По ту сторону черноты (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович

— У еди глявное не вкусь, — будто детям начала объяснять она. — Едя насищаеть, и поддерживаеть прявильный балянс. Чего не хватяеть, тё и дяёть. От тёго и вкусь меняеться.

— Да как такое возможно? — я посмотрел на плод в своей руке.

— Тяк, дёговариваться нядё уметь, — заявила девочка.

Как только мы доели своё угощение, кстати, фрукты оказались удивительно питательными, Иля повела нас куда-то за дом, где кончалась широкая площадка.

Я ожидал, что снова увижу пропасть, но за пределами площадки была небольшая ниша, в которой рядами расположились огромные листы наполненные водой.

Девочка с разбегу нырнула в один из листов, воды в котором было девочке по шею.

— Дявайте купаться! — позвала она, но мы, переглянувшись, вежливо отказались.

Девочка демонстративно надула губки, но переплыв лист туда и обратно, тут же выбралась на платформу.

С девочкой произошли удивительные изменения. Грязи на её лице, как и не бывало. Одежда, что до этого казалась мне оборванными обносками, начала сама собой расправляться, превращаясь в подобие мантии, в которую была одета её бабушка.

— Твоя одежда, как это она так очистилась? — задумчиво спросила Марина, подойдя поближе к листу с водой и внимательно его оглядев.

— Одежьда? — спросила девочка, будто услышав незнакомое слово. — А, это не одежьда, это мой дрюг Диня. Ночью онь меня сёгреваеть, днём охляждяеть, а я его кормлю и показиваю мирь вокрюг. Онь очень любопитний. А бабуля говорить, чтё ми грязнюли, — снова насупилась девочка.

Наконец Иля привела нас к обычной хижине, и указала на неё рукой.

— Бабуля вась ждёть, — произнесла девочка, — оня мнёго времени уделиля вям, — Иля покачала головой, — Очень мнёго.

Мы с Мариной направились к хижине.

Я вдруг понял, что у домика нет входа. Я даже обошёл вокруг постройки, под весёлый смех девочки.

Я решил постучать и протянул руку, но в этот момент переплетение веток, из которых состояли стены, просто разошлись в стороны, открыв проход.

В центре, на удивление просторной хижины, на сплетённом из веток кресле, восседала бабушка Или. Одна из веток растущих из потолка, протянулась к голове женщины, а пышная растительность на конце ветки образовала нечто вроде колпака, который скрывал верхнюю часть головы.

Глаза женщины были прикрыты.

Мы постояли молча глядя на неё, а когда я решил нарушить молчание, женщина указала на два таких же кресла, что расположились прямо у входа.

Мне показалось, что когда мы вошли их здесь не было. А если присмотреться, они, кажется, увеличивались в размерах прямо на глазах.

Марина ткнула меня локтем в бок, и указала куда-то наверх.

Я проследил за её взглядом, и уставился на потолок, из которого стремительно росли ещё две тонкие ветки. Они направлялись аккурат к двум креслам, на которые и указала нам женщина.

Спустя несколько секунд, ветки остановили свой бурный рост на том уровне, где должны были находиться головы у сидящих людей. Спустя мгновение, кончик каждой из веток стала распушаться и обрастать зеленью.

— Присядьте, — раздался за моей спиной голос женщины. — У меня и так много дел.

Я обернулся на голос, и встретился с пристальным взглядом огромных глаз.

В следующий миг, я уже обнаружил себя сидящим в кресле. Зелёная поросль на конце ветки, тут же принялась обволакивать мою голову.

— Вы и правда не из нашего мира, — произнесла женщина, а у меня едва не лопнула голова. Каждое её слово сопровождалось целым ворохом образов, объясняющих почему она говорит именно так.

В моей голове пронеслись вереницы деталей, начиная от одежды и заканчивая строением скелета. Нас изучили и измерили, а затем пришли к выводу, что мы не могли появиться и эволюционировать в их мире. Интересно, она берёт в расчёт то, как мы изменились после знакомства с драконом?

— Я расскажу вам о нашем мире, — произнесла она.

В моей голове пронеслись сотни образов, пейзажей, панорам с высоты птичьего полёта… Затем пошли ощущения: вкус морской воды, шуршание песка под ногами, запах тел различных животных, дуновение ветра на коже…

Я будто совершил кругосветное путешествие за доли секунды.

Рядом со мной издала глубокий вздох Марина.

Их планета одновременно восхищала и повергала в ужас. Почти всю её поверхность покрывала раскалённая пустыня, наполненная песком и пылью. Пейзажи были прекрасные, но все они были мёртвыми. И лишь жуткие твари выживали на бескрайних песчаных просторах. Песка не было лишь там, где грубо оборванные скалы упирались в океан. Этаких гигантский пляж, а не планета.

— Такой наша планета была не всегда, она была прекрасной и цветущей.

Следом в моё сознание полились образы, подозрительно напоминающие мой родной мир, вот только он казался более технологичным. Таким как изображают миры в кино про красивый киберпанк.

Здесь образы были обрывочны. Не было впечатлений и ощущений, будто это был пересказ дрянной экранизации прекрасной книги, которую уже не удастся прочесть. И от этого становилось больно и обидно.

— Миром правили политики и силовики. Они поддерживали порядок, и строили неплохое будущее, но не были едины. Сторон было много. Боязнь того что ресурсов может не хватить, заставляла отнимать у тех кто слабее. Каждый защищал свои интересы. Слабые, оставшись в меньшинстве и нищете, решили всё уровнять. Чтобы не стало богатых и бедных, сильных и слабых, сытых и голодных, и живых… Сильные, не пожелав погибать в одиночку, ответили слабым так, чтобы они больше никогда не смогли представлять угрозу.

За образами демонстирющими вполне обычное демократическое сообщество, последовали изображения стремительно растущих гигантских грибов. Они заполонили всю планету, появляясь то тут, то там, и очень быстро опадая. Города пылали и плавились, леса превращались в чёрные пустыни пепла, реки и озёра закипали, а над всем этим ужасом, летали истребители, что без конца запускали и запускали ракеты.

— Спустя какое-то время, пыль рассеялась, и небу предстала голая земля. Планета сместилась с орбиты. Совсем на чуть-чуть, из-за чего климат стал жарче на два градуса. И в этом было куда больше опасности…

Но мы выжили. В обществе больше не осталось политиков и военных. Они с приближёнными и роднёй скрылись в бункерах и глубоких шахтах. Оставив остальных без своего влияния и без защиты. Из выживших на поверхности, выделились учёные и инженеры и возглавили тех кто не хотел умирать. И началась борьба за жизнь на умершей земле. Так человечество поделилось на два вида.

Жители бункеров и шахт, долгое время были уверены, что кроме них никого не осталось. Однако они знали о существовании других бункеров, и смогли наладить связь. Толщи под нашими ногами, изрыты тоннелями, связывающие целые подземные мегаполисы.

Жители оставшиеся на поверхности, смирились с тем, что те кто обещал помочь, просто ушли, предоставив их самим себе.

Под землёй, без солнца, жить оказалось сложнее чем на мёртвой планете. Еда заканчивалась, запасы воды таяли, энергия иссекала. Спустя несколько поколений, под землёй вновь вспыхнула война за обладанием ресурсами. И на этот раз, ценой было уже не благосостояние, а жизнь. Когда еды не стало, многие люди вдруг поняли, что люди это тоже еда.

Образы запестрели такими картинами, что мне стало плохо. Сцены массовых драк, факты каннибализма, поклонения каким-то странным предметам и развитие мощного фанатичного культа, в центре которого встало выживание вопреки всему.

Похоже, что у потомков подземных жителей, разум окончательно ушёл на периферию, зато на передний план вдруг вышли, некогда уснувшие в цивилизованном обществе инстинкты.

Передо мной вдруг встал образ довольно приятного мужчины. В следующий миг, его лицо стало изменяться, превращаясь в маску озверевшего безумия. Его руки и ноги стали удлиняться, превращаясь в когтистые лапы. Вместе с образом человека менялся и фон за его спиной. Сначала вполне уютные помещения с тусклым освещениям. Затем грязь и разрисованные стены. Затем целые кучи из мёртвых тел. Затем такие же монстры, голодные и злые. Они лезли на верх и вскрывали двери бункеров, желая вылезти наверх. Голод гнал их.