Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине - Петр Яковлев

Данный сектор традиционно практически полностью контролируется филиалами германских и американских ТНК: «Байер», «БАСФ», «Хехст», «Дюпон», «Монсанто», а также английской «Империал кемикл индастрис». Для этих предприятий характерна высокая степень диверсификации выпускаемой продукции, значительная доля которой (к началу XX в. – порядка 500 млн дол.) направлялась на экспорт.

5. Электротехника и электроника.

В структуре отрасли, которая является одной из самых наукоемких в аргентинском машиностроении, доминирует производство товаров бытового назначения (телевизоры, холодильники, радиоаппаратура и т. д.). Один из важных центров производства возник в 1980-е гг. на Огненной Земле благодаря специальному законодательству (закон № 19.640), предоставившему налоговые льготы обосновавшимся там компаниям. Их основной сферой деятельности стала сборка бытовой электроники из импортных деталей, прежде всего в расчете на внутренний рынок. В 1990-е гг. в связи с либерализацией экономики и резким увеличением импорта электротехнической и электронной продукции предприятия на Огненной Земле столкнулись с возросшей конкуренцией, что заставило их существенно рационализировать производство (в первую очередь за счет сокращения персонала) и искать новые рынки сбыта своей продукции. Последнее послужило стимулом для быстрого роста экспорта: с 49 млн дол. в 1990 г. до 333 млн дол. в 1995 г.222 Во второй половине десятилетия перегруппировка сил на рынке электротехники и электроники в основном завершилась. Его главными характеристиками стали: высокий процент импортной продукции, значительное количество местных и иностранных производителей (в массе своей – средних) и дистрибуторов, создавших остроконкурентную среду.

6. Текстильная и швейная промышленность.

Одна из традиционных отраслей аргентинской промышленности, сыгравшая очень заметную роль в реализации политики импортозамещающей индустриализации. К началу неолиберальных реформ сектор насчитывал тысячи предприятий (в основном малых и средних), фактически полностью контролировавших внутренний рынок благодаря высоким импортным пошлинам. В 1990-е гг. ситуация резко изменилась. Снятие протекционистских таможенных барьеров привело к невиданному наплыву высококонкурентоспособной продукции из Бразилии и стран Азии, вытеснившей с прилавков местные изделия. С 1993 г. и до конца десятилетия отрасль потеряла 150 предприятий и 50 тыс. занятых223.

7. Фармацевтическая промышленность.

Две характерные особенности отличают эту отрасль экономики: высокая степень наукоемкости (в том числе серьезные национальные научные разработки) и сильные позиции местных компаний, обеспечивающих свыше 50 % всего объема продаж. Лидер аргентинского фармацевтического бизнеса – фирма «Лабораторное Баго С.А.» с годовым оборотом в конце 1990-х гг. порядка 200 млн дол. (без учета зарубежных рынков). Именно в этом секторе возникли национальные биотехнологические предприятия, самым крупным из которых была компания «Био Сидус С.А.», не только активно освоившая внутренний рынок, но и ставшая крупнейшим экспортером биотехнологической продукции – около 24 млн дол. в 2000 г.224

Проведенные примеры показывают, что, несмотря на существенное сокращение удельного веса обрабатывающей промышленности в общем объеме ВВП в 90-е годы прошлого века, роль индустриального сектора осталась весьма значительной. Непреложным фактом является то, что в условиях неолиберальных реформ промышленность пережила своего рода «ломку», структурные изменения, в результате которых пострадали традиционные отрасли, не выдержавшие международной конкуренции, но одновременно получили дополнительные возможности роста и модернизации наиболее современные наукоемкие сектора. Сокращение удельного веса промышленности в ВВП и снижение уровня занятости в этой отрасли экономики вследствие опережающего развития информационно-сервисной сферы не вызвало симметричного сокращения значимости индустрии в народном хозяйстве.

Вместе с тем очевидно, что индустриальное развитие в 1990-е гг. было непростым. В ходе рыночных трансформаций страна пережила смену моделей промышленной политики. На место традиционной «этатистской» парадигмы, с минимальными отклонениями просуществовавшей несколько десятилетий, пришла парадигма неолиберальная. Если первая (в рамках импортозамещающей стратегии) использовала методы прямого государственного вмешательства в экономические процессы, постоянно отделяла «чистых от нечистых», выделяя привилегированные отрасли и поддерживая их субсидиями, бесконечными манипуляциями с валютным курсом и тарифами естественных монополий, то вторая парадигма, как нам представляется, в целом была направлена не на создание «тепличных условий» и исключений для некоторых («отобранных») производств, а на организацию унифицированных базовых правил для всех индустриальных секторов в контексте открытой и конкурентной экономики. Такие правила, по замыслу правительства К. Менема – Д. Кавалло, должны были естественным образом «подстегивать» инвестиционную активность частных компаний и стимулировать рост их продуктивности.

Противоречивые сдвиги в энергетике

Одна из базовых отраслей экономики Аргентины – энергетика – до 1950-х гг. оставалась слаборазвитой, отстающей сферой хозяйственной деятельности. И топливные сектора, и электроэнергетика, несмотря на наличие существенных запасов таких энергоносителей, как нефть (добыча с 1907 г.) и природный газ (добыча с 1913 г.), а также огромного гидроэнергетического потенциала (50 тыс. МВт), не получали должного развития вплоть до развертывания перонистского этапа процесса импортозамещающей индустриализации (вторая волна модернизации). Новые промышленные производства потребовали резкого увеличения энергоснабжения и дали мощный толчок росту добычи нефти и газа (см. табл. 5.11).

Таблица 5.11 Добыча и подтвержденные запасы нефти и газа (1920–2000 гг.)

Источник . Dos siglos de economia argentina (1810–2004). P. 321, 322.

Статистические данные, приведенные в табл. 5.11, показывают, что в течение 30 лет (1950–1980 гг.) добыча нефти увеличилась почти в 8 раз, а природного газа – в 18 раз. В этот период были введены в строй десятки тепловых электростанций, развернулось строительство нефте– и газопроводов, не только соединивших различные районы Аргентины (добычи и основного потребления), но и протянувшихся в соседние южноамериканские государства. В 1980-х гг. продолжался рост добычи природного газа, что помогло стране выйти на полное самообеспечение энергоносителями.

Процесс неолиберальных преобразований не обошел стороной и топливно-энергетический комплекс (ТЭК). Он подвергся глубокой реформе (можно сказать, «по Чубайсу»), которая привела к приватизации основных энергоактивов, либерализации энергетического рынка, разделению ТЭК на добывающие, генерирующие, транспортные и сбытовые компании. При этом приватизация нефтяной и газовой отрасли имела противоречивые последствия. С одной стороны, в этой сфере ощутимо повысился общий технический и управленческий уровень, возросли объемы добычи (особенно газа), Аргентина в 1992 г. стала нетто-экспортером углеводородных энергоносителей. До 25 % добываемой нефти и 15 % газа по новым трубопроводам и танкерами отправлялось в Бразилию, Чили, Уругвай и Парагвай225. К началу нового столетия страна превратилась в самого эффективного производителя энергии в Латинской Америке : оптовая цена 1 МВт ч электричества упала с 50 дол. в 1992 г. до 22 дол. в 2001 г. (для сравнения: в Бразилии цена составляла 50, а в Чили – 60 дол.). Заметим, что дешевая электроэнергия станет важным конкурентным преимуществом и существенным фактором динамичного восстановления промышленности в посткризисный период. В тоже время, по заключению многих авторитетных специалистов, интенсификация добычи углеводородов не сопровождалась достаточными инвестициями в геологоразведку и разработку новых месторождений. Как признавал управляющий частной нефтяной компании «Плуспетроль» Карлос Крус, «…в конце 90-х годов разведка резко сократилась и уже не восстановила былой ритм»226. Подтвержденные запасы нефти и газа, достигнув своих максимальных показателей в 1999–2000 гг., в последующий период стали сокращаться, что поставило под угрозу будущее энергообеспечение.