Игра в кости - Александр Лонс

Подарки дарились на новый год и на мой день рождения, причем полагалось развернуть презент при дарителе, изобразить на лице нечто похожее на радость, переходящую в экстаз, торжественно сказать «спасибо» и поцеловать в щёчку. Именно данный ритуал доставлял особые муки и нравственные страдания неокрепшей детской душе. Видимо поэтому тот, кому надлежало ведать моей судьбой, в конце концов, сжалился, и ненужные подарки дарить перестали. Почти.

И вот что-то прислали по почте.

Я чуть было не пропустил квитанцию.

Всё, как положено — извещение на плохой бумаге, которое я чуть было не выкинул при очистке своего ящика. Почтовый ящик ломился от рекламы накопившейся за время моего пребывания в Петербурге.

Ни о чем особенном не думая, я взял казенного вида бумажку и отправился в почтовое отделение.

Летний город жил своей обычной жизнью. Нещадно пекло солнце, гудели машины, шелестела листва, чирикали воробьи и каркали вороны. Бомжи сидели возле помойки и терпеливо ждали, когда кто-нибудь выбросит в контейнер очередной пакет с мусором. Весело шумели дети. Где-то в небе обиженно кричала одинокая пустельга. Жирные глупые голуби, дергая головами, ходили по асфальту в поисках крошек и подачек от сердобольных старух.

На почте толпился народ, со стен смотрели рекламные плакаты о пользе почтовых отправлений, а отсутствие хорошей вентиляции создавало духоту.

Ожидавшие своей очереди клиенты четко делились на две неравные категории — молодежь и пенсионеры. Первые явно прибежали за покупками, сделанными через Интернет. Зачем пришли вторые, сказать не берусь, однако всех объединяло общее недовольство, заметное по выражениям лиц. Люди казались злыми и уставшими.

Отстояв очередь и предъявив квитанцию, я получил синюю коробку с логотипами Почты России. Коробка оказалась сравнительно большой, довольно тяжелой и очень неудобной в переноске. При получении посылки еще хотели снять деньги за хранение — первичное извещение, видите ли, выписывали на каком-то вторичном извещении, или что-то вроде того, не помню уже. Короче, ничего этого я не понял, устроил скандал, и обошлось без дополнительных выплат.

Наверное, от жары, из-за долгого стояния в духоте, а может от созерцания унылых интерьеров почтового отделения, или от перетаскивания неудобной коробки, захотелось спать. Я поставил коробку в угол, бросился на диван и почти сразу провалился в сон.

Сон был яркий и объемный, как в детстве. Снилось, будто прячусь в кустах черных удушливых цветов. Все вокруг черно-белое, с оттенками серого. Тихий узкий пустой переулок, незнакомое место. Вдруг вижу огромного бегущего паука. Почему-то боюсь его, и смотрю на него в ужасе. Это удивляет. А вокруг вроде бы Петербург, только совсем непохожий на тот город, что хорошо знаком и любим. Это страшный, холодный, бездушный город, высасывающий жизни из своих обитателей. Появляется медленно идущая Смерть с косой, словно на маскараде хелоуинской вечеринки. Подходит ближе, ближе, как вдруг замечаю приросшего к ее телу паука, составляющего с ней единое целое. Эта помесь смерти и паука явно кого-то ищет. Вокруг по-прежнему ни одного человека. Внезапно из-за поворота вышла еще одна такая смерть, потом еще… Возникло ощущение, что сзади движется такой же монстр, но тут что-то зазвенело, и сон прервался.

Звонил телефон.

В свое время я специально выбрал сигнал, наиболее похожий на обычный звонок, какие были раньше, в аппаратах с наборным диском.

— Да? — сонно спросил я трубку.

— Ты что, спишь там что ли? — говорила та самая знакомая, что втравила меня во всю эту детективную историю. Моя нанимательница. — Привет! Давно вернулся? Надо будет встретиться и спокойно поговорить. Ты куда-нибудь ходил, что-нибудь делал?

Поняв, что ей ничего толком не известно, я почему-то решил не распространяться о походе на почту. Особенно по телефону. Да и зачем ей?

— Да нет вроде бы… Ничего такого.

— Вот и молодец. Я тогда заеду за тобой, ладно? Только резких движений не делай. Ну, пока, не скучай.

Чего это с ней? По-моему она никогда не заезжала за мной, все происходило как раз наоборот. Каких еще резких движений?

Потом я аккуратно вскрыл посылку и развернул коробку, внутри которой оказался пластиковый предмет, похожий на источник бесперебойного питания для персонального компьютера, но без соответствующих разъемов и маркировки. Сверху притягивала взгляд ярко-желтая наклейка с призывной надписью: «OPEN HERE». Только отлепил, как что-то открылось, и мир для меня сразу же пропал.

Глава XXIV

Валериан Георгиевич

Валериан Георгиевич, заслуженный московский пенсионер, понимал, что миссия, порученная ему, абсолютно секретна, поэтому неблагодарна и совершенно бескорыстна. Знал Георгич, на что шел, добровольно неся свой крест.

Первое время, когда он остался один, жизнь казалась конченой и никому не нужной. Дети давно выросли и уехали на чужбину. Внуки вообще почти позабыли родной язык (а может, и не знали его никогда?) никто с дедом не водился. Да и общих тем для разговоров не возникало. Водка тоже не спасала — непереносимость к алкоголю оказалась врожденной. Купил, было, компьютер с Интернетом, но тот поработал с месяц, потом начал развратные картинки показывать, а еще после и совсем заглох. Не верил Валериан Георгиевич ни китайцам, ни буржуям — отечественный компьютер купил, родной. Не помогло. Это уже позже Георгич понял: агенты Мирового правительства так подкапывались, сначала совратить хотели порнографией, чтобы шантажом взять, а как ничего не вышло, совсем испортили умную машинку. Через Интернет. Хорошо хоть ремонтника компьютерного Георгич не вызвал, не знал еще тогда, что все они Мировому правительству служат и у Госдепа США на жаловании. Пробовал в церковь ходить, но как увидел, что нету там Бога, а батюшки все как один ненастоящие, поддельные, сплошь переодетые сотрудники Моссада, то бежал прочь оттуда и впредь зарекся.

Стал замечать Валериан Георгиевич, что соседи в квартирах на этаже меняться начали. Вроде бы внешне так же выглядят, но не они это — фальшаки, подделки, муляжи ходячие. А те, кто подальше, с верхнего и нижнего этажей — те продались. Тоже стали на Мировое правительство шпионить и травить экологию. То стены сверлят, чтобы трубки туда вставить и нервным газом по сигналу удушить, то музыку запустят гипнотическую, то в телевизор вместо обычных программ транслируют поддельные передачи. Такие ложные передачи Георгиевич быстро определять научился, и сразу переключал на другой канал, а все стены фольгой обклеил — излучение экранировать. Щели в квартире загерметизировал — чтобы никакой газ теперь не проник. Но когда мысли его, Георгича, перехватывать начали, да по телевизору транслировать, ящик пришлось отключить совсем. Его Валериан Георгиевич потом к помойке отнес и в бак выбросил, дабы избежать соблазна. Телефон тоже выключил — слишком уж часто агенты Мирового правительства звонили и проверяли: не поддался ли еще? Держится ли? Но, отключив аппарат, за телефон Георгич исправно платил — мало ли что могло произойти.