След Бешеного - Виктор Доценко

— Ты прав, Лейба. Мне нужно будет спросить у него самого, — без особого энтузиазма согласился собеседник.

Тут Широши так звонко и заразительно расхохотался, что, по мнению Савелия, явно вышел из образа.

— Боюсь, ты немного опоздал, дорогой Брюс!

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил тот, не замечая неуместного смеха хозяина.

Широши демонстративно посмотрел на часы.

— В ближайшее время тебе вряд ли удастся связаться с Шакалом, но если потом ты будешь слишком настойчиво искать с ним встречи, то тебе придется последовать за ним туда, откуда не возвращаются.

— Говори конкретно» он что, заболел? — Лицо Брюса опять побагровело: казалось, его сейчас хватит удар.

Широши был невозмутим.

— Насколько мне известно, та субстанция, которую мы с тобой, Брюс, знали под именем Шакал, в ближайшие часы и, может, даже минуты прекратит свое существование.

— Но как это может быть? — Тонкий голос старого еврея опять сорвался на крик.

— Пути Всевышнего неисповедимы! Или ты перестал верить. в единого и всемогущего Бога?

— У него смертельная болезнь? Он же никогда не жаловался на здоровье? — продолжал задавать свои вопросы Брюс.

— Он умрет не своей смертью, а будет казнен за свои черные дела, а ты, Брюс, никогда не узнаешь, зачем он написал Можаеву это письмо-Брюс как-то мигом утратил всю свою былую агрессивность и даже внешне обмяк.

— Ты ведь намного меня моложе, Лейба! Я старый, больной человек, — заканючил он жалобно, — и если это подложное письмо с моей подписью попадет в прессу, то мое имя будут опять полоскать на всех углах и обвинять меня в самых страшных грехах.

Казалось, он сейчас заплачет.

— Помоги мне, Лейба, ты ведь такой умный!

— Как опровергнуть твое авторство этого дурацкого письма, я придумать не могу. Но постараюсь компенсировать тебе возможный моральный ущерб иначе.

Широши выудил из бездонного кармана своего халата туго завязанный холщовый мешочек, развязал его и стал по очереди вынимать оттуда старинные монеты.

— Смотри, вот безанты, золотые монеты Византийской империи, вот несколько золотых экю Людовика Одиннадцатого, а вот старинные флорентийские флорины, а это, с портретами дожей, венецианские дукаты. Вот, подержи в руке эти испанские дублоны, в каждом по семь с половиной граммов чистого золота.

При виде разложенных по столу старинных золотых монет Брюс немедленно ожил; на обрюзгших щеках заиграл румянец, а в глазах появился блеск. Он встал и навис над столом всей своей тушей, осторожно беря в руки эти Ценнейшие остатки мировой цивилизации.

— Какие они красивые! — только и смог вымолвить он. — И сколько ты за них хочешь? — опасливо спросил он у Широши.

— Нисколько! Это мой тебе подарок. Им я пытаюсь компенсировать твои грядущие муки по поводу того, кто все-таки написал это пресловутое письмо — я или Шакал? Муки эти будут преследовать тебя до последнего вздоха.

— Таки все же ты написал это поганое письмо, Лейба, а теперь от меня откупаешься… Широши засмеялся.

— Думай что угодно, Брюс. Тебе лучше других известно, что откупаются тогда, когда боятся, а мне тебя бояться, особенно после того, как вот-вот казнят Шакала, просто смешно. Представь себе, что к старости я стал сентиментальным и мне захотелось в первый и в последний раз в жизни сделать тебе подарок.

— Не могу такого представить, — честно признался Брюс.

— Тогда тебе придется утешаться тем, что мне теперь стыдно за то, что я немного ловчил, когда мы имели с тобой общие дела.

— Ты меня обманывал? Не может быть! Все документы о наших с тобой операциях я сам всегда проверял досконально!

— Ты мне никогда не верил, старина Брюс, не веришь и теперь. Хочешь, забирай монеты, только быстро, пока я не передумал.

С этими словами Широши бросил Брюсу мешочек, который тот с удивительной ловкостью поймал, после чего буквально одним движением подхватил два десятка монет, лежавших на столе, и ссыпал их в мешочек.

Уже на пороге он уныло попросил:

— Лейба, ну скажи-таки правду?

— Брюс, у меня всегда есть право передумать. Поспеши, — с этими словами Широши позвал Рама. — Проводи, пожалуйста, мистера Рубинстайна до его яхты… Рад был тебя повидать, Брюс. Поболтал бы еще, но годовые балансы моих многочисленных фирм взывают о внимании…

Несмотря на неожиданный улов старинных золотых монет, Брюс, возвратившись на яхту, чувствовал себя угнетенным и утомленным. Болела голова. Его личный врач, получавший в пять раз больше упомянутого повара, померил давление и снял кардиограмму: все было в норме.

Врач предположил, что плохое самочувствие — результат того, что он с утра ничего не ел. Брюс плотно пообедал, но неприятные ощущения не проходили.

Примерно через час после того, как очертания острова скрылись за горизонтом, этот дряхлый и не слишком здоровый старик почувствовал себя будто заново рожденным. Голова была ясной и светлой. Гнет, который он нес на своих плечах не одно десятилетие, внезапно улетучился.

«Неужели этот старый пройдоха не соврал про Шакала?» — промелькнуло у Брюса. Рубинстайна посетило давно забытое чувство необычайной свободы и покоя. «Да пропади они пропадом все: этот зануда Лайн, со своими угрозами, этот неотесанный и наглый болван Можаев со своими счетами, Лейба, с его вечными шутками… «, — с каким-то новым отчаянным весельем подумалось ему.

Он вынул мощную лупу и принялся с восхищением разглядывать ставшие его собственностью монеты. Подарок Лейбы Гурвица, а под таким именем Рубинстайн много лет знал Широши, радовал его, как ребенка…

XXVII. Трусость Аркана

Ростовский, взвесив все «за» и «против», подчиняясь своему дерзкому характеру, решил напрямую выйти на Аркана и в лоб забить с ним «стрелку». Из разных источников Андрею стало известно, что Аркан может собрать до трех десятков хорошо вооруженных боевиков, многие из которых побывали в горячих точках: одни воевали в Приднестровье, другие участвовали в грузино-абхазском конфликте, а некоторые прошли большую школу операций в Чечне.

Противопоставить им Ростовский, учитывая людей Ушбы, мог чуть более двадцати человек. Казалось, силы неравные, но Ростовский — тонкий психолог, рассчитывал на то, что банда Аркана, хотя и состояла из профессиональных боевиков, тем не менее не являлась сплоченной группой, объединенной узами товарищества, и, скорее всего, в кучу они сбились исключительно из-за денег, иными словами, представляли собой обыкновенных наемников.

А пацаны, окружавшие Ростовского и Ушбу, были настолько проверены в различных, самых экстремальных ситуациях, настолько были Повязаны кровью, что любому из них и Ростовский и Ушба могли без колебаний доверить собственную жизнь.

Номер личного мобильного телефона Аркана Ростовскому помог получить все тот же знакомый подполковник с Петровки, однако, сообщая его, попросил ни в коем случае не ссылаться на него. И голос его звучал весьма беспокойно.

Ростовский немедленно позвонил по добытому телефону.

— Да, кто говорит? — нелюбезно пробасил мужской голос.

— Я могу поговорить с Арканом? — спросил Андрей.

— Кто им интересуется?

— Это я ему самому скажу! — стараясь сдерживать себя, ответил Ростовский.

— Хорошо… — Слышно было, как басовитый голос позвал: — Аркан, это тебя!..

— Кто? — последовал вопрос.

— Не знаю, хмырь какой-то! Сказал, сам тебе назовется…

— Аркан слушает! Кто говорит? — Голос мерзавца был самоуверенный и наглый.

— Ростовский! — гордо произнес Андрей. — Слышал о таком?

— Допустим… Что дальше?

— Тебе не кажется, что нам пора побеседовать?

— О чем?

— Сам знаешь о чем! — Как ни пытался Андрей сдерживаться, но наглый тон Аркана начал его раздражать.

— Никак «стрелку» хочешь забить?

— А ты что ругаешься? — усмехнулся Ростовский. — Или очко заиграло?

— У меня? — по интонации Андрей понял, что попал в его больное место. — Назначай: где, когда?

— Давай за Домодедовом… Там карьер есть… Знаешь его?

— Ну…

— Сегодня, у этого самого карьера в пять вечера — устроит?

— Вполне!..

— Значит, до встречи!..

— Ага, до встречи… — подтвердил Аркан и с какой-то затаенной угрозой добавил: — Ростовский…

Положив трубку, Андрей задумался: что-то ему не понравилось в интонации последней фразы Аркана. Сейчас одиннадцать часов утра, и до пяти часов вечера времени более чем достаточно. Почему так легко согласился Аркан? Потому что времени достаточно, чтобы подготовить ловушку и перестрелять всех его пацанов? Вряд ли! Не такой он придурок, чтобы не понимать, что коль встречу назначает противник, то все досконально продумано. Тогда отчего он злорадствовал? Судя по собранной информации, Аркан хоть и трусоват по природе, однако хитрости ему не занимать. Благодаря своей хитрости ему и удалось отправить на тот свет стольких уважаемых братков.