберусь с духом и скажу ей, что я уже здоров.

— Ты уже ей это говорил, — улыбнулся Вик. — Но мне кажется, что её это не остановит, она все равно на нас свою новую мазь испробует.

— Значит, надо бежать, — сказал Майк.

— Куда мы с тобой побежим? — спросил Вик. — Она все спрятала и нашу одежду, и оружие и рюкзаки. Так что, хотим мы этого, или нет, а придется лечиться. И не забывай о мужиках, которые сидят с оружием где-то там, в засаде, без провожатого нам не уйти живыми из этого села.

— Это ты нас сюда затащил, — сказал Майк. — Когда-нибудь я тебе это припомню. А, если я умру от её мази, то буду являться к тебе в виде призрака, и буду тебе жизнь портить.

— Я раньше тебя умру, ты меня сильнее и крепче, — сказал Вик. — Так что я твоих угроз не боюсь.

— Это мы ещё можем поспорить, кто кого крепче, — сказал Майк, с опаской прислушиваясь к шагам.

— Не надо спорить, вы оба крепкие, — сказала Никонориха, заходя на кухню. — Вижу, что поели, так что раздевайтесь. Намажу вас, потом и спорьте, сколько хотите, кто кого крепче…

— Может лучше не надо? — спросил Майк. — Что-то во мне слабость какая-то, и чувствую я себя плохо.

— Вот и хорошо, — улыбнулась старушка. — Моя мазь тебя быстро от этого излечит. Майк вздохнул и стал раздеваться.

— У меня есть только одна последняя просьба, — сказал он. — Этой мази на него намажьте побольше, чтобы жизнь ему легкой не казалась, это он меня сюда привел.

— Это, пожалуйста, — сказала Никонориха. — И ему намажу побольше, и тебе, раз ты с ним пошел.

Скоро они оба лежали на полу, извиваясь от острой боли. Действительно, та мазь, которой их мазали раньше, теперь казалась им легкой и приятной. Ночь тоже была кошмарной, им казалось, что они её не переживут, но на следующее утро они оба чувствовали себя необычайно бодро.

Майк перерубил все дрова, сложил две большие поленницы, и теперь рыскал по двору с желанием ещё что-то сделать. Его тело просило работы и движения, в конце концов, он пошел к Вику и стал помогать ему таскать воду. Они залили полный бак воды в бане, и почти столько же отнесли в дом. После этого они почувствовали жуткий голод, старуха, похоже, знала об этом, потому что еды на столе было поставлено гораздо больше.

Они съели все, что Никонориха им приготовила, и даже картошка с капустой показалась им изысканным блюдом. А после этого легли спать, и спали до следующего утра, крепко, без снов, и не просыпаясь.

Утром, когда они проснулись, рядом с ними лежала на полу их одежда, а в углу стояли рюкзаки и оружие. Вик встал и стал надевать свой комбинезон, чистый, выглаженный с заштопанными дырами. Майк недоверчиво покачал головой.

— Ты думаешь, что нас уже отпускают?

— Да, похоже на то, — грустно улыбнулся Вик. — Маленький отпуск закончился.

— Но я ещё не чувствую себя абсолютно здоровым, — сказал Майк.

— А ты прислушайся к своим ощущениям, — пожал плечами Вик. — И поймешь, что все совсем уж не так уж и плохо, и, по крайней мере, гораздо лучше, чем тогда, когда мы сюда пришли. Майк кивнул.

— В принципе ты прав, боли я не чувствую, — сказал он. — А как же Никонориха? На ком она теперь будет ставить свои опыты?

— Ты одевайся, — сказала старуха, входя в комнату. — Виктор все понял правильно. Мои услуги больше вам не нужны. Можно конечно дать вам ещё несколько дней отдыха, но я решила, что это вас размягчит, а дорога у вас не простая. Вам нужно много силы и решимости дойти её до конца.

— Понятно, — вздохнул Майк и стал одеваться. — Значит, надоели мы тебе?

— Ну не настолько, чтобы вас прогонять, — улыбнулась Никонориха. — Только не вы одни нуждаетесь в моей помощи, есть и другие. Но пока вы у меня живете, никто сюда не придет, так у нас заведено. А бегать по домам, я не собираюсь, старая уже.

Так что собирайтесь и идите себе.

Майк взял автомат, посмотрел на полупустой магазин и вздохнул

— А патронов для автомата у вас не найдется? — спросил он. — Времена сейчас лихие, без автомата никак нельзя.

— Я оружие дома не держу, — сказала старуха. — Только для вас сделала исключение. Но попрошу мужиков, чтобы вам дали патроны, и если нужно и другое оружие. Тебе, Виктор, тоже что-нибудь нужно?

— Мне нужен нож, спички и свечи, — сказал Вик. — И, если можно, продуктов, у нас почти ничего не осталось.

— Картошки и кореньев разных я вам в рюкзаки положила, — сказала старуха. — Свечи тоже дам, как и спички, а нож и патроны вам дадут, когда из села уходить будете.

— Что ж, тогда это все, что нам нужно, — сказал Вик. — Спасибо за лечение и приют. Если бы вы нас не вылечили, то шансов дойти до его города у нас почти не было бы.

— Я знаю, поэтому и пустила вас, — усмехнулась Никонориха. — Ты все-таки будь осторожнее. Болезнь твою я только немного приглушила, чтобы она тебе не мешала в пути, но она никуда не исчезла. Больше я ничего сделать не смогла, ты сам сделал свой выбор.

А у тебя, Миша, все хорошо. Конечно, и ты ещё не вылечился до конца, но вылечишься по дороге. Боли чувствовать не будешь и до города своего дойдешь, а это главное. Идите с богом, меня другие больные дожидаются.

Майк и Вик забросили лямки рюкзаков за плечи, Вик положил в карман поданные старушкой свечи и спички, и они вышли из дома.

У ворот их дожидался Лешка.

— Идите за мной, — сказал. — Я вас отведу к дороге.

— А патроны? — спросил Майк. — Никонориха обещала, что мне патроны дадут для автомата.

— Сейчас узнаю, ждите меня здесь, — сказал мальчик, забегая во двор. Через минуту он выскочил обратно.

— Пошли, — сказал он. — Будут вам и патроны, и если нужно, оружие. По дороге покажу вам свой склад, там у меня все есть.

Улицы по-прежнему были пустынны, казалось, что деревня вымерла.

— А много у вас людей живет? — спросил Майк.

— Много ли мало, вам это знать не надо, — сказал мальчик. — Мы никому этого не рассказываем. А то, что вы никого не видите, это ничего не значит. Староста запретил людям к вам подходить и разговаривать.