Леди Малфой - Rishanna

— Когда?

— В полночь, через три дня. Ворота и подземелье! У нас вообще то есть карта, — голос стих и даже раз прервался, — только вот проявить изображение может лишь настоящий Малфой… — меня он настоящей не считал и помощи с картой не попросил. Но отчего же смутился? Я же как бы должна радоваться, что меня такой не считают. Неужели списали со счетов?

— Я согласна.

Да ничего я не была согласна! Я еще как была не согласна! Но перед глазами промелькнули лица сотен погибших, казалось, они смотрят на меня с немым укором…

Мне подумать хотелось, помучиться, а потом отказаться. Не знаю, почему. Может, успокоить себя и задавить совесть, может еще что. Куда я пойду? К кому? И пойду ли? Выживу? Примет ли кто? Родятся ли мои дети без помощи Риддла? А если все же родятся, то выживут ли? А Люциус? А Драко? Уничтожить такой старинный род, в который я только-только вошла?

Еще несколько минут и я узнаю, что все эти мысли и вопросы были лишними, не имеющими право на существование, а началом столь важного открытия послужит вилка. Обычная алюминиевая вилка! Она упадет под стол и я, вместо того, чтобы сказать «Акцио» и махнуть палочкой, полезу за ней вниз, чтобы не позориться и не демонстрировать Уизли свое «потрясающее» в очень переносном смысле этого слова, владение магией. А так, вроде я как бы и позабыла, что ведьма, с беременными и не такое бывает…

Так все и произошло. Только вот выползая из под того злополучного стола я неловко дернулась и кулон Волдеморта, бронза с алым прозрачным камнем удивительной яркости, который я прятала под сарафаном, осветил своим кровавым светом всю кухню! Он не постоянно излучал подобное сияние, а время от времени. Ярче он начинал гореть в минуты, когда я ощущала слабость и дрожь в ногах.

— Что это на тебе, Гермиона? А? — судя по безумному взгляду Невилла, он знал, что это.

Джинни, сидевшая по правую сторону, протянула руку к моей шее.

— Какая прелесть…

— Не трогай! — заорал Долгопупс. — Это медальон Волдеморта! Что, подарок?! Он же с ним не расставался никогда, я сам его на нем видел, в ту ночь! И ты видела, и все видели!

— Невилл, он мне просто нужен… — но парень уже выскочил из-за стола и, хватая себя за волосы, продолжил кричать.

— Волдеморт или кулон?! Или то и другое? Ах да, еще и ублюдок в твоем животе, ходишь такая вся, прям гордишься! Это ты должна была умереть, а не Полумна, не Тонкс, не Сириус, не Люпин… — от ярости у него подгибались ноги и он пятился к стене, чуть не падая. От напряжения один его глаз налился кровью, видимо, лопнул сосуд. Ненависть как она есть, а не мягкий застенчивый мальчик в вязаном свитере — любимец мадам Спраут. Свитер, правда, на нем был.

— Мы уходим, — объявил Драко и я сделала шаг по направлению к Малфою. — А тебя я еще засажу… — тихим голосом обратился он к Невиллу.

— До того как убьешь или после? Ты убийца на коротком поводке, ты ручное чудище! Ха-ха-ха… — хохот был безобразным и громким, леденящим душу не меньше, чем его слова, в которых было немало истины…

Дальнейшее произошло за долю секунды. Долгопупс отшвырнул находящийся на его пути стул, разбив им окно и, в один прыжок добравшись до того места где я стояла, схватил мою руку, едва не сломав её и стянул рунное кольцо, отшвырнув его в ту же сторону, что и стул. Помню гулкий звук от его падения с примесью скрипа — упало оно на осколки стекла…

Единственным отреагировавшим на весь этот кошмар стал Драко, но реакция его была необычайно сильной, он не колебался — точно знал, чего хочет!

— Авада Кедавра! — воскликнул парень, и зеленый сноп света устремился к Невиллу, моему палачу и, как выяснилось, подлинному врагу.

Вот-тут Уизли зашевелились, а Артур, стоявший к Долгопупсу на расстоянии вытянутой руки, толкнул его за мгновение до того, как Драко избавил бы нас от многих бед. Но не судьба. Невилл упал чуть ли не в сам камин и ему оставалось лишь немного подтянуться, чтобы очутиться в нем полностью и исчезнуть…

Молли принялась причитать и плакать, а я стояла, как вкопанная, не в силах пошевелиться от ужаса. Артур немигающим взглядом смотрел на Драко, все еще не опускавшего палочку. Да парень и не собирался её прятать, он подошел к окаменевшей Джинни, все еще сидящей за столом, и приставил её к горлу девчонки.

— Немедленно поднимите кольцо и отдайте его Гермионе, иначе мало кто останется в живых, — было в этом голосе что-то металлическое, не позволявшее усомниться в реальности его намерений. Очевидно, что я сама могла бы его поднять, но пока бы обошла комнату, пока наклонилась, пока подобрала… Драко пуститься на поиски не мог из соображений моей и своей безопасности, а на «Акцио» могучий древний артефакт не отозвался бы, об этом мне позже расскажет муж.

Кольцо поднес Чарли, и так приземистый, он сгорбился и выглядел просто стариком.

— Мистер Малфой, уберите палочку, мы ни в чем не виноваты, — Драко так и сделал, но предварительно убедившись, что перстень я одела.

Я снова услышала в своей голове голос, и опять это был Чарли Уизли.

— Все остается в силе?

— Конечно, Чарли, конечно! — я смотрела в его глаза так честно, словно матери исповедовалась. — Надеюсь, у Невилла есть безопасное место?

К сожалению, от ответа он ловко ушел.

— Ты не сердишься на него?

— Сержусь, но понимаю, я бы и сама, но духу не хватило…

— Мы тоже тебя понимаем, Гермиона, мы все!

Эх, Чарли! Главным то тебя назначили, но упустили из виду, что плохо мы друг друга знаем, очень плохо. Летних месяцев 1998 не хватило тебе, чтобы понять, кто самый наблюдательный. Хоть бы у Рона поинтересовался, или у Гарри! Это я всегда видела суть и основу, а не они! На первом курсе в Хогвартсе именно я заметила, на чем стоит Пушок, охраняющий философский камень, и именно я указала им путь! Не вытянул ты представление до конца, не смог. Почему не велел своим родственникам двигаться, когда на меня Невилл набросился? Отчего не распорядился маломальское удивление изобразить? Думал, за ту секунду я ничего не смогу заметить? Не успею? Не соображу? Столько застывших в ожидании непонятно чего статуй и все мимо моего зрения?

Вы полагали, что избавив меня от детей, получите в моем лице яростную сторонницу, пусть тайную, пусть на вражеской стороне, но сторонницу. А может не тайную? Может, хотели, чтобы я бежала, прежде открыв вам ворота? Чтоб уж наверняка? Ожидали, что я ополчусь на «виновников», то есть мужа и Лорда, а вам все сойдет с рук? Решили за меня, как будет лучше? Представляю, как сложно вам было оправдать себя в собственных глазах, вы же действительно хорошие, чего уж там… Правые в своем деле. Я такой же была, потому хорошо помню это ощущение собственной правоты — легкое и славное, не такое, с каким вы меня отпустили в жизнь!