Святые отцы Церкви и церковные писатели в трудах православных ученых. Святитель Григорий Богослов. СБОРНИК СТАТЕЙ - Емец

class="a">[654] Нужно заметить еще, что по большей части и самое место уединения и подвигов великого инока перестает быть пустыней. Вокруг подвижника собирается монашествующая братия, созидается обитель иноков; сюда же приходят жительствовать и миряне, и таким образом возникает селение, город. Здесь усматриваем великое значение подвижников-пустынников и созидаемых ими обителей как первых проводников культуры и колонизации в местах глухих и малонаселенных и первых рассадников христианского просвещения среди людей диких, необразованных. Наконец, как высоконазидательные примеры благочестивой религиозной жизни, отшельники сохраняют значение великих благотворных общественных сил для всех христиан и на все времена.

Невозможно, конечно, исчислить все многоразличные формы, в каких созерцание и деятельность взаимно сочетаются и фактически обнаруживаются у разных людей. Бесконечную цепь этих непрерывно идущих одна за другой форм и способов можно разделить разве на несколько более или менее обширных звеньев или групп, не выпуская при этом из внимания незаметно подходящие одна к другой соединительные ступени, промежуточные между этими группами. Основанием деления здесь будет приблизительное определение процентного соотношения (обратно пропорционального) созерцания и деятельности в формах того или другого ряда.

Первая группа – жизнь религиозно-созерцательная в высшей степени, когда человек всецело занят делом личного духовно-религиозного усовершенствования и богомыслия, деятельность же общественную оставляет более или менее в стороне, поэтому она ничтожна и как бы совсем незаметна. Это будет жизнь уединенно-подвижническая всякого рода (отшельничество, затворничество, столпничество и т. д.).[655]

Вторая группа – жизнь созерцательно-деятельная с преобладающим элементом созерцания, когда подвижник вызывается или сам является к общественной деятельности лишь иногда, временно, по требованию случайных обстоятельств.[656]

Третья группа – созерцание и деятельность в равной мере. Такова была личность и жизнь св. Григория Богослова.

Наконец, четвертая группа – жизнь деятельно-созерцательная (преобладающий элемент – деятельность).

Однако все многоразличные роды жизни, образующиеся из сочетания деятельности и созерцания, одинаково превосходны и возвышенны. Это драгоценные и разноцветные камни в архитектурном и величественном здании Церкви, связанные между собой через Христа «вселюбезным согласием духа»; это разнообразные чудные цветки на роскошном лугу, зеленеющие ветви одного и того же «благовонного древа», светлые звезды на темном небосклоне земной жизни.[657] Все они, эти особые пути благочестия, одинаково важны и необходимы для полноты, великолепия, совершенства и преуспеяния Церкви Христовой на земле, подобно тому как для правильной жизни телесного организма одинаково потребны все – и великие, и малые – члены. Наконец, все эти пути одинаково спасительны, потому что они суть лишь взаимно переплетающиеся между собой в бесконечно разнообразных направлениях разветвления одного и того же общего пути, ведущего в жизнь действительную, неумирающую, вечную, небесную. И эти частные пути праведности приводят, хотя и тесными вратами, в одно и то же Небесное Божие Царство, если только идти по ним неуклонно, постоянно, не оглядываясь назад, то есть не сожалея о суетных и ничтожных благах земли.[658]

Нельзя не признать этого взгляда св. Григория Богослова на созерцание и деятельность и на производимые ими разнообразные спасительные пути жизни вполне отвечающим истине и согласным с учением слова Божия. Этот взгляд как нельзя лучше подтверждается словами Самого Господа Иисуса Христа: в дому Отца Моего обители многи суть (Ин. 14:2). Эти слова Спасителя св. Григорий объясняет в следующей вопросно-ответной форме. «Что слышишь: много у Бога обителей или одна? Без сомнения, согласишься, что много, а не одна. Все ли они должны наполниться? Или одни наполнятся, а другие нет, но останутся пустыми, а приготовлены напрасно? Конечно все, потому что у Бога ничего не бывает напрасно. Но можешь ли сказать, что разумеешь под таковой обителью: тамошнее ли упокоение и славу, уготованную блаженным, или что другое? Не другое что, а это. Но, согласившись в сем, рассмотрим еще следующее. Есть ли что-нибудь такое, как я полагаю, что доставляли бы нам сии обители, или нет ничего такого? Непременно есть нечто. Что же такое? Есть разные роды жизни и избрания и ведут к той или другой обители по мере веры, почему и называются у нас путями… Что же означается словом, когда слышишь, что путь один, и притом тесен? Путь один относительно к добродетели, потому что она одна, хотя и делится на многие виды. Тесен же он по причине трудов и потому, что для многих непроходим, а именно – для великого числа противников, для всех, которые идут путем порока. Так и я думаю».[659]

VIII

Здесь уже дается решение и практического вопроса: какой же род жизни предпочесть – уединенно-созерцательный или общественно-деятельный, которому из них следовать? Если созерцание и деятельность суть два элемента духовно совершенной жизни, неразрывно связанные, то о предпочтении одного другому не может быть вопроса. Все пути жизни, определяемые совокупно деятельностью и созерцанием, одинаково спасительны и совершенны. Можно следовать тем или другим из них. Выбор здесь предоставляется личному усмотрению каждого человека и определяется лишь тем, какой добродетелью всего более восхищается его дух, к какому роду спасительной жизни чувствует он наибольшую склонность и внутреннее влечение, какой богоугодный путь более подходящий к его духовным силам и дарованиям и где, в каком роде жизни и деятельности он может оказаться наиболее совершенным и полезным себе и ближним. «Чему отдать предпочтение – деятельной или созерцательной жизни?» – вопрошает св. Григорий. И отвечает: «В созерцании могут упражняться совершенные, а в деятельности многие. Правда, что то и другое и хорошо, и вожделенно; но ты к чему способен, к тому и простирайся особенно».[660] «И в Ветхом, и в Новом Завете видим, что один преуспевал в одном, другой в другом, в какой мере каждый удостаивался получить от Бога какую-либо благодать, например: Иов – твердость и непреодолимость в страданиях; Моисей и Давид – кротость; Самуил – дар пророчества и прозрения в будущее; Финеес – ревность, по которой дано ему и имя; Петр и Павел – неутомимость в проповедании; сыны Зеведеевы – велегласие, почему и названы сынами грома».[661]

Все пути жизни, определяемые созерцанием и деятельностью, одинаково угодны Богу и потому спасительны. Различие же благочестивых людей в отношении спасаемости, то есть то обстоятельство, что оправданные сыны Царствия Божия получат на небе неодинаковую награду – одни большую, другие меньшую, зависит лишь от того, всеми ли спасительными путями идем ныне, каждый отдельно верующий человек, или большинством их, или некоторыми, или только одним путем. Разумеется, кто идет большим числом спасительных путей, тот более достойный человек, а потому заслуживает и большей награды. На вопрос, всеми ли спасительными путями и должно идти или только некоторыми, св. Григорий Богослов отвечает: «Если возможно, пусть один идет всеми. А