Месть в ажурных чулках - Дарья Калинина

— Погоди! — внезапно остановила подругу Кира. Уже закрыв дверь в Ларисину квартиру, они замерли на месте на лестничной площадке.

— Что?

— Не нравится мне, что к Лариске кто-то шастает, как к себе домой, — ответила Кира. — Надо бы проверить. Погоди!

Она извлекла из кармана крохотный клочок газетного листа и сухой клей в палочке.

— Позаимствовала у Лариски дома, — пояснила она удивленной Лесе. — Сейчас.

И передав пакет с личными вещами Ларисы подруге, Кира нагнулась и ловко приклеила газетный клочок внизу двери на том месте, где был стык дверного полотна со стеной. Сверху было совершенно не заметно, что там что-то приклеено.

— Вот! — удовлетворенно произнесла Кира. — Если к Лариске снова кто-то заявится, мы с тобой хотя бы будем об этом знать. А теперь хорошо бы узнать, не видел ли кто из соседей того человека, который приходил к Ларисе в дом с обыском.

Сначала подругам не везло. На их звонки никто не отвечал. Но затем за одной из дверей на Ларискином этаже раздался сухой кашель, и она открылась. На пороге стояла пожилая женщина — та самая баба Таня, призванная в качестве понятой ментами при осмотре ими квартиры Ларисы.

— Чего надо-то? — недружелюбно произнесла она и закашлялась.

— Простите, — с максимальной вежливостью произнесла Кира. — Мы сейчас зашли к Ларисе, и нам показалось, что вроде бы у нее дома кто-то после ее ареста побывал. Все вещи сдвинуты и раскиданы. Картины сняты и…

— Точно! — не дожидаясь продолжения перечня учиненного в Ларисиной квартире безобразия, азартно воскликнула баба Таня. — Был у нее мужик! Приходил!

Да вы зайдите! Мне на холоде стоять нельзя, простывши я немного.

Подруги поспешно перешагнули через порог, и баба Таня закрыла за ними дверь.

— Страшный такой мужик приходил! — не дожидаясь расспросов, начала выкладывать свои новости женщина. — Я шорох услышала и в «глазок» глянула, что там делается. Смотрю, а в дверях Ларискиной квартиры какой-то хмырь ковыряется! Жуткий! Я прямо обмерла вся! Кто же, думаю, это такой может быть, если родни у Лариски днем с огнем не сыщешь, троюродная тетка в Киеве, да брат двоюродный с дядей в Москве живут.

— А это не он был?

— Нет, — покачала головой баба Таня. — Тот тощий и длинный.

— А этот?

— Говорю же, жуткий мужик! — повторила баба Таня.

— Ну а приметы? Как он выглядел?

— Жутко выглядел! — словно попугай повторила баба Таня. — Я как в «глазок» выглянула да спину его увидела, так вся прямо и обмерла!

— Так откуда же вы знаете, что он жутко выглядел, если только со спины его и видели? — в отчаянии воскликнула Леся. — Не могла же вас его спина так напугать.

— А оттого я так думаю, что одет он был больно жутко! — поразмыслив, произнесла баба Таня. — Одежда и вообще сам какой-то весь грязный.

— Бомж?

Бомж не бомж, а что-то в нем не так было, — ответила баба Таня. — Не приличный он человек — страшный. И шапочка такая дурацкая надета была. Черная. Ни рожи не видать, ничего. До самых бровей натянул. А внизу воротником куртки рожу свою прикрыл. Разве приличный человек станет так кутаться?

— А когда он приходил?

— Да вот на следующий день, как Лариску увезли, к вечеру и заявился! Я уж в милицию хотела идти, да захворала. А телефончик-то ихний, что они мне оставили, тоже куда-то задевала. Уж я искала его, искала, а не нашла. Так бы позвонила, доложила, что мужик этот приходил. Может быть, раскопали бы они, кто он такой, да Лариске бы и смягчение через это какое вышло.

Больше подругам ничего о страшном мужике, напугавшем бабу Таню, узнать не удалось.

— Баба Таня, а еще какие-нибудь мужчины к Ларисе приходили? — спросила у старухи Кира.

— Да приходил один, — отозвалась баба Таня. — Только кто он, сказать не берусь. Только видела, как Лариска ему дверь сама открыла, а он мимо нее в квартиру и шмыгнул.

Лица этого Ларискиного визитера баба Таня в тот раз тоже не разглядела. Однако, по ее словам, он оставался в квартире девушки на протяжении нескольких часов. И ушел, когда баба Таня, потеряв всякую надежду, отлучилась от своего наблюдательно пункта у «глазка» входной двери.

Так ничего толком и не выяснив, подруги подхватили собранные вещи Ларисы и отправились к несчастной с передачей.

— Послушай, мне это только кажется или нам уже кто-то говорил о мужике в черной шапочке, натянутой почти до самых глаз? — задумчиво спросила Кира, подходя к лифту.

— Давай зайдем к моей маме, — не расслышав, что говорит подруга, предложила Леся. — У нее еды небось наготовлено на роту. Возьмем чего-нибудь вкусненького.

— Ты проголодалась? — удивилась Кира. — Мы ведь недавно завтракали.

— Да не для нас! Может быть, разрешат Лариске что-то из домашнего передать. Выпечку хотя бы. Она же долго не портится.

Но, как оказалось, хозяйственный пыл Светланы Сергеевны несколько угас. В доме уже не носились смешанные ароматы свежей сдобы и пряного жареного мяса. А сама Светлана Сергеевна порхала по квартире, сияя внутренним торжеством — ей было явно не до стряпни.

— Юсси мне звонил! Прямо с утра! — доложила она подругам. — Сказал, что страшно соскучился. Жить без меня не может. И завтра приедет, чтобы забрать меня с собой.

— И ты поедешь? — с трепетом спросила у мамы Леся.

— Еще не знаю, — ответила та, но по ее лицу было и так видно: поедет — и с радостью.

Катек дома не оказалось. И это вселило в души подруг тревогу. Куда снова отправились эти неугомонные особы, ведь с Сафаилом еще ничего не выяснено до конца? Но тем не менее о цели своего визита подруги отлично помнили. И Светлана Сергеевна с радостью отдала им все домашнее печенье с глазурью, орехами и шоколадом, которое напекла за те дни, пока была в ссоре со своим мужем.

Гостинцев набрался целый пакет. Да еще домашняя сдоба в виде коржиков с сахаром и корицей, булочек с изюмом, конвертов с курагой и черносливом, а также Целой кучи рулетиков с маком. Насчет последних Кира выразила некоторое сомнение. Но все же взяла, справедливо рассудив, что такая вкуснятина, если до самой Лариски и не дойдет, то все равно — через желудки смягчит через них души тюремных охранников.

Едва подруги избавились от передачи, которую отдали той же тетке, через которую вчера Жоржик помог им организовать свидание с Ларисой, как у Киры раззвонился телефон. С некоторым трепетом она посмотрела на номер звонившего — он был ей незнаком.

— Да, — произнесла она, опасаясь, что это провокация Жоржика, желавшего восстановить былую дружбу.

Но это был Акоп — отец погибшего Ваго.

— Мы его нашли! — коротко сообщил он подругам. — Верней, нашли место, где этот гад отдыхает! «Лесные зори» называется. Поедете с нами туда?

— Конечно! — воскликнула Кира, прежде чем сообразила, во что в очередной раз ввязывается сама и впутывает Лесю.

Если Виталик виноват в смерти Ваго, то Акоп разорвет убийцу сына на части собственными руками. В этом у Киры сомнений никаких не было. А они с Леськой таким образом станут соучастниками нового преступления. Но, с другой стороны, если не поехать, то они так никогда могут и не узнать, кто же убил Ваго. А Лариска так и останется на долгие годы гнить в тюрьме за чужую вину.

— Не было времени раздумывать! — оправдывалась перед подругой Кира, которая волновалась, что они все хорошенько не обдумали, прежде чем дали свое согласие. — И потом, дважды такие предложения не делают.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Пансионат «Лесные зори», в который отправился Вадюшин со своей Фирой, оказался совсем крохотным. Да и был он не пансионатом вовсе, а обычной турбазой. Всего десяток домиков, разбросанных по заснеженному склону холма среди елей.

В одном из домиков располагалась администрация и охрана. Продукты отдыхающим предлагалось привозить с собой или закупать в ближайших населенных пунктах. Горными лыжами тут и не пахло. Впрочем, обычные лыжи и коньки можно было взять напрокат в домике администратора.

Когда Акоп, который притащил с собой в качестве устрашения охранников своего сына и, как подозревали подруги, всю свою собственную охрану, налетел на администратора, требуя немедленной выдачи подозреваемого Виталия, невысокий толстенький администратор, ведущий спокойный размеренный образ жизни на лоне природе, быстро сник.

— Нет его у нас, — развел он руками, явно опасаясь, что за неимением Виталия Вадюшина прибывшие набросятся на него лично.

Кортеж, с каким прибыл Акоп на лесную турбазу, и в самом деле впечатлял — три машины, до отказу забитые здоровенными парнями, куртки которых красноречиво оттопыривались под мышками.

— Как это нет? — немедленно взревел Акоп, услышав ответ администратора, но не поверив тому. — Зачем прячешь? Мои люди доложили, тут он!

— Был! — испуганно кивнул головой администратор. — Но весь срок он не прожил. Отбыл от нас в неизвестном направлении.