Контракт с Господом - Хуан Гомес-Хурадо

Но Орвилл не верил в учение Зигмунда Фрейда. Когда дело касалось разбитых окон, он верил в Смита и Вессона, и потому хранил револьвер тридцать восьмого калибра у кровати.

Не может быть. Ведь включена сигнализация.

Одной рукой он схватил револьвер, а другой - предмет, лежавший рядом с ним на тумбочке. Он был похож на обычный брелок, но в действительности это был пульт дистанционного управления с двумя кнопками. Одна из них подавала сигнал тревоги в полицию; от нажатия другой по всему дому начинала выть сирена.

- От такого воя даже Никсон встанет из могилы и спляшет чечетку, - сказал Орвиллу мастер, который устанавливал сигнализацию.

- Никсон похоронен в Калифорнии, - возразил тот.

- Вот и представьте себе, какая мощная эта сирена.

И сейчас Орвилл Уотсон нажал на обе кнопки - тут уже было не до мыслей о риске - и когда ничего не произошло, ему захотелось избить гниду-мастера, клявшегося, что эту сигнализацию просто невозможно отключить.

Черт, черт, черт, мысленно ругался Орвилл, изо всех сил вцепившись в револьвер. И что теперь делать? План заключался в том, чтобы приехать сюда и затаиться. А где мобильный?

На низком столике в гостиной, на потрепанном экземпляре "Вэнити Фейр".

Дыхание его участилось, он вспотел. Когда Орвилл услышал звон разбитого стекла - наверняка на кухне - он находился у себя в спальне, в темноте, играя на ноутбуке в "Симсов" и слизывая с оберток остатки шоколада. Он даже не заметил, как за несколько минут до этого перестал работать кондиционер.

Вероятно, они обрезали электропроводку одновременно с отсоединением сигнализации. За которую он заплатил четырнадцать тысяч баксов, будь она проклята.

И теперь страх и летняя вашингтонская сырость превратились в миллиард капелек, промочивших футболку Орвилла, пистолет выскальзывал из его пальцев, а шаги босых ног в сторону выхода стали неуверенными. Потому что Орвилл пытался со всей возможной скоростью отсюда смыться.

Он пересек гардеробную и высунул ухо в коридор верхнего этажа. Пусто. Спуститься на первый этаж можно было только по деревянной лестнице, соединявшей гостиную со спальнями, но у Орвилла имелся другой план. В противоположном от лестницы конце коридора находилось маленькое подъемное окно, а по другую его сторону - кривая вишня, упрямо не желающая цвести. Однако ее ветки были толстыми и располагались достаточно близко от окна, чтобы даже такой далекий от спорта человек, как Орвилл, осмелился ими воспользоваться.

Подобрав свое массивное тело и засунув револьвер за резинку трусов, Орвилл прополз по ковру три метра, отделяющие его от окна. Он услышал хруст уже на верхнем этаже, больше сомнений не осталось. Кто-то проник в дом.

Стиснув зубы, он открыл окно - с таким же выражением лица тысячи людей каждый день пытались сделать что-то бесшумно. К счастью для них, их жизнь не зависела от того, произведут ли они шум. К сожалению для Орвилла, его жизнь зависела. Шаги раздались на лестнице.

Позабыв обо всякой осторожности, Орвилл вскочил, открыл окно и высунулся из него. Ветки находились больше чем в метре от стены, и ему пришлось высунуться довольно сильно, чтобы дотянуться до достаточно толстой ветки.

Так я никогда отсюда не выберусь.

Не раздумывая, он оперся на одну ногу, оттолкнулся и прыгнул в пустоту - этот прыжок даже самый благожелательный наблюдатель не назвал бы грациозным. Его пальцы с силой вцепились в ветку, но во время прыжка револьвер упал в трусы и после короткого и холодного прикосновения к тому, что Орвилл называл "мой маленький Томми", выскользнул по ноге и упал посреди окружающего дом газона.

Черт. Могло ли быть что-нибудь хуже?

И тут ветка сломалась.

Сто с лишним килограммов Орвилла приземлились на задницу прямо на лужайку, наделав порядочно шума. Больше тридцати процентов материи, из которой были сделаны трусы, не выдержали падения, о чем свидетельствовала куча порезов на ягодицах, хотя Орвилл сейчас и не обратил на них внимания. Его единственной заботой было убрать эти самые ягодицы подальше от дома, и он со всей скоростью ринулся к воротам - в двадцати метрах вверх по холму. Ключей от ворот у него не было, но они и не понадобятся, подумал он, приближаясь к ним огромными скачками. На полпути сжимавший его сердце страх сменился эйфорией.

Столько невероятных побегов на этой неделе. Вот так-то, Всевышний, тебе и не снилось.

Невероятно, но ворота оказались открыты. Всплеснув руками, Орвилл поспешил к выходу.

Из тени окружающей дом стены вдруг отделился неясный силуэт и встал на пути Орвилла. Тот налетел на него почти на всей скорости, и его нос и три пальца сломались со страшным влажным хрустом. Со стоном схватившись за лицо, Орвилл упал.

Фигура мигом припала к дорожке и приставила к затылку Орвилла пистолет. В этом жесте не было необходимости, поскольку охотник за шпионами и так потерял сознание. В ногах рядом с его распластанным телом стоял Назим, дрожащими руками сжимая лопату, которой ударил калифорнийца, стоя в классической позе подающего. Это был точный, идеальный удар. В колледже Назим был фанатиком бейсбола. Ему в голову пришла совершенно не соответствующая моменту мысль - как бы гордился его тренер, если бы увидел в темноте это движение.

- Я же говорил, - сказал Харуф с одышкой. - Ловушка с дверью всегда срабатывает. Они бегут, как перепуганные крольчата, прямо туда, куда тебе надо. Ладно, брось это и помоги оттащить его к дому.

РАСКОПКИ. Суббота, 15 июля 2006 года. 06.34

Андреа проснулась с таким ощущением, будто во рту у нее плавятся подметки от ботинок. Она лежала на койке рядом с отцом Фаулером и доктором Харель, оба в пижамах дремали в креслах.

Она собралась уже подняться, чтобы сходить в туалет, когда молния у входа раздвинулась и в щель протиснулся Джекоб Расселл. На поясе у помощника Кайна болталась рация, а на лице застыла напряженная гримаса. Увидев, что доктор и священник спят, он на цыпочках приблизился к койке и заговорил шепотом:

- Как вы себя чувствуете?

- Вы помните, как чувствовали себя наутро после окончания университета?

Расселл кивнул, улыбаясь.

- Что ж, я чувствую себя примерно так же, только как будто мохито мне подменили тормозной жидкостью, - сказала Андреа, дернув головой.

- Мы так о вас беспокоились. В четверг Эрлинг, а теперь это... Просто какая-то полоса невезения.

В это мгновение два ангела-хранителя Андреа разом проснулись.

- Невезения? Черта с два, - заявила Харель, потягиваясь на стуле. - Это была попытка убийства.